— Ловлю на слове!
— О, сколько хочешь. Я посмотрел магу в глаза. Вроде не лжет, ну, тогда ладно.
— Ты что-то хотел?
— Я слышал, как вы с друзьями вели дискуссию по поводу диадемы…
— И как ты подслушал?
— Через кольцо, конечно, — отвечает маг, — еще немного времени и я смогу разговаривать с тобой…
— Как разговаривать?
— Еще хотя бы месяц, я должен набраться сил, — спокойно ответил Лоран, — в данный момент я заимствую силы у тебя, но это ненадолго. Я смогу проецировать свои мысли у тебя в голове.
— Всегда мечтал стать сумасшедшим и слышать голоса, — согласился я. Лоран строго на меня посмотрел. Я невинно опустил голову.
— Я слушаю тебя, ты что-то хотел сказать еще? — напоминаю ему.
— Да, хотел, — качает головой, — но тебе это не интересно, поэтому…
— Извини, Лоран, я весь внимание.
— Я хотел рассказать тебе кое-что на счет диадемы, — начал Лоран, наколдовывая кресла в середине комнаты. Когда мы сели, он продолжил. — Я рад, что ты понял, диадема не простая.
— Думаешь, никто ее не достанет? Если захочет, конечно?
— Думаю, нет, — мотает головой. — Как я понял, Ветров сильный маг. Пост ректора университета переходит от самого сильного старого мага к самому сильному из молодых. По крайней мере, так было раньше.
— Ты узнал это только потому, что можешь пользоваться моими знаниями? — удивляюсь.
— А еще твоим зрением, — улыбается маг, — я попытался сканировать всех, кто общается с тобой близко, но… — качает головой, — у меня мало энергии, хотя бы месяц.
— Сканировать зачем?
— Понимаешь, мое пророчество, кажется, сбывается, я помню, что кольцо должен был найти мой потомок, у которого силы должны быть равны моим, если не больше, — снова улыбается, — в первую очередь, я сканировал тебя, и немного удивился.
— Почему же? — поддаюсь вперед.
— Ты универсал, мальчик.
— Ну, и?
— У нас в роду никогда не было универсалов, ты первый. Я удивился. Приятно быть первым в чем-то.
— А как же ты?
— О, я обычный стихийный маг, моя стихия— воздух.
— Я, конечно, про твое пророчество ничего не знаю, может, пояснишь немного? Лоран нахмурился, но через секунду кивнул
— Я увидел, что Ванесса пробьет защиту дома Блейк, как у нее это получилось, не знаю, она могла использовать то, что получилось у нас до моего побега. Она могла попытаться соединить оставшиеся камни, это могло дать ей определенную силу. Я увидел и свою собственную кончину и века заточения в этом кольце. И в следующий миг пронеслось несколько ярких картин. Я уже точно не смогу вспомнить, но я понял, прошло много веков, и потомок Ванессы нашел какое-то упоминание о слияние камней. Он решил этим воспользоваться. Но какой будет исход битвы, этого я не увидел. То, что именно ты смог найти кольцо и то, что ты оказался универсалом, подталкивает меня к неким выводам.
— Хочешь сказать, что это мне надо остановить потомка Ванессы? — предполагаю и мечтаю, чтоб я ошибся.
— Да, — кивает Лоран, — именно так. Попытайся узнать что-нибудь о двойняшках Сторм.
— Хорошо, — соглашаюсь. — У меня один вопрос?
— Да.
— Как Ванесса смогла пробить защиту дома Блейк, но при этом не убила внука Мередит?
— Я тоже об этом думал, — задумывается маг, — она много сил потратила, когда меня заклинала. Думаю, их у нее совсем не осталось.
— Вполне возможно.
— Думаю, пора заканчивать дискуссию, — улыбается, — у тебя завтра сложный день.
— О, да! — ужасаюсь, — И Алексис и Пэйн в один день. До встречи… В следующий миг я упал в самые нежные объятия сна.
Что и требовалось доказать. Я знаю, что аксиомы не требуют подтверждения, но то, что Алексис не одобрила мой очерк, дало мне понять, я снова оказался прав. Время идет, а люди не меняются.
— Ларк, — обратилась ко мне Алексис, — ты все просто списал с книги?
— Да, — даже не стараюсь лгать.
Алексис стояла возле своего стола, я сидел напротив. После пары она меня задержала, чтобы поговорить.
— Почему ты не хочешь стараться? Ты же можешь лучше.
— Я не сомневаюсь, что могу, но… — замолкаю, опуская взгляд в стол.
— Но?
