минутной слабости. Но потом вырвалась, отвела его руки… Ее все еще трясло.
– Алешка, мы не должны! Ты видишь… круг замкнулся! И нас предупреждают. Игры кончились. Беда окружила со всех сторон. Она – и вовне, и внутри нас… Нужно спешить. Я боюсь, что мы опоздаем. Видно, замкнулась на нас какая-то связь времен… Или погибнем, или – преодолеем заклятье!
Она видела, что и он потрясен не меньше… Только старался не подавать виду.
– Да, ты права, нам нужно спешить. Там, в спальне отца, вместе с картой лежали его записи – он упоминал о них в своей предсмертной записке, только… Ты тогда упала, и стало уж не до них… А все эти дни до похорон не было ни минуты свободной. Да я и не хотел без тебя…
– Где они?
– Здесь. Я спрятал их вместе с картой в этой шкатулке.
Алексей снял с книжной полки резную шкатулку слоновой кости. Откинул крышку. Сверху лежала уже знакомая Вере старинная карта, начертанная на тонком листе пергамента. А под нею – связка бумаг.
– Скорей, развяжи их!
Вера сама не понимала, что с нею, – от испуга и растерянности не осталось следа. Ей вдруг показалось, что перед нею – ключ к разгадке всех тайн, магическая нить Ариадны, которая поможет им выбраться из лабиринта. Только вначале нужно убить Минотавра – освободиться из-под власти родового заклятья. По силам ли им это?
«Да будет над нами Божья воля!» – подумала Вера и перекрестилась.
Алексей развернул бумаги. Здесь было еще одно письмо отца, датированное июнем прошлого года, подробнейшее исследование, посвященное старинным кладам, и гравюра конца XIX века с изображением родословного древа.
– Читай сначала письмо! – воскликнула Вера, чувствуя, как кровь приливает к ее лицу, и дивясь тем душевным силам, которых сама в себе не подозревала, – кажется, теперь она могла горы свернуть! Надежда затеплилась в ней – может, найдя клад, они сумеют разрубить гордиев узел, связавший брата и сестру совсем не братской любовью… Но где этот выход – ведь, даже достигнув цели, они не перестанут любить и желать друг друга, как и не перестанут оставаться братом и сестрой…
– Скорее! Ну что же ты медлишь! – волновалась она, глядя, как Алеша возится с узелком тонкой бечевки, стянувшей письмо. – Давай я попробую! У меня ногти длиннее…
Ей быстро удалось справиться с узелком, и она передала письмо Алексею.
– «Алешенька! Этот второй инфаркт – последнее предупреждение для меня. Пишу это письмо на случай моей внезапной смерти, если не успею передать тебе все на словах… Каюсь, я поддерживал нашу игру, уже зная точно, где спрятан клад. Раскопал эти данные в Историческом музее, в архиве, который вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах. Видишь! Слишком много тайн вокруг нашего рода, и, по мере того как мы продвигаемся к разгадке, вокруг словно стены рушатся… Потому я до последнего времени оттягиваю тот момент, когда ты поймешь, что наши чудесные игры кончились и наступает время действовать. Я боюсь за тебя, Алеша! Но это стариковская слабость, не я ли учил тебя, что у каждого из нас на земле – своя битва, в которую мы должны рано или поздно вступить, не думая о последствиях… Битва за предназначение свое на земле, за свою бессмертную душу…
Я верю, сын, что ты выстоишь! Но час твой еще не настал. Потому я и медлю, потому и не рассеиваю твоего заблуждения, будто нам не известно точное месторасположение усадьбы. Ты просиживаешь в библиотеках и архивах в поисках разгадки… а она уже поджидает тебя! Но час решительных действий настанет только тогда, когда к нам приплывет золотая рыбка – драгоценное украшение, сделанное из золота, которое, как я понимаю, и послужило первопричиной несчастий, преследующих наш род. Да и не только наш… Рыбка попала в Россию из Италии, где, надо думать, успела наделать немало бед… Но более подробная информация об этой рыбке, как я понял, находится в сундуке с кладом. И если тебе доведется найти этот клад, ты завладеешь и тайной золотой рыбки! Сам я ее никогда не видел – она передается по женской линии нашего рода. Ничто не может прервать традицию, иначе наступит бедствие в масштабах целой страны… Насколько я понял, подобное бедствие положило начало ее гибельному пути по свету; кажется, это была чума! Как ты сам понимаешь, никто из нашего рода не мог и помыслить навлечь катастрофу на свой народ! Все они были людьми чести и предпочитали умирать, всех простив, передавая смерть в наследство потомкам. Смерть словно гордо реющий стяг! Да, никто из них не свернул с пути, никто не увиливал, стараясь скрыться от предначертанного… Будь их достоин, Алешка!
