не будет песни. Ясно, не будет. Орки найдут Кольцо, и в мире не станет никаких песен. Но не могу я иначе! Мое место — возле хозяина. Они должны понять: Элронд, и весь Совет, и все Мудрые. Их план не удался. Я не гожусь в Носители Кольца. Без господина Фродо я ни на что не гожусь».
Тем временем орки исчезли из его затуманенных глаз. До сих пор Сэм не замечал усталости, а тут вдруг почувствовал, что находится на пределе своих сил. Ноги отказывались слушаться. Он двигался так медленно, что ему казалось, будто тропа перед ним вытянулась на много миль. Куда они все подевались в этом тумане?
Вскоре он снова их увидел, но до них было еще далеко. Целая куча их собралась вокруг лежащего на земле тела. Несколько орков побежали во все стороны, как псы, нюхая следы. Сэм безрезультатно пытался ускорить шаг.
«Скорее, Сэм, — уговаривал он себя, — а то ты опять опоздаешь!»
Он шевельнул меч в ножнах. Через минуту он его достанет и тогда… Раздался дикий вой, потом смех и возгласы: орки поднимали тело с земли.
— Иа-хой! Иа-хорри-гой! Давай!
Потом властный голос крикнул:
— Теперь марш! Несите кратчайшей дорогой назад, к нижнему входу в Башню. Шелоба сегодня, похоже, мешать не будет.
Орки всей бандой двинулись с места. В середине четверо несли тело Фродо.
— Иа-хей!
Они забрали Фродо. Унесли. Исчезли. Сэм не смог их настичь. Он с трудом плелся далеко позади, а они уже дошли до туннеля и входили в подземелье: четверо с телом хоббита впереди, остальные за ними. Строй сломался, орки бестолково толклись у входа. Сэм брел вперед. Он достал меч из ножен, и меч в его дрожащей руке засветился голубым пламенем, но орки его не увидели. Когда, выбиваясь из сил, Сэм дошел до туннеля, последний орк уже скрылся в черной дыре.
Сначала Сэм стоял, тяжело дыша, схватившись рукой за сердце. Потом стал размазывать рукавом по лицу пыль, пот и слезы.
— Бандиты проклятые! — тонко вскрикнул он наконец и нырнул в темноту за ними вслед.
На этот раз пещерная тьма не показалась ему такой непроглядной, как раньше; просто из сумерек он попал в полумрак. С каждой минутой росла его усталость, но вместе с ней и упорство.
Факелы будто были совсем рядом, а он, несмотря на все усилия, не мог их догнать. Орки очень ловко передвигаются по подземельям, а этот туннель они хорошо знали, потому что, несмотря на страх перед Шелобой, часто вынуждены были им пользоваться как кратчайшей дорогой из Мертвой крепости через горы. Не ведая, когда в Незапамятные Времена в дикой скале был вырублен Главный Туннель и большая круглая нора, в которой поселилась Шелоба, они сами прорыли множество ходов и выходов в разные стороны, чтобы спасаться от паучихи, когда приказ начальников гнал их через ее логово. И сейчас они не собирались заходить в глубь Горы, а поспешили в боковой ход, который вел к Сторожевой Башне на скале. Большинство радовалось и ликовало по поводу находки, как это водится у негодяев. Сэм слышал приглушенный подземельем гул голосов и отдельные хриплые крики и снова различил два голоса, которые, как ему показалось, звучали ближе к нему, чем остальные. Это командиры встретившихся отрядов переговаривались на ходу.
— Ты можешь заставить своих босяков заткнуться, Шаграт? — возмущенно говорил первый голос. — Нам только Шелобы сейчас не хватает.
— Спокойно, Горбак. Твои орут не меньше, — ответил другой голос. — Пусть ребята потешатся. Сейчас, я думаю, Шелобы бояться нечего, она, похоже, села на гвоздь. Плакать по этому случаю мы не будем! Ты разве не заметил, что вся дорога до ее проклятой норы позеленела от того, что из нее вытекло? Пусть хохочут, нам повезло, мы нашли то, что ждут в Лугбуре.
— Неужели в Лугбуре такое нужно? Кто это? На эльфа похож, да мал, как козявка. Разве такой уродец может быть опасен?
— Там разберутся.
— Ага, значит, тебе даже точно не сказали, кого искать? Нам никогда всего не говорят. Мы не знаем и половины того, что известно начальникам. А они иногда сами ошибаются даже там, наверху.
