О ТОМ, КАК ЛЮДИ ПРИШЛИ НА ЗАПАД
Oднажды, во Дни Долгого Мира, спустя триста лет после возвращения Нолдоров, Финрод Фелагунд, правитель Нарготронда, отправился на охоту вместе с сыновьями Феанора — Мэглором и Маэдросом. Устав от долгой скачки, правитель отстал и направил коня к сверкавшим вдали вершинам Эред Линдон. Проехав по Гномьему Тракту, он переправился возле Сарн Атрад через Гелион и вскоре оказался в северных областях Оссирианда. Вокруг звенели и искрились ручейки и родники, питавшие Талос, и вдруг, под вечер, ветерок донес до правителя звуки далекой песни. Повернув на голос, Финрод заметил вдали огонек. Это удивило его, ибо не в обычаях Зеленых Эльфов, исстари обитавших в Оссирианде, было жечь костры и распевать возле них по ночам песни. Сначала правитель встревожился: не прорвались ли орки через Северный Рубеж, но, приблизившись, Финрод с изумлением понял, что язык, на котором пели сидевшие у огня, ему не знаком. Осторожно подкравшись, Финрод из-за деревьев принялся разглядывать чудной народ, никогда прежде невиданный в этих краях.
То были соплеменники Старого Беора, как потом стали называть среди людей патриарха первого из Домов Аданов. Не одно поколение сменилось с тех пор, как Беор ушел с востока, и вот теперь, благополучно перевалив через Синие Горы, он привел первых людей в Белерианд. Песня звучала радостно; в ней говорилось о надеждах после трудного пути обрести край, не знающий страха и бед.
Долго наблюдал Финрод — пришельцы нравились ему, и, когда уснул последний, он подошел к костру, удивляясь беспечности этих непонятных странников, не выставивших даже дозора на ночь. Присев возле угольев, Финрод поднял грубо сработанную арфу, осторожно тронул струны и вдруг заиграл. Люди, получившие отдаленное представление о музыке от Ночных Эльфов, встреченных ими в Диких Краях, никогда не слышали ничего подобного. Они проснулись и, затаив дыхание, слушали игру и пение Фелагунда; при этом каждый считал, что видит волшебный сон, пока не замечал своего восторженно слушающего товарища. Дивные звуки музыки очаровали людей, слова песни умудрили их сердце. Финрод пел о Днях Творения Арды, о Благословенном Амане — там, далеко за Морем, — и яркие, отчетливые видения вставали перед взором слушателей, а слова эльфийского языка каждому говорили что-то свое, сокровенное…
Понятно, почему Финрод Фелагунд, первый Эльдар, встреченный людьми, получил от них имя Ном, Мудрость, а по нему и всех Нолдоров стали звать Номин, Мудрые. Сначала люди решили, что сподобились лицезреть одного из Валаров, обитавших, как утверждали их легенды, где-то далеко на западе (некоторые говорят, что именно в надежде на встречу с ними люди и предприняли столь длительное путешествие). Но Финрод остался жить среди них, учил их истинному знанию, заслужил любовь нового народа, и вскоре пришельцы признали его своим правителем и с тех пор всегда были верны Дому Финарфина.
Вскоре Фелагунд обнаружил, что для него не составляет труда понимать мысли людей еще до того, как они облекут их в слова. Кроме того, прирожденная способность Эльдаров к языкам помогла Финроду уже через короткое время свободно общаться со своим новым народом. Немалую роль сыграли и те эльфийские корни слов, которые люди Беора позаимствовали в пору знакомства с Ночными Эльфами по ту сторону гор. Теперь Король подолгу беседовал с Беором, но так и не смог выяснить, откуда взялись люди в Среднеземье и каковы были их первые дни на этой земле. Беор не любил вспоминать прошлое, впрочем, и знал не много. Патриархи его народа не сохранили преданий, на памяти людей лежала печать молчания.
— У нас за спиной — Тьма, — говорил Беор, — и мы не хотим оборачиваться назад даже в мыслях, потому что теперь наши сердца стремятся на запад, мы верим, что там — Свет.
Среди Эльдаров говорили все же, что, когда первый восход Солнца разбудил в Хилдориене людей, Моргот сразу же узнал об этом. Дело показалось ему столь важным, что Темный Владыка бросил на Саурона войну с Нолдорами, а сам тайно покинул Ангбанд и отправился в глубь Среднеземья. Эльдары не знали, что сотворил он с людьми, но ясно различали отпечаток тьмы в сердцах Пришедших Следом (подобно тому, как тень братоубийства и Проклятья Мандоса отмечала самих Нолдоров). Таковы были даже Друзья Эльфов.
