как хоббиты покинули Итилиэн, незаметно утих. Медленно, на ощупь, почти вслепую спускались вниз, пробираясь среди камней, колючих кустов и мертвых деревьев, пока не вымотались до того, что уже не могли сделать ни шага. Пришлось сделать привал. Друзья сели бок о бок, привалившись спинами к валуну.
— Вздумай сейчас Шаграт поднести мне стакан воды, я, верно, пожал бы ему лапу, — пробормотал Сэм.
— Не говори так, только хуже становится, — отозвался Фродо.
От усталости у него кружилась голова. Он растянулся на земле, некоторое время лежал молча, а когда, малость оправившись, с трудом приподнялся, то к своему удивлению обнаружил, что Сэм спит.
— Просыпайся! — стал тормошить спутника Фродо. — Вставай! Рано еще спать.
Сэм заморгал и затряс головой.
— Надо же, — проговорил он. — Кажись, задремал. Поспать-то как следует давненько не доводилось, вот глаза сами и закрываются.
Теперь Фродо шел впереди, стараясь двигаться на север, насколько это было возможно среди нагромождения валунов и скал. Неожиданно он остановился снова.
— Все без толку, Сэм, — промолвил он, утирая пот. — Мне не сдюжить. Кольчуга проклятущая докопает. Моя, из мифрила, и та казалась тяжелой, когда устанешь, а эта гораздо тяжелее. Да и какой в ней прок? Нам же не с боем прорываться.
— С боем или нет, — возразил Сэм, — но она убережет от ножа или случайной стрелы. Опять же Голлум, он жив, и его нельзя сбрасывать со счета. Не дело, чтоб между вами и ударом вражеским не было ничего, кроме кожаной рубахи.
— Послушай, Сэм, дружище, — сказал Фродо, — я устал до смерти и, по правде, ни на что не надеюсь, по все едино буду идти, пока ноги несут. Не обижайся, я знаю, чего тебе стоило найти для меня это снаряжение, да только сил тащить лишний груз уже не осталось.
— Эх, сударь, — вздохнул Сэм. — Какие обиды… Я бы рад вас на закорках понести, да силенок у самого… Скидывайте орочье барахло, пойдем налегке.
Фродо снял толстый плащ, стянул и отбросил кольчугу, но тут же поежился.
— Накинуть бы что-нибудь потеплее, — сказал он. — Вроде похолодало, или меня знобит.
— Возьмите мой плащ, сударь, — предложил Сэм, развязывая котомку и доставая серый шелковистый сверток. — Подойдет? Его под низ, а снаружи тряпку орочью набросьте и пояском перехватите. Получится, конечно, не совсем на здешний манер, но вам потеплее будет, да и сдается мне, от всякого зла он сохранит лучше всего прочего. Это ж подарок самой Владычицы.
— Так-то полегче, — сказал Фродо, завернувшись в эльфийский плащ. — Пожалуй, можно идти дальше. Только вот темень эта кромешная прямо в сердце ползет. Знаешь, когда я лежал в темнице, то вспоминал Брендивин и Лесной Край, и Мельничный ручей в Хоббитоне. А теперь и не вспомнить…
— Ага, сударь, вот и вы про воду речь завели, — попытался пошутить Сэм. — Услыхала бы нас Владычица, я бы сказал: «С вашего позволения нам нужны только свет и вода, простой дневной свет и чистая вода. Они дороже любых сокровищ». Да только где мы, а где Лориэн! — Сэм вздохнул и махнул рукой в сторону Эфел-Дуат, едва различимого на фоне темного небосклона.
Хоббиты продолжили путь, но очень скоро Фродо снова остановился.
— Над нами Черный Всадник, — шепнул он. — Я его чую. Спрячемся и переждем.
Укрывшись за здоровенным валуном, затаились и опасливо поглядывали на запад, пока Фродо не вздохнул с облегчением.
— Улетел!
Они встали и замерли в изумлении. Слева, на юге, небо серело, все явственнее открывая взору очертания горного массива. Разгоравшийся за горами свет медленно оттеснял мглу на север. Создавалось впечатление, будто высоко в небесах разыгралась битва. Клубящиеся тучи Мордора отступали, края лохматились клочьями под напором ветра из живого мира, гнавшего эти тучи назад, к породившему их гнездилищу мрака. Из-под приподнявшегося темного полога в Мордор, словно бедное утро сквозь закопченное окошко темницы, просачивался слабый свет.
— Гляньте-ка, сударь! — воскликнул Сэм. — Ветер переменился! Что-то происходит. Не все получается по Его хотению. Понапустил Тьмы, а она пятится. Вот бы посмотреть, что там делается!
