сомневающимся и неуверенным. Через двадцать лет он встретил человека, каждое слово и каждое действие которого соответствовали идее полностью реализованного человека. Путешественник не стал терять времени.
— Ты, — сказал он, — кажешься мне совершенным Мастером. Если ты им являешься, то мое путешествие пришло к концу.
— Действительно меня называют таким именем, — сказал Мастер.
— В таком случае я прошу принять меня в ученики.
— Этого, — сказал Мастер, — я сделать не могу. Потому что в то время как ты можешь требовать совершенного Мастера, он в свою очередь требует только совершенного ученика.
Кто-то сказал Бахауддину Накшбанди:
— Изгнание ученика, должно быть, причиняет вам страдание.
Он ответил:
— Наилучшим способом проверки и помощи ученику, если это возможно, может быть его изгнание. Если тогда он обращается против вас, у него есть шанс обнаружить собственную поверхность и недостатки, которые привели к изгнанию. Если он прощает вас, он имеет возможность заметить, нет ли в этом чего-то от святошества. Если он восстанавливает внутреннее равновесие, он будет в состоянии принести пользу нашему делу (Учению) и, в особенности, извлечь пользу для себя самого.
Один знаменитый учитель дал ученику формулу и сказал:
— Повторяй ее, вставая утром, в полдень и вечером. До тех пор, пока ты останешься моим верным учеником, можешь быть уверен, что твои мирские дела и здоровье будут процветать.
Услышав это, другой последователь мудреца страстно захотел, чтобы ему было дано то же самое. Мудрец сказал ему:
— Прежде всего это предписание избирательно, и не каждый может извлечь из него пользу. Во-вторых, даже если бы оно было необходимо тебе, то способ твоего обращения ко мне по этому вопросу делает невозможным дать тебе это.
Ученик сказал:
— Как бы следовало обратиться к вам, если бы я был в правильном состоянии?
Мудрец сказал ему:
— Гораздо более предположительно. Самого меня, конечно, мало волнует, каким образом ты обращаешься с просьбой. Это лишь совпадение, что грубость твоего обращения раздражила бы любого, если бы ты обратился с просьбой о какой-нибудь более материальной вещи.
— Но ты мог бы узнать, исследуя свое поведение, которое не должно быть ни грубым, ни заискивающим, что ум, подобный твоему, не может в данный момент принять и работать с таким упражнением.
Талиб сказал:
— Люди, которые ничего не знают или знают очень мало и которым надо учиться, а не учить, любят создавать атмосферу таинственности. Они могут поощрять распространение слухов о самих себе и делают вид, что действуют по неким тайным причинам. Они всегда стараются усилить ощущение таинственности.
— Но это таинственность ради таинственности, а не внешнее проявление скрытого знания.
— Те, кто действительно обладает скрытыми тайнами, как правило, выглядят и ведут себя подобно обычным людям.
— Поэтому те, кто усиленно создают атмосферу таинственности, могут быть уподоблены паутине, они только ловят мошек. Являетесь ли вы, подобно мухам, пищей паука?
Дервиша самого высокого уровня спросили:
— В чем причина того, что люди тратят так много времени и сил на изучение жизни и деятельности Мастеров прошлого, ведь информация об их жизни может быть неточна, их поступки, вероятно, предназначены для своего времени, а их слова, наверное, полны скрытого смысла?
Он сказал:
— Для ученика цель такого учения — знать, что сказано Мастерами и что о Мастерах. Что-то из этого полезно на обычном уровне. Что-то станет очевидным по мере развития ученика. Что-то скрыто так, что понимание его придет в нужный момент, только тогда, когда Искатель будет готов. Что-то предназначено для объяснения учителем. Что-то — чтобы вызвать протест у тех, кто не в состоянии следовать по Пути, и предотвратить их встречу с Людьми Пути. Запомните как следует, что неприязнь к нашей работе обычно является для нас знаком — такой человек избегает нас, потому что он — тот, кого нам самим следует избегать.
Видеть, чтобы жить
Назвать не значит понять
— Предлагайте ваши вопросы для сегодняшнего исследования. Если этот вопрос идет из чего-то большего, чем фрагмент вашего обусловленного ума, он может стать основным в нашей сегодняшней встрече. Пожалуйста.
—
— Откуда вы узнали о существовании сущности?
—
— Чему это в вас так хочется узнать про вашу сущность?
—
— Если не уму, то чему? Кто хочет выяснить это?
—
— Откуда у вашего ума возник интерес по поводу этого понятия?
—
— Вы сейчас хотите эту структуру, и без того загруженную всякими мыслями, образами и понятиями, загрузить еще одним понятием?
—
— Личность к основе? А что является основой личности?
—
— Смотрите! Вот вы взяли одно понятие, потом взяли другое понятие. О чем мы сейчас говорим? О каких-то понятиях. Просто о понятиях. Зачем вам это надо?
—
— Хорошо. Если вы не будете знать, что такое сущность, что-нибудь изменится в вашей жизни? Вот вы не узнаете, что такое сущность, я вам не скажу никогда. Что изменится в вашей жизни?
—
— А зачем вам этот ответ нужен? Обратите внимание: вы готовы прилагать так много усилий, так много энергии тратить на это. А зачем вам это нужно?
—
— Вы говорите: я возвращаюсь к своей сущности. Но при этом вы спрашиваете: 'Что такое сущность?'
—
— Вы услышали где-то такое понятие, как сущность, то есть у вас уже есть некий остов для некого образа. Но теперь вашему уму уже этого мало. Он хочет обрастить этот остов какими-то деталями.
—
— Есть такая кукла — голыш. Ее одевают в разные платья.
—
— Ну, тогда и оденьте его в свое платье. Зачем вы у меня спрашиваете? Возьмите и наделите это понятие «сущность» чем хотите. Почему вы спрашиваете это у меня?
Однако в связи с этим у меня есть вопрос: что дальше вы будете делать с этой голышкой, одетой в платье? Вы будете ее убаюкивать?
—
— Очень интересно: вы говорите, что между сущностью и личностью есть дистанция. А что это за дистанция и где она находится?
—
— А где у вас?
—
— В вашем уме, в сфере вашего ума. Да?