просили царя Федора Ивановича избавиться от жены Ирины (заточить ее в монастырь) и жениться повторно. Царь Федор Иванович не пошел на это. 13 октября 1586 года митрополита Дионисия лишили сана, постригли в монахи и сослали в Хутынский монастырь в Новгороде. Бояре Шуйские были отправлены в ссылку. За ними числилось много грехов. Сторонники Шуйских были казнены. Член опекунского совета И.П. Шуйский был пострижен в монахи и увезен в Кирилло-Белозерский монастырь. Здесь он вскоре скончался. Не исключали отравления. Поползли слухи, что это сделали по указке Бориса Годунова. Бояре из кожи вон лезли, чтобы оклеветать Бориса Годунова, который оставался государственником и продолжал дело Ивана Грозного.
Камнем преткновения стал младший брат царя Федора Ивановича – Дмитрий. Сразу же после смерти Ивана Грозного царь Федор Иванович отправил на «удел» в Углич своего младшего брата царевича Дмитрия. С царевичем была его мать Мария Нагая. Поступить так царю Федору Ивановичу рекомендовал совет опекунов.
Со временем царь Федор прислал в Углич дьяка Михаила Битяговского. Дьяк должен был обеспечить все стороны жизни царевича с матерью.
15 мая 1591 года царевич Дмитрий внезапно умер. Он играл в тычку и накололся на нож. Царевич Дмитрий страдал «черным недугом», «падучей болезнью», «немочью падучею» (эпилепсией). Свидетели, которых допрашивали после случившегося, утверждали, что «презже тово… на нем была ж та болезнь по месяцам безпрестанно». За месяц до трагических событий у царевича был сильный припадок эпилепсии. Во время приступа царевич «объел руки Ондрееве дочке Нагова, едва у него… отняли». Это по показаниям мамки Волоховой. В состоянии эпилептического припадка царевич кусался – «руки ел». Об этом свидетельствовала не только Волохова, но и Андрей Нагой. Он сообщил следователям, что в великое говенье у дочери его «руки переел», а прежде «руки едал» и у него, и у жильцов, и у постельниц: царевича «как станут держать, и он в те поры ест в нецывенье за что попадетца». Вдова дьяка Битяговского также свидетельствовала: «Многажды бывало, как ево станет бити тот недуг и станут ево держати Ондрей Нагой, и кормилица, и боярони, и он… им руки кусал или, за что ухватил зубом, то объест».
У царевича Дмитрия последний приступ эпилепсии длился несколько дней. Начался он во вторник. Ему на третий день «маленько стало полежче». Мать даже взяла его к обедне. После обедни она отпустила его погулять на двор. Второй раз царевич вышел на прогулку в субботу. На дворе Дмитрий в момент приступа забавлялся с ножичком, он с другими мальчиками «играл через черту ножом», «тыкал ножом», «ходил по двору, тешился своею (остроконечным ножом) в кольцо». Игра называлась «тычкой» так как тыкали ножик. Суть игры состояла в следующем. Играющие на земле очерчивали круг. Затем играющий брал нож за острие вверх и метал его так ловко, чтобы он, описав в воздухе круги, воткнулся в землю торчком. Значит, когда у царевича случился припадок, у него в руке был острый ножик. Те, кто в это время находился около Дмитрия, свидетельствовали, что он «набросился на нож». Василиса Волохова случившееся описала так: «…бросило его о землю, и тут царевич сам себя ножом поколол в горло» Другие очевидцы свидетельствовали, что Дмитрий напоролся на нож «бьючися» или «летячи» на землю. Все очевидцы происшедшего утверждали одно и то же – царевич Дмитрий в припадке эпилепсии уколол себя в горло. Одни утверждали, что царевич уколол себя ножом при падении, а другие утверждали, что он уколол себя ножиком во время конвульсий на земле. Разница тут очень незначительная, поскольку все происходило внезапно и очень быстро.
Могло ли такое произойти? Конечно, могло. Царевич мог повредить сонную артерию или яремную вену. Если была повреждена яремная вена, то смерть могла наступить мгновенно. Если повреждена сонная артерия, то развязка может наступить через некоторое время. Но в обоих случаях смерть неизбежна.
