сомкнулась на пластиковом вместилище дистиллированной воды, как то лопнуло, не выдержав давления.
— Чёрт!
— И над контролем силы тоже, — добавил профессор.
— А вам нужно довести до ума систему жизнеобеспечения. Чтобы люди вокруг не умирали, когда я хочу пить.
— Ладно, хватит о ерунде. У нас не так много времени.
— Стволы в порядке, — отчитался техник, закончив работу.
— Держи, — профессор протянул Глебу открытую бутылку.
Тот осторожно взял её двумя пальцами и ещё более осторожно поднёс ко рту, изо всех сил стараясь не налить воды внутрь костюма.
— Благодарю. Чёрт. Даже губ не утереть.
— Это сверхтяжёлая боевая броня, сынок, а не лимузин. Покажи нам на что она способна. Твоя цель — ДОТ в полутора километрах на север. Отмечен флажком. Видишь его?
— Система, опустить забрало, приближение двадцать. Так точно, вижу.
— По пути к нему необходимо уничтожить все мишени и как можно быстрее. Вопросы?
— Никак нет. Система, приближение ноль, прицел.
— Готовы? — развернулся Прохнов в сторону смотровой башни и, получив подтверждение, махнул рукой. — Начали!
Первые три ростовые мишени поднялись справа, через сто метров от линии старта. Глеб, не останавливаясь, направил пулемёт в сторону «неприятеля» и зажал гашетку. Разлетающиеся куски фанеры он наблюдал уже краем глаза, переведя огонь на новые цели, возникшие левее. И снова пляшущая вереница трассирующих пуль размолотила цели, едва различимые среди поднятых в воздух брызг и комьев грязи. Следующие неприятели укрылись за бруствером из мешков. Длинная очередь смешала фанерную труху с песком. Ещё один «враг» облюбовал блочное строение метрах в семидесяти правее, и, едва Глеб успел зажать гашетку, в дверном проёме появился его «напарник». Пулемётная очередь, немного задержавшись на первом, спустилась по диагонали ко второму, превращая бетон вместе с фанерным неприятелем в облако серой пыли. В двух сотнях метрах впереди возник силуэт бронетранспортёра и быстро начал двигаться вправо.
— Система, захват цели, — подал Глеб голосовую команду.
Бортовой компьютер, рассчитав скорость мишени, выставил упреждение, и длинная очередь разрезала БТР надвое.
Красный флажок над крышей приземистого пулемётного капонира, едва различимого на поле, маячил уже не далее чем в двухстах метрах.
Глеб бежал к нему по извилистой траектории, имитируя уход с линии огня, но продолжал держать прицел на амбразуре. И, когда чёрный зев перекрылся поднявшимися мишенями, осталось лишь сбавить ход и зажать гашетку.
Тёмное нутро ДОТа вмиг осветилось трассирующими пулями. Но в следующую секунду очередь пошла вразлёт, дырявя землю и облака. У Глеба перед лицом полыхнуло пламя из разорванного ствола.
— Дьявол! Чтоб тебя!
— В чём дело? — ретранслировала гарнитура встревоженный голос профессора.
— Вот в чём! — Глеб повернулся в сторону башни и поднял пулемёт, демонстрируя причину остановки.
Один ствол превратился в ажурную конструкцию из гнутых стальных лент, два других повело относительно оси.
— Вот дерьмо! — не сдержался Прохнов.
— Я вас предупреждал.
— Ну, лучше сейчас, чем на показе перед комиссией. Думаю, успеем получить новый, и с доработками. Возвращайся к машине, мы сворачиваемся.
Возле МКП Глеба уже ждали техники с парогенераторами.
— Пошевеливайтесь! Живее-живее! — нетерпеливо прикрикивал на них профессор, поглядывая на часы, пока те занимались чисткой «Ивана». — Ну всё, остальное на месте дотрёте. Давай его внутрь.
