электричество-то в его распоряжении имелось. Но ничего конкретного придумать не смог. И тогда он снова вышел на улицу в отчаянной попытке найти какое-нибудь спасение от холода — или что-то, во что можно завернуться, а еще бы лучше — теплое помещение. Теплое помещение… Тут Кирилл вспомнил, как ГИБДД-шники, приглашая их с Тимуром зайти к ним в домик, рассказывали почему-то про какую-то печку, а он, Кирилл, еще удивлялся: «Печку летом топите?» А тут — вон оно как… Это что ж, значит, в этой замечательной стране чудес часто такое — морозы летом? Возникла предательская мысль: пойти и сдаться ментам. А что, альтернатива-то какая? Все равно поймают — ну, завтра, ну, послезавтра! Что ж, разве лучше — взять и самому ночью замерзнуть, на хрен? Было уже почти совсем темно, когда вконец окоченевший и близкий к помешательству журналист увидел перед собой аккуратное новенькое двухэтажное здание с вывеской «Pedrillo». Во всех окнах второго этажа горел свет. На стене здания висел плакат — большой, в человеческий рост, плакат с изображением человека в дурацком колпаке и шутовской одежде, с надписью:
«Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом,
Педрилло — лампы в каждый дом!»
Шут соскочил с плаката и сделал пару шагов навстречу Кириллу.
— Эй, путник! Нет ли у тебя курева?
Сказав это, он снял с головы колпак со звенящими бубенчиками, вытащил оттуда золотую монету и подбросил ее на ладони.
— Я заплачу тебе!
— Не курю, — ответил Кирилл. — А вы — Педрилло?
— Педрилло? Ну, это смотря что ты имеешь в виду под этим словом.
— Я имею в виду: вы шут?
— Отрезать тебе язык, что ли? — задумчиво сощурился человек с плаката, — Сам ты шут! Я — король. Эдуард Второй. Сын Эдуарда Первого, Длинноногого. Владыка всего этого отребья…
Человек сделал широкий жест рукой, очертив в воздухе нечто неопределенное… Потом напялил на голову колпак. Только это был не колпак, а корона, и не бубенчики были на ней, а драгоценные камни. И одет был человек уже не в шутовской наряд, а в камзол из синего бархата, расшитый серебром.
— Ясно, — сказал Кирилл, — Ну, вы извините, ваше величество, что я перед вами без штанов стою.
— Да нет, ты не без штанов, — ответил король, — Ты без юбки. Ты ведь Шотландец? Тот самый бродяга и бандит, что третий день беспокоит моих подданных? Подохнуть бы им всем от чумы.
— Да какой я Шотландец, я журналист из Москвы!
— Ну так что, журналист из Москвы не может быть Шотландцем? Я тоже, может, какой-нибудь там менеджер из Манчестера. Но при этом я Эдуард Второй, монарх этих валлийских придурков. Спасибо папаше, удружил, посадил на престол! Самому бы ему посидеть на таком… И Папе Римскому спасибо за благословение. А главное — господу Богу! — король со злостью посмотрел на небо, — В общем, как на вручении «Оскара», да? «Спасибо Богу, спасибо родителям, спасибо Академии… Я — король мира!» У тебя точно курить нет?
— Нет. Извините, а я не очень понял… каких придурков вы король?
— Да этих, местных. Каких же еще?
— Каких местных? Тут же нет никого! Только менты…
— Ну. Они и есть местные. То они менты, то они монахи, то они пастухи… Друиды чертовы! Наворотят тут, сами не знают чего, а я за них перед Ним отвечаю! — король снова ткнул пальцем в небо.
— Послушайте… Ваше величество, отпустите меня, пожалуйста, из города!
— А разве я держу тебя, Шотландец?
— Но на выездах посты. Вы распорядитесь, пожалуйста, чтоб меня пропустили.