Тут же после смерти царевича поползли слухи, что в смерти Дмитрия виноват Борис Годунов – он, дескать, подослал нужных людей, которые и убили претендента на престол. Кто распространял такие слухи? Те, кому это было выгодно – бояре. Они без всяких на то доказательств распространяли эти домыслы официально. Уже после смерти Бориса, когда престол захватили Шуйские (Василий Шуйский), а затем Романовы, целенаправленно распространялась информация о том, что царевича Дмитрия убил Борис Годунов. Показательно, что именно благодаря Романовым эта версия до сих пор утверждалась историками. И это вопреки фактам. И в наше время эту ложь распространяют по телевидению. Боярам и Романовым эта ложь была нужна. Но кому эта ложь нужна сегодня? Почему не вернуться на путь правды, тем более что все данные говорят за то, что Борис Годунов не убивал царевича Дмитрия.
Сразу же после смерти царевича был организован «народный бунт». Надо было убрать тех, на кого планировалось повесить дело об убийстве. Так «бунтовщиками» была разгромлена Приказная изба. Дьяка Битяговского, его сына и других убили. Именно их обвинял в убийстве дядя Марии Нагой Михаил. Он обвинял сына Битяговского Данилу, его племянника Никиту Качалова и других. Но вдова Битяговского показала, что во время убийства «муж мой Михаиле и сын мой в те поры ели у себя на подворьишне, а у него ел священник… Богдан». Поп Богдан подтвердил, что он действительно обедал с Битяговским и его сыном, когда в городе ударили в набат.
Сам Михаил Нагой, который выдвигал обвинения против Битяговского и его сына, вообще не был свидетелем смерти царевича. Во дворец он прискакал уже после того, как прозвучал набат. Зато он предпринял все для того, чтобы свалить вину за смерть царевича на дьяка, его сына и других убитых. Михаил Нагой приказал своим людям разыскать палицу и несколько ножей и положить их на трупы Битяговского, которые были сброшены в ров у городской стены. Михаила Нагого без труда изобличили в подлоге. Приказчик Углича Русин Раков свидетельствовал о том, что он взял у посадских людей в Торговом ряду два ножа и принес их к Нагому. Нагой велел слуге зарезать курицу и вымазать ножи кровью. Слуга Нагого также сознался в том, что он делал по указанию Михаила Нагого. Брат Михаила Нагого Григорий также показал, как Михаил изготовлял и другие «улики».
Очевидцы подтвердили, что во время смерти царевича в его окружении тех, кого обвиняли в убийстве, не было. При царевиче находились только боярыня Волохова, кормилица Арина Тучкова, ее сын Баженко, молочный брат царевича, постельница Марья Колобова, ее сын Петрушка и еще два жильца. Ими были придворные служители из числа его сверстников.
Картина смерти царевича подтвердилась показаниями трех видных служителей царицына двора – подключников Ларионова, Иванова и Гнидина. Они показали, что, когда царица села обедать, они стояли «в верху за поставом, ажно, деи, бежит в верх жилец Петрушка Колобов, и говорит: тешился, деи, царевич с нами на дворе в тычку ножом и пришла, деи, на него немочь падучая… да в ту пору, как ево било, поколотился ножом сам и оттого умер».
То же самое сказали Марья Колобова, мамка Волохова и кормилица Тучкова. Кормилица давала показания в присутствии царицы и Шуйского, который возглавлял следственную группу. Кормилица называла себя виновницей несчастья: «… она того не уберегла, как пришла ена царевича болезнь черная… и он ножом покололся…»
Приказной царицы Протопопов показал, что узнал о смерти царевича от ключника Толубеева. Допросили ключника Толубеева. Он сказал, что обо всем узнал от стряпчего Юдина. Всем троим устроили очную ставку. В результате вырисовывалась следующая картина. В полдень 15 мая стряпчий Юдин стоял в верхних покоях «у поставца». Он смотрел в окно, которое выходило на задний двор. Юдин видел, как царевич играл в тычку и накололся на нож. Любопытно, что Юдин, пока его не спросили, молчал. Он не хотел говорить то, что противоречило замыслам Нагих, которые из шкуры вон лезли, чтобы доказать, что царевича убили.