Глеб поднялся в МКП, водрузил костюм на постамент и, надев майку, выбежал обратно.
— Любопытствуешь? — ухмыльнулся Прохнов.
— Насколько понимаю, уедем мы не скоро. Хочу воздухом подышать.
— Дыши-дыши. А вот и Зиммер, — развернулся профессор в сторону въезжающей через ворота полигона автоколонне с «фурой» ещё более впечатляющих габаритов. — Как у него это получается? — покачал он головой, глядя на часы.
Глеб тоже сверился с хронометром — ровно десять.
Колонна свернула налево и остановилась чуть в стороне от лагеря Прохнова. Из распахнувшихся боковых дверей «фуры» вслед за дюженой гражданских а серых спецовках, вышел высокий худой человек в чёрном пальто с непокрытой коротко стриженой головой, украшенной двумя большими залысинами, и сухим вытянутым лицом, более всего заслуживающим эпитета «хищное».
— Вы не вовремя, — заметил он, с сильным немецким акцентом обращаясь к Прохнову.
— Зато вы — минута в минуты, — парировал профессор нарочито вежливо. — Не устаю поражаться. Как ты это делаешь, Ханс?
— Гены, Георг, гены… Ты же в этом специалист. Йедэм дас зайнэ. Нужно понимать. — Зиммер остановился, подтягивая перчатки и рассматривая закрытый МКП Прохнова, — Должно быть, ошибся с графиком? Как всегда. Придётся ждать. Пара часов, не меньше.
— А русский так и не выучил.
— Что?
— Часы в парах не измеряются.
Зиммер недовольно приподнял бровь, но вместо продолжения пикировки лишь ухмыльнулся и начал раздавать указания подчинённым:
— Это в башню, наверх. Осторожно. Шайсе! Смотри под ноги!
— Конкурент? — поинтересовался Глеб негромко.
— Идейный противник, — уточнил профессор. — Создатель «рабочей версии».
— Мы ведь раде неё в такую рань припёрлись?
— Не без этого. Любопытно будет взглянуть, что там получилось. Врага нужно знать в лицо.
— Так вы ни разу не видели «Химеру»?
— Запомнил? — улыбнулся Прохнов. — Ты внимательный. Я мельком видел чертежи на стадии проектного решения. В то время «Химера» представляла собой промежуточный вариант между тяжёлой пехотой и БМП. Да, — кивнул он, видя лёгкое недоумение на лице Глеба, — странно звучит. Армейцы требовали высокой огневой мощи на компактной сверхманевренной платформе, способной вести бой в лесу и руинах. Концепт предполагал использование в качестве операторов бойцов, лишившихся нижних конечностей, а ещё лучше — нижней половины туловища. Так Зиммер понимает «компактность». Помяни моё слово — если его поделка пройдёт комиссию, госпитальные крематории будут работать круглосуточно, сжигая ампутированные ноги.
— Всё же решил остаться? — крикнул со смотровой площадки Зиммер, обращаясь к профессору.
— Не ездить же два раза. Подожду, коль уж ты не даёшь работать.
— Ха. С каких пор растранжиривание средств на заведомо невыполнимые проекты называется работой? Ты хочешь увидеть работу, Георг? Я тебе её покажу, — Зиммер включил гарнитуру и скомандовал: — Выпускай!
Задняя дверь «фуры» поднялась, спустились мостки, и послышался лязг траков. Мимо округлившихся глаз Прохнова и Глеба в сторону огневого рубежа проехала…
— Срань господня, — выдохнул профессор, когда мерно катящееся на гусеничном шасси чудовище, не останавливаясь, распрямило ноги и перешагнуло через бортик, после чего снова опустилось.
В сидячем положении «Химера» была немногим выше дух метров. Четыре сложносочленённых Х- образно разнесённых в стороны ноги имели каждая по две гусеничных ленты на внешней части «голени» и,
