клюв и глаза из золота. Вратами этой гавани служила арка из естественного камня, источенного морем. Гавань находилась на границе Эльдамара к северу от Калакирна, где свет звезд был ярким и чистым.
Шли эпохи, и любовь Ваньяр к земле Валар и к щедрому свету деревьев все росла. Они покинули свой город Тирион на Туне и поселились на горе Манве или вблизи равнин и лесов Валинора, и отделились от Нольдора.
А в сердцах Нольдорцев все еще жила память о лежавшем под звездами Средиземье, и селения их были в Калакирна, на холмах и долинах вблизи западного моря.
Многие из них часто покидали земли Валар, совершая дальние путешествия с целью узнать тайну воды, суши и всех живых существ.
Народы Туны и Альквалонде были близки в те дни, и Финве стал королем в Тирионе, а Ольве — в Альквалонде. Но верховным королем всех Эльфов был Ингве. Впоследствии он поселился на Таникветиле, у подножия трона Манве.
Феанор и его сыновья редко жили подолгу на одном месте, но путешествовали за пределами Валинора в поисках неизвестного, доходя даже до рубежей мрака и до холодных берегов внешнего мира. Часто они гостили у Ауле, в холмах. Однако Колегорм предпочитал жилище Ороме, и узнал там многое о птицах и зверях, и изучил все их языки. В те времена на земле Амана жили все живые существа, какие только есть или были в королевстве Арда. Отсутствовали лишь падшие и злые создания Мелькора.
И там было еще много других существ, каких не видели в Средиземье и, наверное, никогда не увидят, потому что облик мира изменился.
6. О ФЕАНОРЕ И ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ МЕЛЬКОРА
Теперь три рода Эльдара собрались, наконец, в Валиноре, и Мелькор находился в цепях.
Это было время расцвета Благословенного Королевства, вершина его славы и блаженства. Но, хотя оно длилось долго, мало что осталось о нем в памяти. В те дни Эльдарцы достигли полного развития тела и разума, а Нольдор все больше совершенствовался в ремеслах и знаниях. Долгие их годы были заполнены радостным трудом, создавшим много новых, красивых и удивительных вещей. Это тогда Нольдорцы впервые подумали о письменности, и Румиль из Тириона был тем ученым, кто нашел подходящие знаки для записи речи и песен, некоторые для гравировки на металле или камне, другие — для письма кистью или карандашом.
В это время в Эльдамаре, в доме короля Тириона на вершине Туны, родился старший из сыновей Финве и самый любимый. Ему дали имя Куруфинве, но мать называла его Феанором, Духом Огня. Таким он запомнился в легендах Нольдора.
Матерью его была Мириэль, которую называли Серинде за ее непревзойденное умение ткать и вышивать, потому что не было среди Нольдора рук, более искусных в изящной работе, чем ее. Великой и радостной была любовь Финве и Мириэль, потому что началась она в Благословенном Королевстве в Дни Блаженства. Но, вынашивая своего сына, Мириэль истощила силы духа и тела, и после его рождения она затосковала об освобождении от тягот жизни. И, дав сыну имя, Мириэль сказала Финве:
— Никогда не носить мне больше ребенка, потому что вся моя сила, которая могла бы питать жизнь многих, ушла в Феанора.
Тогда Финве опечалился, потому что Нольдорцы были в расцвете своей юности, и ему хотелось привести многих детей в блаженство Амана.
И он сказал:
— Разве нет излечения в Амане? Здесь можно найти отдых от любой усталости.
Но когда Мириэль ослабела еще больше, Финве просил совета у Манве, и тот передал ее на попеченье Ирмо в Лориен.
При их расставании (ненадолго, как он думал) Финве был грустен, потому что ему казалось несчастливой случайностью то, что мать должна покинуть сына и, во всяком случае, пропустить начало его детства.
— Это действительно несчастье, — сказала Мириэль, — и я заплакала бы, не будь я такой усталой. Но не порицай меня за это и за все, что может произойти потом.
Затем она отправилась в Лориен и погрузилась там в сон. Хотя она казалась спящей, на самом деле дух Мириэль покинул ее тело и безмолвно удалился в залы Мандоса.
Девушки Эсте заботились о теле Мириэль, и оно оставалось нетленным. Но Мириэль так и не вернулась.
