Юра говорил, что все в жизни можно поправить вот этими руками. Значит, выйдет на трассу машина «Тамара». На площади встанет памятник павшему воину. Бык Вадим воспроизведет полноценное потомство. Тамарина задача скромнее: повидать Петька, от которого обществу никакой пользы, одни неудобства. Но как говорил Гек Финн: «Каков бы человек ни был, хорош или плох или ни то ни се, все-таки он тварь Господня и на нем воля Божия». От Господней твари Петька открестились жена, колхоз, газета. Тамара знала: если не она, то никто.
Из дома, как всегда, уехать было трудно. У мужа болело сердце, барахлил мотор. Это и понятно. Даже машину раз в год ставят на профилактику. Железо. А тут — живое сердце. Алеша на спор за рубль съел таракана. Мать почему-то приняла сторону таракана, хотя должна была испугаться за внука, назвала Алешу эсэсовцем и перестала с ним разговаривать. Не замечала. Алеша этого не выносил и рыдал в туалете.
Юра не звонил, никак о себе не напоминал, как в воду канул. Или воспарил, как ангел. И непонятно:
был ли он вообще? Или это взаимоотношения Тамары со своей мечтой. А мечту недаром сравнивают с птицей. Ей дано улетать.
Каждый зависит от каждого. И Тамара зависела от Юр и от скульптора. Но есть еще и своя, только своя жизнь. Как своя музыкальная тема во вселенском оркестре. Пусть она слабенькая, наивная, флейта- пикколо. Но она не должна зависеть ни от первых скрипок, ни от громких барабанов, и ее надо пропеть.
Уехать из дома было трудно, но надо. Как бы ни заворачивала жизнь в мясорубку, каким бы ни пропускала фаршем, других это не должно касаться. Другие не должны страдать. Как говорили в чеховские времена: надо исполнять свой долг.
Самолет летел над Москвой и Днепропетровском, над Юрами и скульпторами, над облаками и облачатами. Земля медленно и мощно крутилась вокруг своей оси.
У Земли тоже было свое колесо.