Так вот, когда рыбка – не ведаю как, но знаю, что непременно, – попадет к нам в руки – это и будет знак к наступлению. Протрубят невидимые трубы. Они уже протрубили!
Отец Александр, который посвящен в нашу тайну, недавно открыл мне: он много молился, чтобы Бог поведал ему, когда же будет положен предел роковому заклятью, когда наш род будет освобожден, а ужасная драгоценность исчезнет с лица земли… И ему было открыто, что время близко! Чаша страданий уже переполнена, искупление ждет нас. Именно наше время – конец XX века – положит предел заклятью. Как он узнал об этом – тайна, он не стал говорить, а я не расспрашивал. Таким людям, как отец Александр, открыто много больше, чем нам, простым смертным. И, если я уйду, пусть он станет и твоим духовным наставником…
Теперь – о главном. Алексей, у тебя есть сестра! Мой грех – скрывал это от тебя. Хоть и не по своей воле… Ты помнишь, может быть, ее мать – тебе было четыре года, когда мы расстались, она исчезла из моей жизни, унеся на руках новорожденного младенца – твою сестру Веру. Вера тоже не знает о твоем существовании. Но вам суждено встретиться, и, по-видимому, совсем скоро. Так сказал отец Александр. Так предопределено… По преданию, клад достанется в руки только двоим – мужчине и женщине, – тем двоим из нашего рода, которые всю жизнь не знали о существовании друг друга… Видишь, все сходится. Моя мать в свой последний час сказала, что передала рыбку Вере. Но я никогда не видел своей дочери и не предпринимал никаких попыток увидеть – не хотел делать это тайком, нарушая клятву, данную ее матери.
Ожидай появления ее со дня на день! Вы вдвоем должны добыть клад, только вам он достанется в руки, и тем самым вы освободите от страшной угрозы и себя, и своих потомков! В добрый час!
А теперь последнее – место, где находится клад. Это заброшенная усадьба недалеко от Ногинска. В Ногинске нужно справиться, как добраться до села Голованова. За селом, на берегу реки – церковь. В полукилометре правее – усадьба. Рыбка укажет место, где спрятан клад. Нужно согнуть ее и совместить с незаметным пунктиром на карте: карту нужно глядеть на свет. Мысленно проведи из трех точек пересекающиеся линии: из головы рыбки, из ее хвоста и из центра изогнутой спинки. Прочерти их на карте – они должны сойтись в едином фокусе – это и есть место, где зарыт клад. Вот, теперь ты все знаешь! Скорее всего, когда тебе попадется в руки это письмо, меня уже не будет в живых. Но помни, я всегда с тобой! С тобой и с Верой. Благословляю вас, дети! И благословит вас Бог!»
Вера украдкой утирала слезы – не хотела, чтобы Алеша их видел. И так уже пролито слишком много слез. Теперь нужно не плакать – действовать!
Она взглянула на брата – снова и снова он перечитывал письмо. И тут… Вера почувствовала что-то недоброе. Словно кто-то глядел на нее в упор, и она, ощутив на себе этот взгляд, попыталась определить его источник. Сосредоточившись, она поняла, что враждебные волны исходят от окна комнаты.
Вера поднялась и медленно, как лунатик, направилась к окну.
– Село Голованово возле Ногинска, – вслух повторил Алексей, – Ногинск – это, кажется, где-то в районе сорока километров… Что с тобой?
Он увидел, как Вера, крадучись, подобралась к окну, отдернула занавеску и с криком отпрянула прочь.
– Алешка! Там кто-то есть!
18
Алексей одним прыжком оказался возле нее. Он успел заметить, как чья-то тень метнулась в сторону от окна.
– Я перехвачу его на улице! Успею. – Он уже был в коридоре, когда Вера остановила его:
– Нет! – Краска схлынула с ее лица. – Прошу тебя, не надо.
– Почему? – Он в недоумении уставился на нее. – Я должен схватить его…
– Разве и так не понятно, кто это был? Кто мог подсматривать за нами… – Вера опустила голову.
– Ты хочешь сказать…