— Ха! Ты думаешь, эти олухи меня слушаются?! Да они бегут от своего короля как черт от ладана! Ни видеть меня не хотят, ни слышать. Это вот когда надо перед Всевышним ответ держать за всякую друидовскую чертовщину — тут я им король! А чуть дело успокоится — все, нет у них монарха. Гром не грянет — кельт короля не помянет… Вон, куда убежали от меня — в Россию, блин! Вот мне удовольствие-то — бывать здесь. Сидел бы сейчас, как нормальный человек, в пабе в Манчестере, смотрел бы футбол… А что делать, приходится их тут время от времени контролировать. А то — такого наворотят! Они ж безбашенные реально, друиды-то! Помнишь, Шотландец, слова Конфуция? «Понимание без знания — бессильно, знание без понимания — губительно». Губительно! А этим — плевать. Гонят в космос, что ни попадя, и им оттуда сюда — тоже что попало сыплется! Только я это как-то и сдерживаю, чтоб хоть в каких-то рамках… А про посты на выездах они меня и слушать не станут. Тут, извини, я тебе помочь не могу. Но какие, собственно, проблемы? Иди да сам их попроси.
— Да как же… Они ж охотятся на меня! Они меня схватят!
— Ну да, сначала схватят. Но держать долго не будут. Зачем им Шотландец? Незачем.
— Да вы не понимаете… Ох, я идиот… главного-то не сказал! Они моего товарища в плен взяли. Вкололи ему ночью какой-то укол. Я случайно увидел. И убежал. Думал, позову на помощь! Их там двое было, с пистолетом. Я один…
— Понятно, понятно. Ну, значит, твой товарищ им нужен.
— Как понять — нужен?!
— Ну так и понять — нужен. Нужный он для них человек. А шотландцы вроде тебя им на фиг не требуются.
— Да не шотландец я!
— Да ладно тебе! Ты как только к воротам стадиона «Заря» подошел, всем сразу стало ясно: волынщик у ворот «Зари»!
— Почему волынщик?
— Да потому что тянешь тут волынку, вместо того, чтоб явиться в милицию.
— А что они со мной сделают, если я к ним явлюсь?
— Да ничего страшного не сделают.
— А я вот опасаюсь, что убьют.
— Ну, ты скажешь тоже! Убьют — это разве страшно? Нет, вообще эти валлийцы, конечно, ребята бестолковые, непутевые, но не злые. Ваш брат, шотландцы, кстати — куда страшней! Ты-то, я гляжу, не при делах, но уж мне можешь поверить. Один Рональд Макдональд чего стоит! Не дай тебе бог с ним встретиться…
— Спасибо за совет, ваше величество, но сдаваться мне что-то не хочется.
— А ты не торопись. Утро вечера, как говорится, мудренее. Ты зайди вон на заводик, — король махнул рукой в сторону здания с вывеской «Pedrillo», — Замерз небось? Ну вот, там найдешь, чем согреться, переночуешь, а с утра примешь здравое решение.
— Они говорили, что у них тут еще московский корреспондент в больнице лежит, без сознания. Которого по голове ударили, — вспомнил Кирилл.
— А то, что у них тут по реке кит плавает, они не говорили? — рассмеялся король, — Они расскажут! Врать, это у кимрийских кельтов — в крови. Ты же весь город обошел, сам видел, что тут делается! Какие тут могут быть пациенты в больнице! Больница-то тут имеется, но никого в ней нет, кроме привидений. Да и те вполне здоровы.
Шурша по асфальту, к ногам собеседников подкатился футбольный мяч. Кирилл вздрогнул. Король же спокойно нагнулся и поднял мяч с земли. В следующее мгновение в руке Эдуарда блеснул неизвестно откуда взявшийся клинок. Громкий хлопок — и от мяча осталась только дырявая оболочка. Король брезгливо отшвырнул ее в сторону.
— Ты уверен, что не дашь мне курева, Шотландец? — снова спросил король, — Подумай, я мог бы наградить тебя вечными привилегиями! Например, вечным правом являться без юбки в присутствии принца Уэльского. Или вечным правом беспошлинно гонять баранов по Тауэрскому мосту! А?
— Очень сожалею, но курева, правда, нет.
— Да ты по карманам-то поищи, как следует! Китель ведь не твой. Откуда тебе знать, что в нем нет курева?
— Вы что ж, думаете, я за эти дни не обшарил все карманы по несколько раз? — удивился Кирилл, —
