P. P. P. S. Надеюсь, Медовар не замедлит переслать это письмо. Он человек достойный, только у него память — как старая кладовка: нужная вещь всегда завалена хламом. Если забудет — жаркое из него сделаю!
Счастливого пути!»
Фродо прочитал письмо про себя, потом передал Пину с Сэмом.
— Да, заварил кашу старина Медовар! — сказал он. — Вполне заслуживает, чтобы его поджарили! Если бы я сразу это получил, мы бы уже спокойно сидели в Райвенделе. Но что могло случиться с Гэндальфом? Он пишет, будто пошел навстречу большой опасности.
— Он много лет только это и делает, — сказал Бродяжник.
Фродо повернулся к нему и задумался над второй припиской Гэндальфа.
— Почему ты мне сразу не сказал, что ты друг Гэндальфа? — спросил он. — Мы бы меньше времени зря потратили.
— Неужели? Так бы ты сразу мне и поверил? — сказал Бродяжник. — О письме я ничего не знал. Знал только, что должен тебя уговорить поверить мне без доказательств. Во всяком случае, все о себе выкладывать я не собирался. Надо было сначала тебя узнать и тебе поверить. Мне Враг и раньше расставлял сети. Когда я разобрался, то был готов сказать тебе все, что ты спросишь. Но должен признаться, — добавил он со странным смешком, — я надеялся, что мне поверят без доказательств. Тот, кого преследуют, иногда устает от недоверия и ищет дружбы. Но, наверное, мой вид к этому не располагает.
— Да уж — во всяком случае, с первого взгляда не очень, — сказал Пин, прочитав письмо Гэндальфа, и с облегчением засмеялся. — Но мы в Хоббитшире говорим: «О красоте суди не по словам, а по делам». Мы, наверное, не лучше будем, если неделю проведем в колючках да в канавах!
— Чтобы стать похожими на Бродяжника, пришлось бы побродить по Глухоманью не неделю, и даже не месяцы, а годы, — ответил он. — А чтобы при этом выжить, надо быть сделанными из крепкой глины; по вашему виду этого не скажешь.
Пин сдался, но Сэма сбить было трудно, и он продолжал с подозрением коситься на Бродяжника.
— А как мы узнаем, что ты тот самый Бродяжник, о котором говорит Гэндальф? — с вызовом спросил он. — Ты Гэндальфа не называл, пока не появилось письмо. Может быть, ты переодетый шпион, пытаешься нас сманить за собой? Может, ты укокошил настоящего Бродяжника и взял его плащ. Что скажешь?
— Скажу, что ты крепкий орешек, — ответил Бродяжник. — Но боюсь, Сэм Гэмджи, что могу добавить в ответ лишь одно: если я убил настоящего Бродяжника, то тебя подавно смог бы убить. И убил бы без лишних слов. Если бы мне нужно было Кольцо, я бы его просто взял — вот так!
Он встал и словно вырос. Глаза его властно сверкнули, пронизывая хоббитов насквозь. Он откинул плащ и положил руку на рукоять меча, которого они раньше не замечали. Хоббиты остолбенели. Сэм широко разинул рот.
— Но, к счастью, я настоящий Бродяжник, — сказал он, глядя на них сверху вниз, и его лицо смягчила неожиданная улыбка. — Я Арагорн сын Араторна, и если смогу спасти вас, то спасу даже ценой собственной жизни.
Наступило долгое молчание. Наконец, Фродо нерешительно заговорил:
— В то, что ты друг, я поверил еще до письма, — сказал он. — Вернее, очень хотел поверить. Ты меня несколько раз за вечер напугал, но не так, как мог бы Враг. Мне кажется, его шпионы не могли бы — ну, прятать благородство даже за привлекательной внешностью.
— Понимаю, — рассмеялся Бродяжник. — Я, значит, прячу благородство за непривлекательной внешностью. Как это:
— Значит, эти стихи про тебя? — спросил Фродо. — А я не мог понять, зачем они. Но как ты узнал, что они написаны в письме, если ты его не видел?
