Франк' является еще одним обманом в пантеоне еврейских вымыслов и фальсификаций, на которых основана религия холокоста, хотя занимает там менее заметное место чем «мыло из евреев», «Дневник Анны Франк», «гейзеры крови в Бабьем Яре» и «газовые камеры Дахау».
Дневники Анны Франк, это большой и серьезный бизнес — дом, в котором пряталась Анна, стал домом-музеем, в Амстердаме даже создали «Институт Анны Франк». Этот институт был вынужден признать, что в дневниках есть места, написанные шариковой ручкой, но 'в общем и целом', как там заявили, дневник подлинный (выражение 'подлинный в общем и целом' по отношению к документальному свидетельству чем-то напоминает незабвенную 'рыбу второй свежести').
В попытке покончить с обвинениями в том, что дневник поддельный, к пятидесятилетию с момента смерти Анны Франк институт выпустил так называемый 'окончательный вариант': «Дневник юной девушки: окончательное издание», куда включили отрывки, ранее запрещенные отцом Анны для публикации Теперь в книгу вошли исключенные им записи о семейных отношениях, неприятные высказывания в адрес его и матери, а также 'интимные' подробности из жизни дочери. Забавно, что вариант назвали «окончательным», а не «изначальным» — видимо это означает лишь последнее по счету внесение изменений и дополнений в дневник. Над этой версией основательно потрудилась немецкая писательница и переводчица Мирьям Пресслер, известная как автор популярных книг для детей. В результате ее существенной переработки текста на свет появилась пятая версия дневников. Напомним, что первую версию писала сама Анна, затем якобы она переписала ее другим почерком в 1944 году, потом над дневником потрудилась Иса и Альберт Коверн, после них новую версию создал драматург Майер Левин.
Кстати, в своей аннотации к 'окончательному варианту', Пресслер уже открыто рассказывает не только о своих 'внесенных в текст изменениях' (
Итак, существует несколько различных версий дневников, но кикому не известно — что в них настоящее, а что является подделкой: ведь Отто Франк постоянно что-то вставлял, дописывал, а некоторые страницы изымал, например, в 1998 году оказалось, что Отто Франк удалил из рукописи пять страниц, где Анна критически оценивала брак ее родителей. Он также вырезал места, где дочь злится на нервную суетливость матери («самое ничтожное существо на свете») и исключил многочисленные отрывки, в которых проявлялась религиозная вера, например, прямые упоминания о Йом Кипур.
Незадолго до смерти Отто Франк признал, что разрешил писателю из Голландии отредактировать дневники и даже переписать его отдельные фрагменты. Он также признал, что некоторые имена в дневнике были заменены на псевдонимы.
Таким образом, сегодня окончательно доказано, что Отто Франк использовал труд профессионального писателя для изображения событий, которые, как нас заставляли верить, являются литературным творчеством его дочери. Благодаря продажам фальсифицированного дневника с описанием трагической жизни Анны, Отто Франк получил значительные прибыли и сколотил огромное состояние, спекулируя на том, что книга — это подлинная трагедия его дочери, рассказанная ею самой. Вспомним, что Отто Франк не стал вывозить свою семью из Нидерландов из-за своего выгодного контракта с Вермахтом, хотя имел для этого возможность. В результате его семья погибла. Этому человеку без морали было все равно, на чем зарабатывать деньги — на немецких бомбах или литературных подделках.
Фальсификацией дневника постоянно занимались писатели, переводчики, редакторы, переписчики и отец Анны Франк. Они существенно адаптировали и расширили оригинальную рукопись для получения финансовой прибыли, создавая в процессе дополнений и изменений 'в общем и целом' мошеннический документ, используемый в тысячах школ по всему миру, помогающий вызывать жалость к евреям и способствующий продвижению симпатий к сионизму. Впрочем, ряд вызывающих фальсификаций, сопровождающих историю этого произведения, не мешает пропагандистам мифа о холокосте и до сих пор утверждать, что «Дневник Анны Франк» является 'ярким свидетельством холокоста', 'подтверждением зверств фашизма' и 'впечатляющим обвинительным документом против нацизма'.
Наверное в ближайшем будущем нас ожидает еще немало неожиданностей с разными версиями 'Дневников Анны Франк', однако сегодня его не совсем подлинное происхождение уже не вызывает сомнений.
Возможно, украинца или русского, прочитавшего псевдодневник в котором главные герои сотрудничают с гитлеровцами и не чувствуют 'трудных времен', очевидный подлог особо не удивит. Однако, его обязательно заденет грандиозная промоция книги как «свидетельства невиданных страданий» евреев во время т. н. холокоста. И наверняка он задумается: а не является ли этот пиар частью кампании, направленной на сокрытие правды о том, что наиболее пострадавшими во Второй мировой войне являются русский и украинский народы — на страданиях и потерях которых мировым сионизмом основано государство Израиль? И обязательно удивится — почему в славянских школах так назойливо рекомендуют изучать гениталии еврейской девочки, которая в период написания дневника просто жировала по сравнению с полузабытым автором реально существующего и куда более трагического дневника — славянской девочкой Таней Савичевой?
Журналист Тереса Хендри в своей статье 'Является ли дневник Анны Франк фальшивкой?' в журнале «American Mercury» летом 1967 г. замечает, что школьные учебники годами рекомендуют эту книгу молодежи, представляя ее как собственную работу Анны Франк. Наряду с постоянными призывами к прочтению дневника звучат призывы к толерантности. Рекламные анонсы, призывающие к просмотру фильма на его основе, подчеркивают 'подлинный' характер представленной драмы.
Поэтому журналистка задается вопросами:
«Разве авторы подобных статей и рекламных роликов не 'разжигают пламя ненависти', которое они справедливо осуждают? Может ли быть оправданной пропаганда, включающая в себя преувеличения и искажение фактов, вне зависимости от цели, для которой она используется? Допустим ли вымысел, помеченный маркой подлинности? Имеет ли кто-либо право создавать вымышленный труд и выставлять его общественности как подлинный, особенно труд с таким потрясающим призывом к эмоциям?»
Тереса Хендри сама дает четкий ответ, с которым невозможно не согласиться:
«Придание вымыслу статуса истины никогда не может быть оправданным. С этим нельзя мириться».
