— Простите, я не совсем понял. — Зоренсон решил, что в их разговоре наступил момент истины, и, сделав глубокий вдох, тихо спросил: — Вы хотите избавиться от опеки мудрецов?
Симон взглянул на него, прищурившись и скрестив руки на груди, дабы не выказать растерянности.
«Я попался, — подумал Ди Рэйв. — Я совершенно не знаю, что мне теперь говорить».
«Мне конец, — подумал канцлер, следя за гостем. — Он понял, что я хочу выйти из игры».
— Знаете что, господин Зоренсон? Нам пора решить вопрос взаимного доверия. Речь идет, разумеется, о доверии сугубо деловом. У вас есть время подумать о нашем возможном сотрудничестве. — Симон поднялся.
Зоренсон покрылся потом. Как понимать сказанное? Он дает время… Время на что? А потом? Убийство канцлера?!
— Конечно, — продолжал гость, — если вы откажетесь, я не вправе обижаться. Ничего личного…
«Ничего личного! Ничего личного!!! Это же смертный приговор!»
— Но времени на размышления у нас мало, — нажимал Симон. — Я не задержусь здесь надолго. Сейчас мне необходимо удалиться. Дело в том, что я прибыл на эту планету не один. — Ди Рэйв улыбнулся и протянул канцлеру руку. — Был очень рад с вами познакомиться.
— Я тоже, — осипшим голосом пробормотал тот, отвечая на рукопожатие.
Когда гость ушел, Зоренсон дрожащей рукой достал из шкатулки тонкую сигару и нервно закурил, мечась из угла в угол.
«Он не один. Их целая банда, — лихорадочно думал канцлер. — Он расколол меня. Настоящий профессионал. Проклятье. Мне конец. Мне конец!»
Выйдя из кабинета, Ди Рэйв тут же вспотел. Напряжение дало о себе знать. Он счел, что удалился достойно, не дав канцлеру ничего заподозрить. Хотя разговор был очень странный и поведение канцлера — тоже. Еще неизвестно, что он там себе подумал. Однако дело сделано. Главное — всучить ему этих роботов, а дальше пусть в КГБ разбираются сами.
Облаченная в бархатный халат, Жанна лежала на кровати, прикрыв глаза. У нее действительно болела голова от смены планеты. Симон еще не вернулся.
В дверь позвонили. Это был явно не он. Ведь у него есть ключ-карта.
Девушка протянула руку и взяла с прикроватной тумбочки переговорное устройство.
— Кто там? — спросила она.
— Сервис-служба отеля «Галактика», — послышался мужской голос, — я принес ваш заказ. Свежие фрукты.
— Секунду. — Жанна поднялась и подошла к двери. Открыла ее.
На пороге стоял высокий молодой человек лет тридцати. Одет он был в бордовую униформу служащего отеля. Перед ним стояла накрытая скатертью тележка.
— Добрый день, — сказал он с улыбкой.
— Прошу. — Она пригласила его войти и захлопнула за ним дверь.
— Все чисто? — тихо спросил вдруг он, окинув номер взглядом.
— Чисто. — Жанна кивнула.
— Тебе привет от наших, — еще тише шепнул мужчина.
— Спасибо. Ну, давай. Что там за фрукты.
Служащий убрал скатерть. Там действительно был серебряный поднос с фруктами. Но на нижнем ярусе тележки находился черный кейс с кодовым замком. Мужчина достал его.
— Комбинация цифр — дата рождения шефа, — произнес гость, набирая код. — Сначала число, потом месяц, потом год.
Кейс распахнулся. Внутри были оружие и документы.
— Спейсарская снайперская винтовка залпового огня «Геносайд». Тут она в разобранном виде. Собирается очень легко. Два режима альтернативного огня. Ведет до четырех целей и делает залп, поражая их одновременно. А это классический браунинг две тысячи девяноста шестого года с встроенным излучателем парализатора. Время паралича можно настроить от пяти минут до получаса. Здесь документы, разрешающие ношение оружия на этой планете.
Девушка в четыре приема собрала снайперскую винтовку. Затем так же быстро разобрала ее и уложила в кейс. Повертела в руке пистолет.
— Лучше бы ты вместо браунинга «стечкина» принес, — вздохнула она, кладя пистолет на место.
— Жанна, ты знаешь правила. Русское оружие в таких случаях исключено.
— Да, конечно. Спасибо тебе. — Она улыбнулась и взяла в руки кейс и поднос с фруктами.
— Я пошел. — Он тоже улыбнулся и выкатился из номера, толкая перед собой тележку.
Глава 15
Вот уже более полувека первые десять майских дней в России являлись официальными весенними каникулами. Это было связано с тремя всенародно любимыми праздниками. Первомай. 7 мая — день принятия действующей Конституции и великий День Победы — 9 мая. Десятого числа все отдыхали уже от отдыха и готовились к рабочим будням.
Олегу Ганну пришлось явиться в свой офис, так как куратор попросил его о внеплановой встрече. Частный детектив сидел в кресле и смотрел в окно на празднично украшенный город. С улицы слышалась музыка и какая-то радостная, праздничная суета. Вдобавок и весна ворвалась в Калининград яркими красками и ароматами, и все это освещало полуденное солнце. Город расцветал на глазах.
В кабинет вошел куратор.
— Привет, Олег. С праздником. Извини, что опоздал, — быстро проговорил он и сел в кресло напротив детектива.
Это был рослый мужчина лет пятидесяти или больше. В каштановых волосах проглядывали седые островки, а под правой щекой виднелся глубокий шрам, похожий на ожог от бластера. Конечно, от шрамов несложно было избавиться, но многие офицеры, получившие увечье в настоящем бою, считали его чем-то вроде награды и полагали занятием недостойным от него избавляться. Ведь, как говорится, шрамы украшают мужчин. Исключения составляли серьезные повреждения, хотя если кто и желал подправить лицо пластикой, это было несложно сделать.
Боевой офицер, полковник запаса Святогор Кузнецов был представителем той самой русской военной элиты, которая делала Россию великой и непобедимой державой. Мемуарами таких людей и историями о них российские мальчишки зачитывались, желая во всем походить на славных героев родного отечества.
Большинство офицеров, выходя в запас по достижении пенсионного возраста, решали продолжить служить государству. Многие шли консультантами в музеи и военно-исторические издательства. Иные находили себя в клубах военно-патриотического воспитания молодежи. Другие отправлялись работать в координационные центры аналитической службы МВД России, курирующие все частные детективные и юридические агентства. Именно этот путь и выбрал полковник запаса Святогор Кузнецов. Бывшие сотрудники силовых ведомств делали это не ради заработка из-за мизерных пенсий. Нет. Военные и им равные считались элитой общества. Такова была государственная политика великой державы. Наряду с ними в элиту входили учителя, ученые, врачи, покорители космоса. Пенсии у них были весьма достойные. Просто они стремились служить отечеству, и то охотно шло им навстречу. Конечно, многие, выйдя в запас, уходили на отдых и занимались любимыми делами и увлечениями. Но кто мог их осудить? Святогор выбрал работу куратора, взяв по разнарядке КГБ частные детективные агентства Калининграда.
— Видишь ли, Олег, — заговорил Кузнецов, — твой последний отчет весьма заинтересовал наш