— Если это не изменит вашего мнения обо мне, зачем мне стараться? — я так же смотрел на стол. Алексис вздохнула.
— Разве важно, что я думаю? Это ведь тебе надо.
— Я знаю, что мог бы написать лучше, — поднимаю взгляд, встречаясь с ее серыми глазами, — но больше необходимого писать не буду.
— Ладно, но постарайся хоть немного больше прилагать усилий.
— Да, профессор.
Я, наконец, встал из-за стола. Продвигаясь к выходу, я кое о чем вспомнил и остановился.
— Профессор, можно вопрос?
— Смотря какой.
— Немаловажный. Я повернулся к Алексис.
— Ну, спрашивай.
— Почему вы сегодня даже не накричали на меня?
— Просто лень было это делать, — улыбнулась женщина, — но обещаю, на следующую пару получишь вдвойне.
— Не сомневаюсь, — разворачиваясь к выходу, сказал я.
Следующая пара обещала быть интересной. Я быстро добежал до нашего внутреннего дворика, который был сделан на вид стадиона, но без сидячих мест. Пэйн, как всегда строил всех в шеренгу, читая лекцию по поводу и без нее. И в этот раз не обошлось. Я прибежал почти один из самых последних. Погода на площадке была отличная, в то время как, за пределами защитного купола была уже нулевая температура. Эту часть закрывали невидимым куполом, так что создавалось впечатление, что находишься в помещение.
— Ну, наконец, все соизволили появиться, — язвил Пэйн, проходя вдоль шеренги. — Что такое кислое выражение у всех, а? Боитесь замарать свои ручки, да? — Пэйн дошел до того места, где стоял я. Он оценивающе прошелся по моему росту, не оставляя без внимания и спортивную одежду, которая была у всех одной расцветки. — Милашка, ну-ка, двадцать отжиманий.
— За что?
— Тридцать!
— Но…
— Сорок!
— Ну, ладно, — соглашаюсь, — двадцать, так двадцать.
С довольной улыбкой опускаюсь на землю и делаю все двадцать отжиманий. Пэйн в это время молчал. Затем я встал и, пытаясь выровнять дыхание, посмотрел на преподавателя. Он, кажется, сейчас убьет меня. Такому взгляду и зверь позавидует. Пэйн справился с гневом, и я знаю, что он будет мне мстить.
— Сторм, — позвал он американца, — возьми две учебные шпаги и проучи Милашку. Драться до потери пульса. Со злой ухмылкой, Сторм отошел отдавать указания другим.
— Думаю, эти подойдут, — говорит американец.
— Да, в самый раз.
И тут начался бой. В недавнем прошлом родители заставляли меня ходить на уроки фехтования. Я справлялся довольно таки хорошо, но не отлично. Были и промахи, и настоящие успехи. Сегодня я пожалел, что не слушался родителей.
Учебные шпаги были раза в три тяжелее обычных. Это делалось специально для того, чтобы потом тебе казалось, что ты мастер своего дела и умел проделывать настоящие трюки со шпагой.
Сторм заставлял меня пятиться к самой стене. Парень зверь просто! Даже мой преподаватель по фехтованию такие штуки не выделывал. Стало понятно, что через пару минут я сдамся. Так и вышло. Кончик шпаги Сторма через минуту уперся мне в грудь, а я, в свою очередь, в стену. Как только Сторм убрал шпагу, я свалился на землю. Я дышал все глубже и глубже, язык онемел от сухости, ребра сжигал огонь.
— Ну, вот, Милашка, — прозвучал голос свыше, — не пререкайся больше.
Я поднял слезившиеся глаза на голос. О Боги, как мне надоел Пэйн. Все, я за себя не отвечаю. Я поднялся, стараясь не обращать (что плохо получалось) на боль. Ноги подкосились, но я удержался ладонью за стенку.
— Почему вы меня так ненавидите? — с каждым словом боль в груди становилась сильнее, но я продолжал. — Что я вам сделал? Меня уже тошнит от того, что вы не можете найти причин для своей ненависти и отрываетесь на мне.
Под конец фразы я уже почти кричал, если, конечно, можно в моем случае кричать. Я смотрел в глаза Пэйну со всей злостью, на которую был способен.
— Не повышай на меня голос, парень. Парень? Уже что-то новенькое. Интересно, это хорошо или плохо?
— Вы не ответили на вопрос, — напоминаю.
Дыханье уже выровнялось, и я смог говорить спокойно. Вокруг нас собрались студенты. Ну, вот, теперь все парни в группе будут в курсе последних событий и слухов. Хоть девочек