— Ничего я не знал, — ответил он. — Но я Арагорн, а эти стихи — об Арагорне.
Он вынул меч, и они увидели, что клинок сломан в локте от рукояти.
— Такой меч не очень годится для боя, правда, Сэм? — сказал Бродяжник. — Но подходит срок быть ему перекованным.
Сэм ничего не ответил.
— Ладно, — продолжал Бродяжник. — С позволения Сэма считаем дело решенным. Бродяжник будет вашим проводником. Завтра нам предстоит трудный путь. Даже если нас не задержат на выходе из Пригорья, уйти незамеченными у нас теперь надежды нет. Я только постараюсь, чтобы нас поскорее потеряли из виду. Кроме главного Тракта, я знаю несколько малоизвестных троп, которые нас выведут из Пригорья. А если избавимся от погони, попробую вывести вас на Заверть.
— Заверть? — сказал Сэм. — А это что?
— Гора севернее Тракта, примерно на полпути отсюда до Райвендела. С нее видно далеко во все стороны. Мы там осмотримся. Если Гэндальф пойдет за нами, он обязательно туда направится. После Заверти дорога станет сложнее и опасностей будет больше.
— Когда ты в последний раз видел Гэндальфа? — спросил Фродо. — Ты знаешь, где он и чем занят?
— Нет, не знаю, — сказал он. — Я вместе с ним вернулся весной на запад. Все эти годы мне нередко приходилось стеречь границы Хоббитшира, пока он занимался другими делами. Он не хотел оставлять ваши границы без охраны. Прошлый раз мы виделись первого мая — у Каменного Брода в среднем течении Берендуина. Он сказал мне, что с тобой все в порядке и ты пойдешь в Райвендел в последнюю неделю сентября. Раз он тебя не терял из виду, я отправился по своим делам. И вышла неудача: до него дошли какие-то вести, наверное, нужна была помощь, а меня рядом не было. Это меня очень тревожит. За все время нашей дружбы я ни разу так не беспокоился. Если он не пришел сам, он должен был нас известить. Я вернулся давно, новости были неутешительные. По Средиземью разнеслись слухи, что Гэндальф пропал. Видели Черных Всадников. Мне об этом сказали эльфы Гилдора. И еще сказали, что ты ушел из дому. Но никто не видел, чтобы ты покидал Бакленд. Я с нетерпением ждал тебя на Большом Восточном Тракте.
— Ты думаешь, что появление Черных Всадников связано с отсутствием Гэндальфа? — спросил Фродо.
— Кроме них, я не знаю никого, кто бы мог его задержать, разве что Черный Властелин, — сказал Бродяжник. — Но не теряй надежду! Гэндальф сильнее, чем вы, хоббиты, думаете. Вы видите только его шутки да игрушки. Наше Дело будет его великим подвигом!
Пин зевнул.
— Простите меня, — сказал он, — но я смертельно устал. Несмотря на все тревоги и опасности, мне надо лечь, а то я засну сидя. Где этот болван Мерри? Если еще придется идти искать его в темноте, мое терпение лопнет!
В этот момент они услышали, как хлопнула дверь, в коридоре затопали. В комнату вбежал Мерри, за ним Ноб. Мерри поспешно захлопнул дверь, привалился к ней спиной и перевел дух. Все обернулись к нему, а он выдохнул:
— Я их видел, Фродо! Я их видел! Черные Всадники!
— Черные Всадники?! — вскричал Фродо. — Где?
— Здесь. В поселке. Я здесь отдыхал, вас целый час не было, я пошел погулять. Потом вернулся, вот тут, у самой двери, стоял под фонарем, смотрел на звезды. Вдруг меня дрожь пробрала, и я почувствовал, что ко мне что-то кошмарное подкрадывается: словно тень была темнее возле дороги, прямо черная дырка, как раз где фонарный свет кончался. И сразу же ускользнуло в темень, без единого звука. Лошади не
