я лишь теперь поняла вполне историю деяний и упадка твоего племени. Я считала твоих соплеменников глупыми и злыми, сейчас я их жалею. Горько принимать то, что эльдары называют Даром Единого людям.
— Это тебе кажется, — ответил Арагорн. — Не согнемся в последнем испытании, ведь мы когда-то победили Тьму и отказались от Кольца. Уйдем в печали, но без отчаяния. Мы не навсегда прикованы к миру; там, за ним есть нечто большее, чем просто память. Прощай!
— Эстел! Эстел! — крикнула Арвен, и Арагорн взял ее руку, поцеловал и заснул. Стал он при этом хорош необычайно, так что все, кто вошел потом в Дом Королей, поразились, глядя на него, ибо увидели Арагорна одновременно юным, и в расцвете зрелой красоты, и во всем мудром величии преклонного возраста. Он долго лежал так, воплощение королевского достоинства в незамутненном сиянии, словно на утре мира.
Когда же Арвен вышла из Дома Королей, ее глаза погасли, и королева показалась гондорцам холодной и серой, как беззвездная зимняя ночь. Она простилась с Эльдарионом, с дочерьми, со всеми, кого любила, ушла из Минас Тирита в Лориэн и прожила там в одиночестве под увядающими деревьями до наступления зимы. Галадриэль давно отплыла за Море, за ней отправился Келеборн. Лес эльфов молчал.
Наконец, когда осыпались листья мэллорнов, а весна не наступила, легла Арвен на вечный отдых на холме Керин Эмрос. Там до сих пор зеленеет ее могила, и там она останется, пока существует мир. Люди, пришедшие потом на Лориэнскую землю, ничего не знают об Арвен и ее жизни, а эланоры и нифредилы не цветут больше на востоке от Моря.
Таков конец легенды, дошедшей до нас с юга. Рассказ о смерти Звезды Вечерней — последнее слово в Книге о Давних Днях.
РОД ЭОРЛА
Юный Эорл был правителем племени людей, обитавшего в Эофеоде. Земля та лежала в верховьях Андуина между его истоком в Мглистых Горах и Северным Лихолесьем. А люди пришли с полей, раскинувшихся от Скалы Стоянки до Ирисной Долины, при короле Эарниле Втором. Племя было сродни беорнингам и жителям западной окраины Лихолесья. Предки Эорла выводили свою родословную от древних степных вождей, владевших Бурыми Равнинами и просторами от Лихолесья до Рунного Моря до нашествия востокан-вайнов, и гордились родством с королями Гондора, потомками Эльдакара. Жить они предпочитали на открытой равнинной местности, занимались коневодством и были прекрасными наездниками. На север же ушли, гонимые Тенью Дол Гулдура, а узнав с разгроме Короля-Чернокнижника, расширили свои владения там и отогнали последних Ангмарских захватчиков за горы. Племя выросло, пастбищ стало не хватать. Произошло это в правление Леода, отца Эорла.
В 2510 году Третьей Эпохи над Гондором собрались новые тучи. Сильные отряды диких востокан заняли Бурые Равнины и, подойдя к Андуину, переправились на плотах на западный берег. Одновременно, то ли по странному совпадению, то ли по чьему-то зловредному умыслу, на равнины с гор пришли орки, еще не ослабленные войной с гномами, многочисленные и злобные. Враги заняли Каленардон. Наместник Гондора Кирион послал на север гонцов с просьбой о помощи, памятуя, что люди из долин Андуина всегда дружили с гондорцами. Но в тех долинах людей почти не осталось, жили они уже разрозненно и реальной помощи оказать не могли. Казалось, что надеяться уже не на что, но тут о трудном положении Гондора узнал Эорл и сам повел на юг большое конное войско.
Он явился в Ковыльный Дол (так звалось зеленое поле между реками Серебрянкой и Светлой), когда там уже шла битва. Северная армия Гондора была почти разгромлена в боях на Нагорной Пустоши, отрезана с юга, и враги теснили ее в Андуин. Всадники Эорла молниеносно ударили по вражеским тылам, и теперь уже орки в беспорядке удирали за реку Светлую. Увидев, как орки отступают, востокане тоже испугались и в панике рассыпались по всему Каленардону, а всадники Эорла догоняли и убивали их.
