Ранее, чем где-либо в Белоруссии, в Невиже была создана литейная пушечная мастерская — людвисарня. Уже в 1576 г. здесь отлили первую партию из семи пушек — «подделков», стрелявших 2- фунтовыми ядрами. Этим же годом датируется мортира — «моджер спижовый». Две пушки — «2 подделка в осаде дубовой слесарской работы с колами и осями добре окованными и обрефованными» были отлиты в следующем 1577 г. Несвижская «делолейня» в 1597 г. отлила серию пушек и мортир, которым дали имена христианских святых: «Святой Иоанн», «Святой Марк», «Святой Лукаш», «Святой Михаил», «Святой Рафаил», «Святой Матвей», «Святая Марконеза». Выпуск пушек в 1598 г. несколько замедлился в связи с тем, что для замков Несвижского и Мирского отливалась партия часовых колоколов. За свой мелодичный звук они получили название «цимбалы». Голос цимбал звучал на протяжении 300 лет, отбивая каждый час и каждые 15 минут.
Однако в том же 1598 г. начинается отливка новой партии пушек и мортир, которая растянулась на несколько лет. Каждому орудию давалось оригинальное название, вырезавшееся на стволе по-латински с оригинальной расшифровкой названия. Так, в 1598 г. была отлита мортира «Крокодил». В следующем, 1599 г., мортира «Саламандра», пушка, стрелявшая огненными ядрами, пушки «Цербер», «Гидра», а также мортиры «Святой Юрий», «Святой Александр», «Святой Георгий». К ним в 1600 г. добавились «Святой Крыштоф», «Бахус», «Виноград», «Сова», «Попугай», «Кубок», «Цирцея». Затем последовал перерыв и лишь в 1602 г. отлили пушку «Мелюзина».
Отливкой пушек в Несвиже в конце XVI — начале XVII в. руководил мастер — немец Герман Мольтц- фельд. Однако этот сложный и многотрудный процесс был делом рук большого квалифицированного коллектива ремесленников, основу которого составляли местные мастера-белорусы. Они участвовали в создании форм для отливки орудий, «доводили ствол», отливали бронзовые украшения в виде листьев различных растений, виноградных лоз и гроздьев, птиц, зверей, изображений святых. Они напаивали отлитые буквы латинских надписей, изображения святых, ставили орудия «на кола» лафета. Документы сохранили имя «Степана злотника», который резал «литеры на титулах и верши, что должны быть на делках». Столяр Хломада занимался изготовлением «кол под гарматы». Упоминаются также «Петр слесарь», «гисер (отливщик букв— М. Т.) Герман, тесля мирский», кузнецы.
Пушки последней серии отливок — не только оружие. С полным правом их можно отнести к подлинным произведениям литейного искусства. Стволы пушек напоминали причудливые колонны, перекрученные стволы деревьев с объемными изображениями попугаев, сов, семиглавых чудищ, песьих голов и др. Это придавало им экзотичность и привлекательность. Оригинальны были и латинские надписи на их стволах:
«Гидра. Готовит траур, скоро тронет черной отметиной». «Попугай. Всех умерщвляю, кого кривым клювом ударяю». «Сова. Катастрофу предсказываю каждому, если кто-либо прибудет как разрушитель». «Химера. Уничтожаю врага огненным горлом зияющей химеры» и т. п.;
Отливка пушек в Несвиже продолжалась и позже — в XVII–XVIII вв., когда делались железные навальные орудия 6-фунтового калибра. В 1743 г. отлили серию 3-фунтовых бронзовых орудий и 12 стволов. 2-фунтовые пушки делали в 1749, 1753, 1756, 1760 и 1762 гг. Еще в 1785 г. в присутствии короля Станислава Августа была отлита 24-фунтовая пушка, украшенная выгравированными сценами пребывания в Несвиже короля и его придворных. В тот же год в замке насчитывалось 66 пушек.
Неудивительно, что Несвижский замок во время русско-польской войны выдержал осады войск в 1654 и 1659 гг. В 1706 г. войска шведского короля Карла XII взяли его после длительной осады, ограбив дворец и взорвав мощные замковые бастионы.
Востановленный снова в 20-е годы XVIII в., Несвижский замок постепенно утрачивал первоначальные черты, существенно изменив систему своей фортификации. Обмурованные бастионы, которые подорвали шведы, уступили место новым, земляным.
