мелькнуло искаженное ненавистью лицо Каски и автомат, направленный в меня. Я пригнулся и прыгнул навстречу Каски, ощутив волосами пламя от выстрела и стремительное движение пули. Позади полетели щепки от двери, точно так разнесло бы мне голову. Краем глаза я увидел связанную Мери с разбитым лицом. Для спасения мне была отведена десятая доля секунды. Мне ее хватило: я резко дернул Каски за ноги; он стал валиться, как подкошенный колосс. Секунду-другую он еще пытался удержаться в воздухе, судорожно стараясь найти хоть какую-то точку опоры, потом рухнул в ванну, наполненную синеватой жидкостью. Сбоку от меня раздался возглас Мери:
— Дик, не смотри туда, не смотри… — Я быстро вскочил на ноги и глянул в ванну: Каски таял на глазах, растворяясь в каком-то ужасающем, фантастическом растворе Я не мог оторвать взгляда от этого зрелища. Через несколько минут от Каски не осталось и следа…
— Дик, развяжи меня… — простонала Мери, — Дик, еще полминуты и я бы исчезла вместо Каски. Мне страшно, уведи меня отсюда.
— Да, Мери, сейчас, потерпи немного. Почему ты не ушла, почему?
— Мне так хотелось увидеть поражение Тернера, мне хотелось увидеть его униженным. Дик, я не знала, что там устроена ловушка, но чувствовала, что они обязательно устроят какую-то пакость. Стала сторожить гостиную. И обнаружила Каски. Тогда он меня уволок сюда и напустил в ванну эту страшную жидкость.
Я развязал Мери.
— Мери, пойдем наверх.
— Для чего, Дик? Я не хочу. Я боюсь Тернера.
— Теперь он тебе не страшен.
— Все равно я не хочу, не хочу.
— Хорошо, тогда бери машину Элизы и немедленно уезжай к матери.
— Джек, они меня найдут и там. Тернер такая ищейка, он разнюхает мое прибежище и расправится со мной.
— Мери, ты мне веришь?
— Да, Дик, я никому в жизни не верила так, как тебе.
— Я тебе обещаю, что тебя никто не тронет пальцем. Поживи у матери, осмотрись, открой какой- нибудь магазинчик.
— А деньги? — Мери улыбнулась. — Думаешь, я нажила у Тернера состояние?
— Деньги есть, много денег. Тернер откупится. Я тебе переведу.
— Мне не нужны его деньги.
— Это цена твоей жизни, Мери. Иди к себе, закройся и жди моего сигнала.
— Хорошо, Дик.
Я открыл спусковой канал и ванна быстро опустела. Бегом я направился наверх к Элизе. В гостиной все было по-прежнему.
— Ну, Дик, что случилось? — Элиза смотрела на меня с тревогой.
— Ничего особенного, пока мы мило беседовали с мистером Тернером, Каски пытался растворить Мери в ванне с кислотой.
— Что ты говоришь? — у Элизы неожиданно сдали нервы и она закрыла лицо руками, выронила пистолет. Я поднял его и сунул за пояс.
— А теперь послушайте, мистер Тернер, если с Мери что-нибудь произойдет…
— Не продолжай, Дик, — Элиза в упор смотрела на Тернера, — Арнольд, я передумала: завтра эта фотопленка будет опубликована в прессе.
Лицо Тернера мгновенно побагровело, он застыл у резного дубового секретера.
— Ты не сделаешь этого.
— Сделаю.
— Ты не получишь никаких денег.
— И не надо.
— Я обещаю, что никто и никогда не тронет ни вас, ни Элизу, ни Мери.
— Вам нельзя верить, мистер Тернер.
— Это так, Дик, ты совершенно прав, — Тернер усмехнулся, — но обстоятельства сильнее меня, поэтому я не могу нарушить этого слова. Если бы я мог, я бы конечно свернул башку вам всем троим. Значит, мы договорились, Элиза? Пленка будет у тебя и только у тебя?
