назван его именем — Херьольвснес. Бьярни поселился в доме отца и оставался с ним до конца жизни, а после смерти Герьольфа жил здесь в качестве его наследника.
Затем случилось так{28}, что Бьярни Герьольфссон покинул Гренландию, чтобы встретиться с ярлом Эйриком, и последний принял его весьма радушно. Бьярни поведал о своих путешествиях и тех землях, которые он видел, и люди подумали, что мало в нем было предприимчивости и любопытства, если он не захотел узнать подробнее, что это за земли. И многие его за это осуждали. Бьярни стал вассалом ярла и на следующее лето вернулся в Гренландию. Здесь в то время много говорили о его открытиях. Лейф, сын Эйрика Рыжего из Браттахлида, встретился с Бьярни и купил у него корабль. Здесь же Лейф нашел команду (как рассказывают, всего их было 35 человек). Лейф пригласил своего отца Эйрика присоединиться к его экспедиции, но тот отказался, посчитав, что уже слишком стар и не сможет, как прежде, переносить все тяготы опасного путешествия. Но Лейф возразил, что из всех членов их семьи Эйрик по-прежнему может рассчитывать на особую удачу, и тот в конце концов поддался на уговоры сына. Как только они подготовили все для путешествия, сразу же выехали к морю из дома. Не успели они, однако, преодолеть и часть пути, как лошадь Эйрика оступилась, он упал и повредил ногу. «Не судьба, видно, мне, — сказал Эйрик, — открыть еще одну землю. И мы больше не можем продолжать наш путь вместе». Эйрик вернулся домой в Браттахлид, а Лейф и его товарищи поскакали дальше к кораблю, и всего их было, как утверждают, 35 человек. Был среди них и один немец по имени Тюркир.
Снарядив свой корабль, они отправились в открытое море и прежде всего поплыли к той земле, которую Бьярни и его команда видели последней. Подплыв к берегу, они стали на якорь и спустили лодку, затем сошли на берег, но не увидели там ни единой травинки. Повсюду были одни ледники, а от моря к ледникам вела единственная скальная плита. Страна показалась им совершенно пустынной и бесплодной. «По крайней мере, — заметил Лейф, — с нами не случилось так, как с Бьярни, который даже не сошел на берег. Теперь я хочу дать этой земле имя и назову ее Хеллуланд — Скалистая равнина». После чего все они вернулись на корабль.
Затем они снова направились в море в поисках другой земли. И на этот раз мореходы приблизились к берегу, бросили якорь, спустили лодку и высадились на берег. Новая страна оказалась равнинной и лесистой. Берега, отлого спускающиеся к морю, были покрыты мелким белым песком. «Этой стране, — заявил Лейф, — следует дать имя в соответствии с ее природой, поэтому я назову ее Маркланд — Лесная страна». После этого они сразу же вернулись на корабль.
Затем они снова вышли в море и плыли два дня при северо-восточном ветре, пока не увидели еще одну землю. Они приблизились к земле и достигли острова, лежащего к северу от нее. Там они сошли на берег и осмотрелись. Погода стояла чудесная, на траве была роса. Они опустили руки в эту росу, затем поднесли ее ко рту и подумали, что никогда еще им не встречалось ничего слаще ее. Затем они вернулись на корабль и заплыли в узкий пролив, лежащий между островом и северным мысом неизвестной земли. Отсюда они направились на запад, обогнув по пути мыс. Там были обширные отмели, и кораблю пришлось долго пробираться между ними, пока наконец Лейф и его товарищи не увидели впереди открытое море. Но их желание сойти на берег было столь велико, что они не стали дожидаться прилива, а спустили лодку и пристали к земле в том месте, где из озера вытекала река. Затем, как только прилив поднял их корабль, они вернулись к нему на лодке и провели его в реку, а оттуда в озеро, где и встали на якорь. Они перенесли на берег свое имущество и соорудили себе палатки для жилья. Но позднее, решив остаться здесь на зиму, выстроили себе большой дом.
И в реке, и в озере было много лосося, и рыба эта была куда больше той, которую они когда-либо видели. Климат здесь казался на редкость теплым, и им даже не пришлось заготавливать скоту сено: мороза зимой не было, и трава лишь немного поблекла. День и ночь здесь были более равны друг другу по протяженности, чем в Гренландии и Исландии. В самый короткий день зимы солнце было так же хорошо видно в три часа пополудни, как и утром. (Буквально: в самый короткий день (
Как только они завершили строительство дома, Лейф обратился к своим товарищам со следующими словами: «Теперь я хочу разделить нашу команду на две отдельные группы и исследовать эту страну. Одна группа останется здесь, в доме, а другая отправится на разведку — но так, чтобы они ни в коем случае не разделялись и могли вернуться домой уже к вечеру». Так и повелось с того времени, и Лейф то отправлялся в экспедиции, то оставался дома. Лейф был мужчиной высоким и сильным, привлекательной наружности. Он отличался умом и проницательностью, был во всех отношениях воздержанным и честным.