Земли к северу от Белых Гор были в Гондоре почти безлюдными, ибо многих из тех, кто уцелел от набегов востокан, покосил мор. В награду за помощь Кирион отдал обезлюдевший Каленардон от Андуина до Исены в вечное владение Эорлу и его племени. Всадники перевезли с севера жен и детей, а также имущество, и осели здесь. Они назвали обретенную землю Рубежным Краем, а себя эорлингами или Детьми Эорла, но гондорцы стали называть их государство Роханом, а их — рохирримами, т. е. коневодами.
Эорл стал первым королем Рубежного Края и для своей столицы выбрал место на зеленом холме у подножия Белых Гор, которые как бы образовали южную стену королевства и хороший заслон. Рохирримы зажили рядом с Гондором свободно и мирно, по своим законам. С гондорцами их связывал договор дружбы.
В песнях рохирримов сохранились имена многих храбрых полководцев и воинов, красивых и смелых женщин, достойных королей. Народ хранил память о севере. Песни рассказывают, что вождя, который привел племя в Эофеод, звали Фрумгар. Его сын Фрам убил громадного дракона Ската, жившего в Серых Горах Эред Мифрин, и навсегда освободил страну от кровожадных летающих гадов. Фрам тогда добыл неисчислимые богатства, но поссорился с гномами, которые считали, что имеют право на сокровище Ската. Фрам не дал им ничего, кроме ожерелья, которое приказал сделать из зубов дракона и послать королю гномов со словами: «Таких драгоценностей у вас, конечно, нет, ибо не легко добыть их!» Рассказывали, что гномы в отместку за оскорбление убили Фрама. Между гномами и людьми из Эофеода никогда не было дружбы.
Отца Эорла звали Леод. Он был непревзойденным укротителем диких коней, которые в те времена во множестве водились в степях. Однажды ему удалось поймать белого жеребенка, и жеребенок вырос в прекрасного, очень сильного и гордого коня. Но никто не мог его оседлать. Когда же Леод попытался объездить его, жеребец понес всадника в степь и сбросил. Падая, Леод ударился головой о камень и умер. Ему было тогда сорок и два года, а его сыну — всего шестнадцать.
Эорл поклялся отомстить за отца. Он долго искал жеребца в степи, наконец увидел его. Друзья юноши думали, что он подкрадется к коню на расстояние полета стрелы и убьет его, но Эорл так не сделал. Он открыто встал во весь рост и громко крикнул:
— Иди сюда, Убийца, я дам тебе новое имя!
К удивлению всех, жеребец посмотрел на Эорла, подбежал к нему и встал перед ним. Эорл сказал:
— Отныне тебя будут называть Фелар, что означает Вольный Дух. Я не могу тебя убить за то, что ты хотел быть свободным, но ты должен отплатить мне за то, что я тебя пощадил. Будешь слушаться меня всю жизнь.
Сел Эорл на Фелара, и конь без узды и без удил отвез его домой. Так и ездил на нем Эорл, без узды, без седла, без хлыста. Белый жеребец понимал человеческую речь. Но никого, кроме Эорла, он к себе не подпускал. Фелар принес Эорла в Ковыльный Дол, на нем же юный король прискакал в Рохан. Конь оказался долгожителем, и его потомки унаследовали это свойство. Они жили столько же, сколько люди. Редчайшую породу этих скаковых лошадей в Рохане называли мирасами. До тех пор, пока Серосвет не стал по своей воле служить Гэндальфу, мирасы не давались никому, кроме королей Рубежного Края и их сыновей. Есть легенды о том, что первого мираса привез из-за Моря, с Заокраинного Запада, великий охотник Бема (кого эльдары называли Оромэ).
В старых песнях о королях Рохана от Эорла до Феодена чаще всего поется о Хельме Железноруком.
Это был угрюмый король-воин неимоверной силы. При нем в Рохане жил некто Фрека, который выдавал себя за потомка короля Фреавина, хотя на самом деле был, вероятно, дунландцем, о чем можно было судить по его темным волосам. Фрека владел землями по обоим берегам реки Адорн, притока Исены,