Тогда Финве погрузился в печаль. Он часто приезжал в сады Лориена и, сидя под серебристыми ивами рядом с телом жены, звал ее по имени, но все было тщетно. И один во всем Благословенном Королевстве он был лишен радости.
Прошло время, и Финве перестал приезжать в Лориен. Всю свою любовь он отдал впоследствии сыну. Феанор быстро подрастал, как будто тайный огонь горел внутри его. Он был высоким, с красивым лицом, властным. Его глаза были пронзительно яркими, а волосы — черными, как оперенье ворона. И он добивался намеченной им цели энергично и настойчиво. Мало кто мог изменить его решение советом или силой.
Из всех Нольдорцев того или последующего времени, он стал самым хитроумным и наиболее искусным в ремеслах. В юности своей, превзойдя работу Румиля, он придумал те письмена, что носят его имя и которыми Эльдарцы пользовались долгое время. Это он первым из Нольдорцев открыл, каким образом можно создать драгоценные камни крупнее и ярче тех, что находят в земле.
Первые камни, созданные Феанором, были белыми или бесцветными, но при свете звезд они загорались голубыми и серебряными огнями, более яркими, чем Хелуин.
Он делал и другие кристаллы: в них можно было увидеть далекие предметы уменьшенными, но отчетливыми, как видят их глаза орлов Манве. Редко отдыхали руки и ум Феанора.
Еще в дни своей юности он женился на Нерданель, дочери знаменитого кузнеца по имени Махтан, среди всех Нольдорцев самого дорогого сердцу Ауле. От Махтана Феанор узнал многое об изготовлении предметов из камня и металла.
Нерданель так же обладала твердой волей и была терпеливее Феанора, предпочитая понять чужие мысли, чем господствовать над ними. Сначала она сдерживала мужа, когда огонь в его сердце чересчур разгорался, но его позднейшие деяния огорчили ее, и они начали отдаляться друг от друга. Семерых сыновей родила Нерданель Феанору и частично передала свой характер нескольким из них, но не всем.
И вот случилось так, что Финве взял второй женой Индис Прекрасную. Она была Ваньяр и состояла в близком родстве с Ингве, верховным королем. Золотоволосая, стройная, она во всем очень отличалась от Мириэль. Финве очень полюбил ее и снова обрел радость. Но тень Мириэль не покинула дом Финве, не ушла из его сердца. Из всех, кого он любил, Феанор занимал большую часть его мыслей.
Женитьба отца не доставила радости Феанору, и он не питал большой любви ни к Индис, ни к Фингольфину с Финарфином, ее сыновьям. Он жил отдельно от них, исследуя земли Амана или занимаясь науками и ремеслами, доставлявшими ему удовольствие.
Причину печальных событий, происшедших впоследствии, к которой причастен был Феанор, многие видели в расколе дома Финве. Они считают, что если бы Финве примирился со своей утратой и был бы удовлетворен тем, что он отец столь могучего сына, судьба Феанора могла бы стать другой, и великое зло могло быть предотвращено: потому что печаль и раздоры в доме Финве оставляли тяжелые воспоминания у Эльфов Нольдора.
Но дети Индис обрели величие и покрыли себя славой, как и их дети, и если бы они не существовали, история Эльдара многое бы потеряла.
Однако, пока Феанор и мастера Нольдора с удовольствием трудились, не предвидя конца своей работы, а сыновья Индис достигли зрелости, расцвет Валинора близился к концу. Потому что Мелькор отбыл, как решили Валар, срок своего наказания, проведя в одиночестве три эпохи в заключении у Мандоса.
Наконец, как обещал Манве, Мелькор вновь предстал перед тронами Валар. И он увидел их величие и блаженство, и зависть вошла в его сердце. Он взглянул на детей Илюватара, сидевших у ног Могучих, и ненависть переполнила его: он заметил богатство драгоценных камней и возжелал их. Но он скрыл свои мысли и отложил мщение.
Перед воротами Вальмара Мелькор склонился к ногам Манве и просил о прощении. Он говорил, что если бы ему дали хоть маленькую возможность сделать что-нибудь для свободного народа Валинора, он помог бы Валар во всех их трудах и прежде всего в исцелении многих ран, нанесенных им Миру. И Ниенна присоединилась к его просьбе, но Мандос молчал.