Как-то случилось так, что они вернулись домой без одного человека, немца Тюркира. Лейфа это очень расстроило, так как Тюркир долго жил вместе с ним и его отцом и очень привязался к Лейфу, когда тот был еще совсем ребенком. Лейф высказал своим товарищам немало нелицеприятных слов и сам отправился на поиски Тюркира, взяв с собой еще дюжину человек. Не успели они еще отойти далеко от дома, как столкнулись с Тюркиром, возвращавшимся к месту стоянки. Все они с большой радостью приветствовали его. Лейф сразу же заметил, что его приемный отец в хорошем настроении. Тюркир был человеком невысоким и невзрачным, с выступающим лбом и невыразительным лицом, зато на редкость искусным в различного рода ремеслах.
— Почему вы так задержались, — спросил Лейф, — и почему проделали этот путь отдельно от своих товарищей?
Поначалу Тюркир долго говорил по-немецки, так что никто не мог его понять. Но спустя какое-то время он заговорил по-норвежски:
— Я прошел ненамного дальше, чем вы, но могу сообщить вам кое-что новое: я нашел виноградные лозы с гроздьями на них.
— Неужели это правда? — спросил Лейф.
— Разумеется, это правда, — ответил Тюркир. — Я родился в стране, где виноград — отнюдь не редкость.
Они спали всю ночь, а наутро Лейф сообщил им следующее:
— Теперь у нас с вами есть два основных занятия — собирать виноград и валить лес, поскольку я хочу нагрузить этим свой корабль.
Так они и поступили, и вскоре вся их буксирная лодка была заполнена виноградными лозами. Они полностью загрузили свой корабль и весной отправились в путь. Лейф назвал ту землю в соответствии с теми хорошими вещами, которые они нашли на ней, Винланд — Виноградная страна. Затем они вышли в море и плыли при попутном ветре, пока не увидели вдали ледяные горы Гренландии.
Тогда один человек нарушил молчание и спросил у Лейфа:
— Почему ты так круто забираешь к ветру?
— Я думаю об управлении кораблем, — ответил Лейф, — но не только о нем. Вы ничего не замечаете в стороне от нашего пути?
Они ответили, что не видят ничего необычного. — Я не уверен, — заметил Лейф, — вижу ли я вон там корабль или риф.
Теперь и они увидели это тоже и сочли, что это риф. Но глаза Лейфа были гораздо зорче их, и он разглядел на этом рифе людей.
— Я думаю, нам следует двигаться против ветра, — сказал Лейф. — Тогда мы подойдем к ним так близко, что при необходимости сможем поднять их на борт. Если же они настроены воинственно, мы сохраним за собой контроль за ситуацией.
Итак, они направились к рифу, спустили парус и встали на якорь. Затем спустили на воду вторую маленькую лодку, которая была на корабле. Тюркир спросил людей с рифа, кто они такие.
Их предводитель ответил, что его зовут Торир и по происхождению он норвежец.
— А как зовут тебя? — спросил он Лейфа. Лейф ответил ему.
— Ты сын Эйрика Рыжего из Браттахлида? — поинтересовался Торир.
Лейф сказал ему, что он действительно сын Эйрика.
— А теперь я хочу пригласить вас всех на борт моего корабля со всем тем грузом, который он сможет увезти.
Они приняли его предложение и поплыли вместе с ним в Эйриксфьорд. В конце концов они добрались до Браттахлида. Лейф пригласил Торира, его жену Гудрид и еще трех человек к себе. Они также нашли жилье как для спутников Торира, так и для своих собственных. Всего же Лейф снял с рифа пятнадцать человек. После этого его и прозвали Лейфом Счастливым. Этот поступок, равно как и путешествие в Винланд, принесли Лейфу уважение сограждан и в немалой степени пополнили его кошелек.
В эту зиму Торира и его спутников поразила тяжелая болезнь, так что многие из них умерли, и Торир в том числе. В эту же зиму умер и Эйрик Рыжий.
Люди без конца обсуждали экспедицию Лейфа в Винланд. Его брат Торвальд считал, что они недостаточно исследовали новые земли. Тогда Лейф сказал Торвальду: «Если ты хочешь, брат, отправляйся сам в Винланд на моем корабле. Но сначала я поплыву на нем к рифу, с которого снял Торира, и заберу оттуда строевой лес».