Что касается внутризамковых жилых и хозяйственных построек, то их на протяжении XVII и XVIII вв. не раз перестраивали, надстраивали и дополняли новыми архитектурными деталями. Так, главный дворцовый корпус в середине XVIII в. переделали и надстроили, дополнив трехэтажными объемами. Вместе с двумя другими перестроенными корпусами они образовали открытый двор. Усложнились украшения фасадов, стены стали члениться пилястрами. Очень красиво смотрелся ризалит, поднятый до четырех с половиной этажей и завершенный фронтоном. Его удачное архи-тектурно-художественное решение еще больше подчеркивается пластикой пилястр, богатым рельефным декором и скульптурными вставками в стиле позднего барокко. Особенно щедро украшен щит фронтона, поля откосов с обеих сторон ризалита и межпилястровые промежутки. В XVIII в. перестроили браму замка, а крылья дворца соединили двухэтажной галереей.
В общей планировке и объемном построении замка заметна тенденция симметричности. Она в значительной степени повлияла на идею создания дворцово-замкового ансамбля с большим открытым двором, окруженным монументальными строениями. Силуэт ансамбля, усиленный стройными башнями и башенками, приобрел романтическую привлекательность, а вода прудов и яркая зелень ландшафтного парка завершили становление дворцово-замкового комплекса — одного из наилучших в Восточной Европе.
Несвижский замок, родовое гнездо местных Радзивиллов, в свое время был не только великосветским замком, но и богатым культурным центром, средоточием средневекового искусства. В 12 величественных залах размещалась библиотека на 20 тыс. томов, портретная и картинная галереи, которые насчитывали более тысячи полотен, принадлежавших кисти различных известных и неизвестных художников, богатая коллекция европейского, арабского, японского и китайского оружия, знаменитые слуцкие пояса, кореличские и несвижские шпалеры, огромная коллекция монет и медалей, роскошная мебель и другие предметы.
Сейчас в замке размещается профсоюзный санаторий.
Однако рассказ о Несвиже был бы неполным без описания защитных сооружений города. Первоначально в нем не было укреплений, и его жители в период военной опасности укрывались в замке. Лишь в 1586 г. Н. Радзивилл поставил перед горожанами задачу соорудить оборонные объекты, в том числе две городские каменные брамы, «абы место замкнено было». Одна брама выводила на дорогу в Мир, другая — в Слуцк. Князь лично следил за ходом фортификационных работ и указывал, где ставить ворота и каких размеров. Город, получивший магдебургский привилей («право Саское Магдебургское»), отчислял деньги на фортификационные работы из своих доходов. Радзивилл освободил мещан навечно «от жнивных толок», однако обязал их каждый год «с каждого пляца оселого насыпать по пруту (4,87 м — М. Т.) земляной насыпи вала». Все общественные работы в Несвиже выполнялись сообща всеми мещанами. Согласно артикулам магдебургского права, в городе были организованы сторожевая, противопожарная службы и ополчение.
27 сентября 1592 г. с согласия мещан магистрат принял специальную «Ухвалу места Несвижского», где провозглашались основные обязанности жителей по обороне своего города. Согласно «Ухвалы» горожане могли быть свободными от обязанности выполнять «валовую работу», если вносили в магистрат ежегодно по 30 грошей литовских с каждого «пляца». За эти деньги нанимались специальные землекопы, валмейстер, каменщики и другие рабочие, которые постоянно следили за состоянием укреплений. Лишь только в случае необходимости отнести «паркан» на новое место и при прорыве дамбы — гребли все жители должны были являться «як на гвалт». При сборе налога бедным и убогим делалась скидка: они выплачивали свой взнос в рассрочку. Каждый владелец дома был строго обязан иметь ручницу, порох, пули и являться на пункт сбора ополчения по сигналу городского «бубна». Тот, кто не приобретал оружия, в начале штрафовался на одну копу грошей. Затем решался вопрос о его пребывании в городе. Опоздавший на сбор ополчения платил магистрату штраф в 12 грошей.
Все жители несли сторожевую и оборонную повинности, участвовали в военных смотрах («полисах») и тренировках («муштрах»). Ежегодно все взрослое мужское население участвовало в стрелковых соревнованиях на приз «короля курка». Они проводились в торжественной обстановке в «шихаузе» — на определенном месте для стрельбы, находившемся за монастырем бенедиктинок. В числе первой стрелявшей четверки были, как правило, князь Радзивилл и его жена, которые могли передать свое право первого выстрела любому лицу, а также губернатор Несвижского замка и войт. Затем стреляли члены магистрата и все жители города, являвшиеся со своим оружием. Тот, чья пуля попадала в середину мишени, провозглашался на целый год «королем курка». Ему в торжественной обстановке в городской ратуше вручался аксамитовый пояс с серебряными пластинками. Имя победителя записывалось в магистратскую
