Правда, хорошее имя?
— Да. А как тебя раньше звали?
— Звали… — сказал Коша грустно, — Тузиком звали. А потом — Развелитутсобак.
— Не может быть, такого имени нет.
— Вот я и думаю, не должно быть.
— А почему ты убежал от Глеба?
— Я убежал?! Я не убегал. Меня выгнали!
— Глеб?
— Да почему Глеб! Дедушка выгнал. Бросил в меня камень, а потом палку, а потом… ботинок.
— За что же?
— Он сказал… Как это он сказал? В общем, нехорошо сказал. Глисты.
— Да уж… — Ростик даже смутился. — Ну и что же теперь?
— Я вот тебя прошу: помоги мне.
— Что же нужно сделать?
— Не знаю… — Кеша помолчал, опустив голову. Потом поглядел на Ростика, — Пойдём со мной, ты Глеба позовёшь. Он ведь ждёт, а дедушка меня даже к калитке не подпустит. Пойдём.
— Я не могу, — огорчился Роетик.
— Почему?
— Я ведь не один живу. Я в детском саду. На даче.
— А почему ты сидишь здесь один?
— Потому что тут изолятор.
— Я не знаю такого слова, — вздохнул Кеша.
— Изолятор? Ну, в общем, больных сюда отделяют от здоровых.
— Ты больной?
— Нет. Я рисину вдохнул, из рисовой каши. Закашлялся. А они подумали — заболел. А потом передумали.
— Чего же тогда оставили тебя здесь?
— Так… На три дня. На всякий случай.
— Ну вот, — сказал Кеша. — Со мной ведь и случился случай.
Кеша подошёл к Ростику и положил ему голову на колени. Ростик эту голову погладил. Одно ухо у Кеши было рыжее, и кончик хвоста тоже рыжий. И на белом боку рыжее пятно. Глаза у Кеши были большие, тёмные и невесёлые. Видно, Кеше в жизни несладко досталось.
— Понимаешь, — сказал Ростик, — если я уйду, меня будут искать и беспокоиться.
— А если попросить, чтоб отпустили?
— Шутишь, — сказал Ростик, — меня ни за что не отпустят.
Колесико Кешиного хвоста развилось и повисло прутиком.
— Ничего не поделаешь, — сказал он и зевнул долгим, нервным зевком. — Я так долго был ничьей собакой, я думал…
Кеша не успел договорить.
— Пошли! — перебил его Ростик.
— С ума сошёл! — всплеснула веткой береза.
— Я не больной, — решительно сказал Ростик. — Я просто вдохнул рисину и закашлялся. Значит, мне можно ходить. Мария Васильевна ушла с ребятами за ромашками. Обед ещё не скоро. Пошли, Кеша, ну что ты стоишь!
Кеша сорвался с моста, нырнул в ореховый куст, распугал солнечных зайчиков.
Они с Ростиком выбежали на тропинку, которая спускалась вниз по косогору. На косогоре толпились сосны. Они не по-доброму шумели. То одна, то другая выскакивала на тропинку, стараясь преградить Ростику путь.
Спуск кончился. Ростик и Кеша выскочили на полянку и пошли шагом. Тропинка перестала петлять и двинулась через луг — ровная и прямая. Ростик огляделся. Высоко над лугом летала какая-то большая птица, подолгу плавала в воздухе, раскинув крылья. Луг уходил далеко, там вдалеке сливался с небом. Нигде не было видно жилья только трава, трава — ярко-зелёная, густая и блестящая.
— Кеша, — спросил Ростик, — где живёт Глеб?
— Там, — ответил Кеша, — где дома. За большой водой.
— За рекой?
— Да, наверно, за рекой.
Кеша бежал впереди, как бы указывая дорогу. Ростик вдруг остановился. Кеша тоже остановился.
— Кеша, — сказал Ростик, — почему тебя раньше звали Тузиком?
Кеша тут же развернул своё колёсико и свесил его прутом.
— Так было, — сказал он нехотя. — В щенячестве.
— Где?
— Не «где». В щенячестве. Ну, как это называется? В детстве.
— Что было?
— Хозяева были, одни там. Люди. Они и назвали меня Тузиком.
— А их как звали?
— Никак не звали. Это хороших хозяев зовут как-нибудь. А плохие — просто хозяева.
— Что ты у них делал?
— Стерёг сад. Сперва вишни. Потом яблони. — Кеша сказал это точно через силу, и Ростик подумал, что эти люди, наверно, очень обидели Кешу. — На цепь посадили, — продолжал Кеша. — А зачем?
— На цепь?
— На цепь. И потом уехали. Яблоки забрали. Мешки. Варенье. Банки. А меня оставили.
— На цепи?
— На цепи.
— Что же с тобой было дальше?
— Оборвал цепь. Сначала думал — приедут. Ждал. А потом сорвался. Ну ладно, пойдем скорее, что мы стоим?
Кеша заторопился.
Ростик тоже прибавил шагу и вскоре издали увидел реку.
Река широкая, вода и ней спокойная, гладкая; берег тоже широкий, белый чистый песок, на песке редкие, низкие кустики.
Мимо быстро прострекотала моторная лодка.
Ветер принёс запах бензина. Потом ветер ещё раз слетал к реке и вернулся с запахом водорослей и свежей речной воды.
Глава вторая
РАЗНЫЕ ЛЮДИ НА ПАРОМЕ
Паром, построенный из досок и брёвен, плоский, похожий на большой плот, отвалил от берега. Вода зачмокала у его бортов. Паромщик покрутил колесо, приделанное к борту, потом ушёл в маленькую дощатую будочку, у которой не было двери, а на стене снаружи был приклеен плакат: «Почаще проветривайте помещение». Один конец плаката отклеился, его трепал свежий речной ветерок.
Ростик и Кеша пристроились за большими мешками, набитыми чем-то твёрдым. Паром скользил по воде медленно и спокойно, слегка покачивался.
— Ты не испугаешься дедушки? — спросил Кеша у Ростика.
— Нет, не испугаюсь, — ответил Росток, правда не совсем уверенно. Конечно, он боялся чужого, незнакомого дедушки. Но ведь надо же помочь Кеше!