Так он и сделал. И теперь Торвальд готовился под руководством своего брата Лейфа отправиться в путешествие вместе с тридцатью товарищами. Позднее они снарядили корабль и вышли в море, но о том, как проходило их плавание, ничего неизвестно — вплоть до того момента, как они прибыли в Винланд, в Лейфсбудир, где они провели зиму, приводя в порядок корабль и питаясь пойманной в море рыбой. Весной же Торвальд приказал готовить корабль, а часть его людей отправилась на лодке вдоль западного побережья, исследуя страну. Земля эта оказалась на редкость привлекательной. Вся она была покрыта лесами, которые подступали совсем близко к берегу; сам же берег был усыпан мелким белым песком. Вдоль побережья им встретилось большое количество островков и мелей. Нигде они не обнаружили жилища людей, только на одном из западных островов нашли деревянное зернохранилище. Больше там не было ничего, сделанного руками человека, так что осенью они вернулись назад, в Лейфсбудир.
На следующее лето Торвальд отправился с торговым судном на восток и далее на север, вдоль побережья. Возле одного из мысов их застигла непогода, корабль выбросило на берег, так что он разбил киль. Торвальду и его спутникам пришлось надолго задержаться в этом месте, ремонтируя корабль. И тогда Торвальд сказал своим товарищам: «Я хочу, чтобы мы установили на этом мысе корабельный киль и назвали его Кьяларнес — Мыс-Киль». Так они и сделали, а потом поплыли прочь, на восток, вдоль берега, и так приплыли в устье следующего фьорда. Там они стали на якорь возле одного мыса, сильно поросшего лесом. С корабля на берег перебросили сходни, и Торвальд со всей командой сошел на берег. «Это прекрасное место, — отметил Торвальд. — И здесь я хотел бы построить себе дом». Затем они направились к кораблю и только тут заметили на песке какие-то три холма. Мореходы направились к ним и обнаружили три перевернутые лодки, обтянутые кожей, и под каждой лодкой было три человека. Тогда Торвальд и его товарищи разделились и напали сразу на всех этих людей. Восемь человек они убили, а один смог скрыться на своем каноэ. Затем норманны поднялись на мыс, откуда были хорошо видны все окрестности, и разглядели по берегам фьорда множество холмов, которые были, по их мнению, не чем иным, как жилищами людей. И сразу же после этого их одолела такая сонливость, что они не смогли противостоять ей и все заснули. Затем до них донесся крик, заставивший их подняться: «Вставай же, Торвальд, и вы тоже, если хотите остаться в живых. Возвращайся на корабль со своими людьми и скорее плыви прочь от этой земли!» В тот же миг из глубины фьорда появилось бесчисленное количество обтянутых кожей лодок, и весь этот флот атаковал Торвальда и его спутников. «Мы должны немедленно возвести укрытия по обеим сторонам корабля, — приказал Торвальд, — а затем защищаться до последнего». Так они и сделали. Скрэлинги продолжали стрелять в них еще какое-то время, а затем бросились прочь — с такой скоростью, на какую только были способны.
Когда все закончилось, Торвальд поинтересовался у своих людей, не ранен ли кто из них. На это ему ответили, что все они в полном порядке. «У меня под рукой рана, — сообщил им Торвальд. — Стрела пролетела между планшетом и щитом и ранила меня. Вот эта стрела, и она принесет мне смерть. Теперь я приказываю вам как можно скорее готовиться к возвращению. Меня же вы отнесете на тот самый мыс, где я собирался построить себе дом. Возможно, это были пророческие слова, когда я сказал, что хотел бы пожить там какое-то время. Там вы и похороните меня, и установите кресты у меня в ногах и возле головы. Мыс же этот отныне пусть зовется Кроссанес (Крестовый мыс)».
Гренландия в то время уже была христианской страной, хотя Эйрик Рыжий умер еще до обращения гренландцев в христианство.
И вот Торвальд умер. Его товарищи сделали все так, как он их просил, а затем присоединились к остальным и рассказали им обо всем, что произошло. Они оставались там в течение еще одной зимы, собирали виноград и грузили его на корабль. Весной, совершив все необходимые приготовления, они отплыли в Гренландию и привели свой корабль в Эйриксфьорд, чтобы поведать Лейфу о судьбе его брата.
Тем временем в Гренландии произошло следующее событие: Торстейн из Эйриксфьорда женился и взял себе в жены Гудрид Торбьярнардоттир, которая, как уже упоминалось ранее, была женою Торира Истмена. Но теперь Торстейн Эйриксон собрался плыть в Винланд, чтобы забрать оттуда тело своего брата Торвальда. Он стал готовить к отплытию тот же самый
