послал. Совсем он мне не понравился. Он, кажись, здорово расстроился, когда я сказал, что господин Торбинс навсегда уехал из дому. Он на меня прямо зашипел. Меня аж дрожь пробрала». «А что это был за тип?» — спрашиваю я Старика. «Не знаю, — отвечает он, — но не хоббит. Он высокий и черный; когда говорил, нагнулся. Наверное, Громадина из-за границы. Выговор у него странный».
Я не мог задерживаться, хозяин, вы же ждали, и особо не придал этому значения. Старик мой с возрастом подслеповат стал, и темно, наверное, было, когда этот Черный въехал на Кручу и наткнулся на него. Он ничего такого не сказал, от этого хуже не вышло, правда, хозяин? Я ведь тоже беды не хотел.
— Деда, конечно, винить не в чем, — сказал Фродо. — Сказать правду, я слышал, как он говорил с чужаком, который, вроде, меня спрашивал. Я чуть не подошел к нему узнать, кто там был. Жаль, что не подошел, и жаль, что ты мне раньше всего не рассказал. Я был бы тогда осторожнее на дороге.
— Может быть, это разные всадники — чужак Деда и твой Черный? — сказал Пипин. — Мы ушли из Хоббиттауна в полном секрете, непонятно, как бы он нас догнал.
— А вынюхал, — сказал Сэм. — И мой старик говорил, что видел Черного, который сопел.
— Почему я Гэндальфа не дождался? — пробормотал Фродо. — А может быть, если б ждал, хуже было бы.
— Значит, ты что-то знаешь про этого всадника? — спросил Пин, услышав его слова. — Или догадался?
— Не знаю, но про такое лучше не догадываться, — сказал Фродо.
— Ладно, братец Фродо! Хочешь секретничать, молчи пока. А нам что делать? Я бы хотел перекусить и чего-нибудь хлебнуть, но мне почему-то кажется, что отсюда надо уносить ноги. Расстроили меня ваши разговоры про нюхающих всадников с невидимыми носами.
— Да, пожалуй, стоит идти дальше, не останавливаясь, — сказал Фродо. — Но не по дороге, а то вдруг этот всадник вернется или другой проедет. Надо сегодня подальше уйти. До Бакленда еще много миль.
Темные длинные тени лежали на траве, когда они сворачивали с дороги влево, стараясь не уходить все-таки далеко от Тракта, но выдерживать расстояние, чтобы никто их с дороги не мог увидеть. Трава здесь росла густая и так сплелась, что они с трудом продирали через нее ноги.
Где-то позади зашло за холмы красное солнце, наступил вечер, когда они, наконец, вернулись на дорогу в том месте, где она поворачивала влево и спускалась с Нагорья, чтобы мимо Лисьего Хутора направиться к Слупкам. Вправо отходила дорога поуже, вилась между деревьями в старой дубовой роще и вела к деревеньке Шатры.
— Нам туда, — сказал Фродо.
Недалеко от развилки торчал огромный пень и лежал поваленный дуб. Он был жив, и на веточках, выросших из давно упавшего остова, еще не завяли листья. Но дуб был с дуплом, в которое можно было залезть через большую трещину. Входа в дупло с дороги не было видно. Друзья с трудом туда протиснулись, посидели на подстилке из трухи и вялых листьев, слегка даже поужинали и вполголоса поговорили, не забывая время от времени прислушиваться.
Когда они снова подкрались к дороге, были уже сумерки. Западный ветер вздыхал в деревьях, тревожно шептались листья, все постепенно окутывал плотный сумрак. Над темным востоком за лесом взошла первая звезда. Хоббиты шли в ряд, плечо к плечу и в ногу, но все равно им было страшновато. Страх прошел только через некоторое время, когда звезд стало много, и они ярче заблестели в небе. Хоббиты перестали прислушиваться, тихонько запели.
Хоббиты любят петь по дороге, особенно когда приходится возвращаться домой позже обычного. Большинство хоббитов в таких случаях, правда, поют про ужин или про мягкую постель, но наши три хоббита запели дорожную песню (разумеется, не забыв упомянуть в ней и про ужин, и про постель). Песенку сочинил Бильбо, вернее, сочинил только слова, а мелодию использовал старую, как годы. Фродо выучил ее, когда они вместе гуляли по долине под Кручей, и Бильбо рассказал ему о своем Путешествии.
Песня кончилась.
— Пора нам спать! Сейчас же спать! — пропел Пипин в полный голос.
— Тихо! — сказал Фродо. — Кажется, опять копыта стучат.
Они сразу остановились и замерли, прислушиваясь. На дороге медленно и мерно стучали копыта. Они были еще далеко позади, звук доносил ветер. Хоббиты быстро скользнули на обочину и побежали в густую тень под дубами.
— Далеко не заходите! — сказал Фродо. — Я не хочу, чтобы нас увидели, но хочу посмотреть, не Черный ли это всадник.