Да, Моргот всегда стремился исказить или уничтожить все прекрасное, что бы ни возникало на Земле. Видно, хотел он страхом и ложью отвратить людей от Эльдаров и повести их войной на Белерианд. Моргот немало страшился возрастающей мощи Нолдоров и ни в коем случае не хотел допустить их союза с другими народами. Но поначалу людей было слишком мало, и вскоре Враг, вспомнив о растущей мощи Эльдаров, вернулся в Ангбанд, оставив при людях несколько своих приспешников из тех, что послабее.
Именно от Беора узнал Фелагунд о существовании других людей, тоже собиравшихся кочевать на запад.
— Весь мой род уже перешел через горы, — сказал Беор, — и скоро придет сюда. Но есть еще Халадины — они говорят на другом языке и ждут вестей в долинах на востоке. Есть и другие — их речь похожа на нашу. Они вышли на запад раньше нас, но отстали, их очень много, идут они медленно, а ведет их предводитель по имени Марах.
Такие известия не могли не встревожить Зеленых Эльфов Оссирианда. Когда же выяснилось, что правит людьми князь Эльдаров из-за Моря, они отправили к Фелагунду посланцев с такими словами: «Повелитель! Если властен ты над новыми народами, вели им возвращаться туда, откуда они пришли, или идти дальше. Мы не хотим, чтобы чужаки нарушали покой нашего края, а эти к тому же охотятся и рубят деревья. Если они не уйдут, мы их выживем отсюда».
После такого предупреждения Беор, по совету Фелагунда, собрал свой разрозненный народ и, переправившись через Гелион, осел на восточном берегу Келона (это были земли Амрода и Амроса), южнее Нан Эльмута, неподалеку от границ Дориата. С тех пор эти места звались Эстолад, Становище.
Прошел год, и Фелагунд решил возвращаться домой. Беор испросил позволения отправиться с ним и всю жизнь верой и правдой прослужил Королю Нарготронда. С той поры его и прозвали Беором: на языке людей слово это означает «слуга», а раньше имя его было Балан. Правление народом он передал своему сыну Борану и больше никогда не возвращался в Эстолад.
Вскоре после ухода Финрода в Белерианде появились те, о ком говорил Беор. Первыми пришли Халадины. Неприветливо встретили их Зеленые Эльфы, тогда пришельцы повернули на север и мирно расселились в Таргелионе, на землях Карантира, который не обратил на них особого внимания. На следующий год с гор спустился народ под предводительством Мараха. Его люди были высоки ростом и воинственны, шли в боевых порядках, поэтому эльфы Оссирианда почли за благо не препятствовать им. Марах, прослышав о соотечественниках, облюбовавших для жизни зеленый изобильный край, провел свои отряды по Гномьему Тракту и остановился неподалеку от селений Борана. Их народы всегда связывала крепкая дружба.
Фелагунд часто возвращался проведать своих новых подопечных. Приходили и другие эльфы из западных земель, и Нолдоры, и Синдары. Всем хотелось взглянуть на племя Аданов, чей приход был предсказан еще на Заре Мира. Имя «Аданы» впервые возникло в преданиях Валинора, но там звучало как «Атани» — Второй Народ. Аданами называли только три народа, носивших общее прозвание Друзей Эльфов.
Сам Верховный Король Нолдоров Финголфин отправил послов с приветствием людям. Впоследствии многие доблестные Аданы служили королям и правителям Эльдаров. Одним из первых был Малах, сын Мараха. Он четырнадцать лет прожил в Хитлуме, говорил на языке Эльдаров, как эльф, и получил среди них имя Арадан.
Достигнув Эстолада, Аданы не успокоились. Многие намеревались идти дальше на запад. Но никто не знал пути: впереди лежал Пояс Мелиан, южнее раскинулась обширная заболоченная низина Сириона… Короли трех Домов Нолдоров, оценив силу и доблесть сынов человеческих, предложили Аданам переселяться и жить среди эльфов. И началось переселение: сначала поодиночке, потом семьями и родами люди покидали Эстолад, и уже через пятьдесят лет тысячи Аданов расселились на землях эльфийских правителей. Народ Беора осел в Дортонионе, под рукой Дома Финарфина. Отец Арадана Марах так и прожил всю жизнь в Эстоладе, но его люди продвинулись далеко на запад, а некоторые добрались даже до Хитлума. Сын Арадана Магор увел часть людей вниз по течению Сириона, и они обосновались на южных склонах Эред Ветрин.
Обо всех этих перемещениях людских множеств никто не поставил в известность Короля Тингола. А ведь именно он видел тревожные сны о пришествии людей, когда о них еще и слыхом не слыхали в