Занималось утро пятнадцатого марта. Над долиной Андуина вставало солнце, дул юго-западный ветер. На равнине Пеленнора умирал Тейоден.
На глазах у Фродо и Сэма полоска света растеклась вдоль всего гребня Эфел-Дуат, и на ее фоне они увидели быстро приближавшуюся с запада черную точку. Стремительно вырастая, она нырнула под полог туч и пронеслась высоко над головами хоббитов. Из вышины донесся пронзительный крик назгула, но он уже не внушал ужаса, ибо сам был исполнен страха и скорби. Главарь Кольценосцев встретил свою судьбу.
— Ага! — вскричал Сэм. — Точно, что-то там происходит. Шаграт твердил, будто война идет успешно, а вот Горбаг в этом сильно сомневался. И, похоже, оказался прав. По всему выходит, не задалось у них. Может, теперь и нам будет полегче, а, сударь?
— Это вряд ли, Сэм, — вздохнул Фродо. — Что бы ни случилось там, за горами, мы идем не на запад, а на восток. Я устал до изнеможения. А Кольцо, Сэм, с каждым шагом все тяжелее. Теперь я все время вижу его мысленно, оно как огромное огненное колесо.
Сэм понурился, искоса поглядел на Фродо, потом взял хозяина за руку и попытался приободрить.
— Ну же, сударь! Не все так плохо. Я вот уже получил, что хотел: самую малость света. Пройдем еще чуточку, а там привал устроим, полежим, отдохнем. Надо вам подкрепиться, вот лепешка, хоть кусочек лепешки съешьте.
Отломив лембаса и с трудом разжевав его — во рту пересохло сверх всякой меры, — хоббиты продолжили путь. Света было не больше чем в серых сумерках, но вполне хватало, чтобы увидеть, что они находятся на дне пологой, поднимавшейся к северу лощины — русла высохшего потока. За лощиной вилась вдоль подножий западных утесов тропа. Знай они про нее раньше, давно бы шли по ровной земле, а не калечили ноги на каменюках. Отделившись от главной моргульской дороги у западной оконечности моста, тропа длинной, вырубленной в скалах лестницей спускалась в ущелье. Этим путем, связывавшим Кирит- Унгол с укреплениями Айсенмута, железными челюстями Карах-Ангрена, пользовались мордорские дозорные и гонцы.
Конечно, выходить на тропу было опасно, но хоббиты спешили, а Фродо чувствовал, что ковылять дальше по бездорожью, среди камней, он просто не сможет. К тому же он полагал, что на северном направлении их будут искать в последнюю очередь. По его разумению, погоня должна рыскать по равнине, тщательно просматривать все дороги, ведущие на восток, а заодно перекрыть единственный путь на запад, через перевал. Потому разумным казалось уйти на север, как можно дальше от крепости, а уж потом свернуть и искать дорогу на восток.
Хоббиты пересекли каменное ложе, вышли на орочью тропу и двигались некоторое время по ней. Слева, прикрывая от взгляда сверху, над головами нависали утесы, но тропа делала множество изгибов, и за каждым мог нежданно встретиться враг. Ко всякому повороту приближались с опаской, держась за рукояти мечей. Света не прибавлялось, поскольку Ородруин по-прежнему изрыгал огромные клубы дыма. Раздуваемый ветром дым поднимался все выше, пока, оказавшись над воздушными потоками, не растекался, накрывая местность, как шляпка чудовищного гриба, чья ножка вздымалась за пределы видимости. Хоббиты брели уже более часа, когда неожиданно услышали звук, заставивший остановиться. В это трудно было поверить, но где-то совсем рядом журчала вода. Слева, из узкой расщелины — словно черный утес рассекли ударом гигантского топора — вытекала тонкая струйка: быть может, остаток сладостного дождя, рожденного под осиянными солнцем морями и, волею злосчастной судьбы, обреченного пролиться в бесплодную пыль Черной Страны. Ручеек сочился из скалы, пересекал тропу и быстро терялся среди мертвых камней.
Сэм бросился к нему.
— Ежели я снова увижу Владычицу, непременно расскажу ей об этом! — воскликнул он. — Свет, а теперь и вода! — Внезапно он осекся, а потом пробормотал: — Сударь, давайте я попью первым.
— Как хочешь, — отозвался Фродо. — Места тут достаточно, какая нужда подходить к воде по очереди?
— Да я не о том, — пояснил Сэм, — вдруг она ядовитая или еще что… тогда уж пусть лучше буду я,