— Ты обещал сто тысяч Дику?
— Да, он получит чек через час в аэропорту. Вместе с твоим полумиллионом.
— Дику они не нужны. И не тяни время: выпиши чек на сто тысяч немедленно. Мы его передадим Мери.
— С такими деньгами ее быстро зацапают. Это вызовет подозрение.
— Выпиши четыре чека по двадцать пять тысяч. Чековая книжка у тебя в кармане.
— Ладно, ваша взяла, — Тернер сел за стол, достал чековую книжку и паркеровской ручкой подписал четыре чека. — Вот они. Передайте их миссис Голсуорси с заверениями дружбы и расторжением прежнего договора. Все, до встречи.
— Прощайте, мистер Тернер.
— Прощайте, Дик. Когда у вас закончатся карманные деньги, приезжайте ко мне, я вам что-нибудь подкину на вашу бедность. Учтите, Дик, в прошлом месяце я оплатил ювелирному магазину за безделушки для Элизы восемнадцать тысяч долларов. Вы приобрели очень даже дорогую игрушку. Нет ничего опаснее, нежели взять в любовницы бывшую жену миллионера. Кстати, Элиза, как с разводом? Надеюсь, что ты не станешь претендовать на многое?
— Все вопросы мы решим, когда я вернусь.
— Что ж, ты сейчас явно не в себе. Когда пройдет раздражение, вспомнишь обо мне. Я постараюсь тебя не тревожить, только ради всех святых держи пленку при себе.
Тернер резко повернулся и вышел из гостиной. Я снова подошел к окну, меня интересовало, приехал он один или его ждет только Майк. Бедный Майк, вряд ли Тернер оставит в живых такого свидетеля. Машины Майка нигде не было. Тернер пересек лужайку и сел в свой «Мерседес». Взвизгнули на мостовой скаты от резкого поворота и Тернер выехал на шоссе. Тут же из густой тени, отбрасываемой деревьями, плавно, как бы тайком, выехала машина Майка. Было очевидно, что Майк не хотел, чтобы его видел Тернер. Для чего?
Я позвонил Мери, она явилась тут же, лицо ее было спокойно и только глаза выдавали тревогу.
— Мери, вот чеки, получите сто тысяч с интервалом в полгода. Этого хватит на маленький магазин. Идет?
— Идет, мистер Мэйсон. Я открою цветочный магазин. Желаю счастья. — Она взяла чеки, и не глядя на Элизу, вышла из гостиной. Теперь я был уверен, что с ней ничего не случится.
— Элиза, а теперь скажи мне, опытному авантюристу, который сегодня блестяще проиграл бы сражение, если бы не ты, что это была за пленка?
— Из сейфа Тернера. Он там прятал самые секретные бумаги: договоры на поставку оружия. Если бы их опубликовали, партнеры расценили бы это как предательство. Поэтому он так побледнел. Это было бы равносильно смерти. Это был договор с Сицилией.
— О, Элиза, больше я никогда не прикоснусь ни к одной афере, я чувствую себя младенцем. — Я обнял Элизу и прижал к себе. Я был счастлив, и вдруг я вспомнил слова Тернера: «Нет ничего опаснее нежели взять в жены бывшую жену миллионера…» Как мы будем жить, насколько продлится ее любовь к человеку, у которого нет ни гроша? Но об этом не хотелось думать, жизнь покажет. На сборы в аэропорт оставалось не более десяти минут. Я позвонил в агентство и предупредил, что машину они могут взять в аэропорту через два часа. Посидев в креслах перед дорогой по старому европейскому обычаю, мы навсегда покинули этот дом. Направляясь к выходу, Элиза обратила внимание на картины.
— Джек, — восхищенно воскликнула она, — это же подлинники! Вот Гоген, Сера, Матисс… Жаль, что я не разглядела раньше. Я помешана на картинах. Интересно, чей это дом?
— Твоего мужа.
— Вот свинья, дома держит на стенках несколько голландцев, а тут целая коллекция
