идти хоть до края Земли. Я объявляю Морготу войну, — войну, которая кончится только с возвращением Сильмариллов. Тогда мы и только мы будем владеть непорочным Светом, и тогда Нолдоры станут первым среди народов Арды.
И вот Феанор на клинке меча поклялся страшной клятвой. Сыновья, стоявшие рядом с отцом, повторили слова клятвы, и мечи их кроваво заблестели в свете факелов. Клятву, данную Феанором, нельзя нарушить, никто не в силах освободить от нее, потому что клялись они перед Илуватаром Вековечной Тьмой. В ослеплении безумия, призывая в свидетели Владыку Манвэ, и Варду, и священную вершину Таниквэтил, клялись они ненавидеть и преследовать любое существо, будь то Валар, демон, эльф или Человек еще не рожденный, будь то любое создание, великое или малое, доброе или злое, овладевшее Сильмариллами или только вознамерившееся овладеть ими. Так говорили князья Нолдоров: Маэдрос, Мэглор, Келегорм, Карафин, Карантир, Амрод и Амрос, а Нолдоры в ужасе внимали роковым словам. Все понимали, какой обет приняли безумцы. Теперь, независимо от исхода, не уйти им до конца Мира от собственной страшной клятвы. Финголфин и его сын Тургон попытались образумить собравшихся, но тщетно. Дело опять чуть не дошло до мечей. Спокойный и рассудительный Финарфин пытался унять Нолдоров, призывая остановиться и подумать, пока не поздно. Ородреф поддержал отца. Своего друга Тургона — Финрод. Но Галадриэль, единственная женщина среди воинственных князей, напротив, поддержала Феанора и призывала Нолдоров выступить немедля. Правда, клятвы она не давала, но слова о безграничных просторах Среднеземья, где можно править по своему усмотрению, глубоко запали ей в душу. О том же думал и Фингон, сын Финголфина, хотя и не жаловал он Феанора в последнее время. К нему, как обычно, присоединились Ангрод и Аэгнор, сыновья Финарфина, но им удалось сохранить спокойствие и подождать решения старших.
Долго спорили Нолдоры. Наконец Феанору удалось убедить большую часть собравшихся и разжечь их воображение картинами новых земель. Когда Финарфин снова попытался уговорить Нолдоров не торопиться, в ответ ему понеслись крики: «Хватит! Не хотим! Идем скорее!», а Феанор с сыновьями призвали, не теряя времени, готовиться в путь.
Да, не отличались прозорливостью избравшие сомнительный путь. Феанор торопил Нолдоров, он опасался, что многие передумают и останутся. Как бы ни были горды его слова, он не забывал о мощи Валаров и втайне страшился их гнева. Но из Валмара никто не приходил. Манвэ молчал Он не считал себя вправе удерживать Нолдоров против их воли. Валары хотели для эльфов только добра и не могли действовать принуждением. Да и не верилось Владыкам, что вздорные слова Феанора отвратят сердца Нолдоров от Благословенного Края.
Отчасти они были правы. Стоило Феанору начать подготовку к походу, как пошли раздоры. Далеко не все Нолдоры согласились признать сына Финвэ правителем народа. Финголфин, как оказалось, пользовался куда большим уважением. И он, и его родичи, а с ними большая часть жителей Тириона не хотели подчиняться Феанору, хотя от участия в походе не отказывались. Так случилось, что Нолдоры выступили в путь двумя большими отрядами. Феанор со своими сторонниками шел впереди, а следом Финголфин вел другой большой отряд. Сам он не хотел идти, но еще больше претило ему оставлять народ на произвол Феанора. К тому же он не забыл обещания, данного перед троном Манвэ. Неохотно уходил и Финарфин, но и его звали в дорогу те же причины, что и брата.
Уходили многие. Оставалась едва ли десятая часть народа Нолдоров. Никто не убоялся неизвестного пути, просто одни остались из любви к Валарам, и в первую очередь к Аулэ, другие — потому, что не хотели покидать Тирион, где столь многое было создано их руками.
Но вот пропела труба. Из ворот Тириона вышел во главе отряда Феанор, вышел и был остановлен вестником. Звучным голосом гонец поведал слово Владыки Манвэ. Вот что услышали Нолдоры:
— Народ Нолдоров, поддавшийся глупым затеям Феанора! Выслушайте мой совет. Не уходите. Зол час, и путь ваш — к скорби. Не надейтесь на помощь Валаров — ее не будет, как не будет и помехи. По своей воле вы пришли сюда, так же можете и уйти. Но ты, Феанор, сын Финвэ, изгнан отныне собственной клятвой. Уходи. Но знай, что в гневе не распознал ты коварной лжи Мелькора. Ты говоришь: «Он — Валар», тогда напрасна клятва твоя, ибо никогда и нигде на Эа не одолеть тебе Валара, даже если Эру, имя которого ты помянул, утроит твои силы.