— Тише, Горбак! — Шаграт понизал голос так, что Сэм даже обостренным слухом еле-еле слышал. — Может быть, они и ошибаются, но у них везде глаза и уши, голову наотрез даю, что среди моих солдат этих ушей тоже хватает. Одно знаю точно, что там наверху чем-то обеспокоены. Ты говоришь, что Назгул тоже обеспокоен, как и весь Лугбур. А этот от нас чуть не ускользнул.
— Чуть не ускользнул, говоришь? — повторил Горбак.
— Да, но об этом мы поговорим потом, — ответил Шаграт. — Подожди, пока выйдем в нижнюю галерею, там есть уголок, где можно спокойно побеседовать, пропустив ребят вперед.
Вскоре факелы скрылись. Потом что-то покатилось, но Сэм, подбежав, услышал только глухой стук и эхо от него. Он понял, что орки повернули и пошли тем боковым ходом, на который хоббиты наткнулись по дороге, и куда не смогли попасть. Но ход уже снова был закрыт. Огромный камень, которым он был завален, стоял на месте, а голоса орков удалялись.
Сэм пришел в отчаяние. Проклятые бандиты бежали в башню, унося тело его хозяина, явно с подлыми намерениями, а он даже не мог их догнать. Хоббит попытался сдвинуть камень, но это оказалось ему не под силу. И вдруг совсем близко с другой стороны камня зазвучали голоса двух начальников, продолжавших разговор. Сэм замер и напряг слух, надеясь узнать что-нибудь полезное. Кроме того, он подумал, что Горбак, командовавший отрядом из гарнизона Минас Моргул, возможно, будет возвращаться и откроет проход.
— Не знаю, — говорил Горбак. — Вообще-то вести доходят быстрее, чем птица летит. Я не спрашивал, как это выходит: безопасней не спрашивать. Бр-р! Мурашки по телу идут, когда видишь Назгула. Как посмотрит на тебя, так взглядом словно мясо с костей сдирает, и сразу тебе темно и холодно, будто коченеешь на том свете. Но жаловаться нельзя. Сам их любит, они его баловни. Я тебе скажу, что служба в нашей крепости — горький кусок хлеба.
— Попробовал бы ты пожить тут, в компании с Шелобой! — возразил Шаграт.
— Я бы хотел оказаться подальше и от нее, и от Назгулов. Но сейчас война, может быть, потом станет легче.
— Говорят, что война удачная.
— Много чего говорят, — буркнул Горбак. — Посмотрим. Во всяком случае, если все хорошо пойдет, нам будет больше места на земле. Как ты думаешь, если повезет, стоило бы нам тихо смыться отсюда, взять несколько надежных ребят и поселиться где-нибудь, где найдется легкая добыча и не будет начальников на шее?
— Ха! — сказал Шаграт. — Вспомнили бы молодость.
— Конечно. Только раньше времени не радуйся. Что-то мне неспокойно. Как я уже говорил, даже там, на самом верху, — Горбак опять снизил голос до шепота, — да, даже там могут ошибаться. Ты сказал, что кто-то от нас чуть не ускользнул. А я тебе говорю, что он-таки ускользнул, и теперь его искать надо. Когда дело доходит до самой трудной работы и надо исправлять чьи-то ошибки, всегда гонят бедных Урук-Хай, и никто даже спасибо не скажет. Еще не забывай, что враги нас ненавидят не меньше, чем Его, и если они победят, нам конец. Ну-ка, скажи, когда тебе дали приказ выводить отряд на перевал?
— Час назад, незадолго до нашей встречи. Прислали известие: «Назгул встревожен. Опасность шпионов на ступенях. Удвоить бдительность. Выслать отряд». Я сразу же и вышел.
— Паршиво, — произнес Горбак. — Я точно знаю, что наши Молчащие Стражи встревожились уже два дня назад, если не раньше. Но меня с патрулем отправили только вчера, а в Лугбур не послали ни одного донесения. Может быть, потому, что на мачте поднят Сигнал Большой Тревоги и Верховный Назгул выступил на войну и так далее. Я слыхал, что Лугбур от нас в последнее время отмахивается.
— Наверное, Глаз был занят чем-то другим, — предположил Шаграт. — Говорят, что на западе происходят важные события.
— Еще какие! — ответил Горбак. — А враги тем временем пробрались на Ступени. Что ты делал на своей Башне? Ты должен стеречь перевал, не ожидая приказов. Так ведь?
— Отстань. Не учи меня. Мы на башне не спали, мы знали, что происходит что-то странное.