Рассмеялся Феанор, повернулся спиной к вестнику Манвэ и громко сказал:
— Вот, значит, как! Доблестным Нолдорам предлагают изгнать своего правителя и вернуться к оковам? Вот что скажу я тем, кто пойдет со мной. Вам предрекли скорбь? Так мы узнали ее здесь. В Амане мы пришли через блаженство к горю, а теперь уходим от скорби к радости, и если не встретим радости на пути, то обретем хотя бы свободу
Он повернулся к посланнику и воскликнул:
— Передай Манвэ, Верховному Владыке Арды: может, и не суждено Феанору одолеть Моргота, но он не станет сидеть сложа руки, понапрасну расточая слезы. И еще скажи: кто знает, может быть, Эру зажег во мне куда больший огонь, чем думает повелитель. Я настигну Врага, где бы он ни был, и тогда даже Валары, сидящие в Круге Судеб, будут дивиться моему мщению. Посмотрим, что скажут они тогда. Я сказал. Прощай!
Столько властной силы было в голосе и словах Феанора, что вестник Манвэ невольно поклонился ему, словно получил достойный ответ, и ушел.
Феанор торопил отряд. Многие оглядывались назад, где в отдалении еще виднелись стройные башни Тириона, а уж эльфы Финголфина шли и вовсе неохотно. Во главе их шагал Фингон, а замыкали колонну Финарфин и Финрод. И они часто оглядывались на свой любимый город. Но вот уже и свет маяка затерялся в ночи. Эльфы шли, унося в памяти светлые годы Валинора. Многие, вопреки советам Феанора, захватили кое-что из любимых вещей, надеясь найти в них утешение на долгом, многотрудном пути.
Феанор вел Нолдоров на север. Поначалу одно стремление вело его — настичь Моргота, и потому он шел на север, где земли Амана и Среднеземья разделял неширокий пролив.
Когда первое возбуждение спало, Феанор задумался; как переправить отряд через море? Нужны были корабли, но будь даже Нолдоры искусными корабелами, строительство флота заняло бы слишком много времени. Оставалось только одно: уговорить Тэлери присоединиться к походу и воспользоваться их кораблями. Тем самым Феанор намеревался умножить силы для предстоящей борьбы с Морготом и нанести ощутимый удар блаженным Валарам. И он повернул отряды к Альквалондэ. Придя туда, Феанор говорил перед Тэлери так же, как недавно в Тирионе. Однако Тэлери не тронуло его ораторское мастерство и страстные речи. Они были опечалены уходом Нолдоров и, отказав в кораблях, принялись отговаривать друзей и сородичей восставать против воли Валаров. Тэлери не думали о других землях, кроме побережья Эльдамара, и не желали другого правителя, кроме Ольвэ. Ольвэ у себя в Альквалондэ не привечал Моргота, не слышал его коварных речей, он по-прежнему верил Владыкам Арды и не сомневался, что Ульмо и другие Валары сумеют залечить раны, нанесенные Врагом, и новый рассвет засияет над Благословенным Краем.
Феанор был разгневан неожиданным препятствием. В сердцах он крикнул Ольвэ:
— Мы в нужде! И именно сейчас ты рвешь узы старой дружбы. Когда твой народ пришел на эти берега, растерянный, не имевший ничего, разве Нолдоры не помогли вам? Разве не строили эту гавань, эти стены, эти дома вместе с вами?
Удивленный Ольвэ отвечал на это:
— Мы не хотим разрывать старой дружбы. Но если друг поступает опрометчиво, только Враг будет потакать ему. Да, Нолдоры помогали Тэлери обосноваться на этих берегах, но тогда ты говорил по-другому и предлагал жить в землях Амана вечно, как братья, чьи дома стоят рядом. Ты говоришь, что Нолдоры дали нам все, но вот — корабли. Разве у вас учились мы строить их? Нашими учителями были Владыки Моря. Им обязаны мы нашими знаниями и умением. Корпуса кораблей из белого дерева сработаны нашими руками, их белые паруса сшиты руками наших жен и дочерей. Мы не можем отдать корабли, не можем и продать их. Они дороги нам, как Нолдорам их Камни. Мы вложили в них свою душу и вряд ли нам удастся создать еще такой флот.
Феанор получил решительный отказ. Ему пришлось удалиться под стены Альквалондэ, и там он мрачно ожидал подхода основных сил своего отряда. Когда же вокруг собралось его воинство, он отдал безумный приказ, послав вооруженных Нолдоров силой захватить корабли. Однако Тэлери не собирались уступать, и вскоре на причалах, на стенах гавани и на палубах кораблей засверкали мечи. Трижды отбрасывали воинов Феанора от кораблей, но в это время подошли передовые отряды Финголфина и, не
