— Как хочешь, — ответил Денэтор. — Иди отдохни, пока можно. Завтрашний день будет труднее сегодняшнего.

Наместник всех отпустил на отдых. Когда Гэндальф с Пипином возвращались к себе в дом, ночь стояла черная и беззвездная. Пипин нес факел. Всю дорогу они молчали, заговорили только, когда за ними закрылась дверь. Пипин схватил Гэндальфа за руку.

— Скажи мне, — молящим голосом произнес он. — Есть ли хоть искра надежды? Я про Сэма и Фродо, главное, про Фродо!

Гэндальф положил руку ему на голову.

— Надежды почти не было с самого начала, — сказал маг. — Лишь безумец может рассчитывать на благополучный исход, как нам только что объяснили. А когда я услышал про Кирит Унгол… — маг замолчал и подошел к окну, будто пытаясь проникнуть взглядом сквозь ночь. — Кирит Унгол, — шепнул он. — Зачем они туда пошли? — потом повернулся к Пипину. — Знай, малыш, что при этом имени у меня самого сердце оборвалось. Но не буду скрывать, остальные вести Фарамира не дают нашей надежде совсем погаснуть. Из его слов следует, что Враг предпринял первые военные действия, когда Фродо еще свободно ходил по земле.

Значит, по крайней мере еще несколько дней Глаз будет обращен в другую сторону, не на него, а за пределы Страны Тьмы. Но я также чувствую, как Враг беспокоится и спешит. Он начал действовать раньше, чем намеревался. Что-то заставило его поторопиться.

Некоторое время Гэндальф размышлял молча.

— Может быть, — почти шепотом сказал он, — твоя сумасшедшая выходка немного помогла? Представь себе, Пипин: пять дней назад он достоверно узнал, что мы разгромили Сарумана и Кристалл Ортханка оказался у нас. Ну и что? Не очень-то мы могли бы им воспользоваться без его ведома. А вдруг… Вдруг Арагорн? Близится его День. Он силен и суров, он храбр и уверен в себе, он способен принимать решения и идти на оправданный риск в крайней необходимости. Вполне может быть. Сейчас, когда на карту поставлено все… Арагорн мог заглянуть в Кристалл и показаться Врагу, чтобы таким образом послать ему вызов. Интересно! Но правду мы узнаем, когда придут рохирримы… если не будет слишком поздно. Впереди трудные дни. Давай поспим, пока гроза не грянула.

— Но… — начал опять Пипин.

— Что еще? Разрешаю только одно «но»!

— Но Голлум! — сказал хоббит. — Как могло случиться, что Фродо и Сэм путешествуют с Голлумом, и Голлум их ведет? Я видел, что Фарамиру еще меньше, чем тебе, нравится дорога, по которой он их повел. Что там?

— Этого я тебе сегодня объяснить не могу, — ответил Гэндальф. — Но у меня давно было предчувствие, что с Голлумом Фродо должен будет встретиться. Может быть, на счастье, может быть, на погибель. А о перевале Кирит Унгол я пока ничего не хочу говорить. Боюсь предательства, боюсь измены несчастной твари. Но случится то, что должно случиться. Надо помнить, что изменник часто предает сам себя и волей-неволей может послужить доброму делу. Бывает, бывает. Доброй ночи, спи, Пипин!

Начало следующего дня было мутным, как бурые сумерки, и в сердцах людей снова ослабла надежда, ненадолго ожившая при возвращении Фарамира. Крылатые Тени в этот день не кружили над Городом, только с очень большой высоты иногда долетал жуткий крик, и те, кто его слышал, съеживались или плакали, если были послабее.

Фарамир уехал из столицы. «Передохнуть ему не дают, — перешептывались люди. — Наместник слишком много требует от сына; теперь, когда один сын погиб, на Фарамира легли двойные обязанности». И все смотрели на север, ожидая прибытия союзников и спрашивая: «Где рохирримы?»

Фарамир уехал не по собственному желанию. Наместник привык навязывать свою волю совету, а в эти дни еще меньше, чем прежде, был склонен выслушивать чужие мнения. Однако рано утром совет был созван. Все военачальники единодушно подтвердили, что ввиду опасности, угрожающей с юга, сил в городе и в стране недостаточно, чтобы начинать военные действия, пока не прибудут роханские всадники. Остается расставить воинов у стен и ждать.

— Но несмотря ни на что, — произнес Денэтор, — нельзя легкомысленно забывать о дальних оборонных укреплениях. Стены Риммас были построены с таким трудом. И Враг должен подороже заплатить за переход через Реку. Если он пойдет большими силами, которые смогут угрожать нашей столице, то не сумеет переправиться ни у острова Кайр-Андрос, где переправе мешают болота, ни на юге в Лебенине, где Река широко разливается и нужно иметь флот, чтобы ее переплыть. Вероятнее всего, весь удар придется на Осгилиат, как было, когда его удержал Боромир.

— Тогда была только проба сил, — сказал Фарамир. — А сейчас даже если переправа обойдется Врагу потерями, в десять раз большими, чем наши, мы утратим неизмеримо больше, ибо ему легче потерять целую армию, чем нам один отряд. Те же, которых мы оставим в отдаленных местах и укреплениях, окажутся отрезанными и погибнут, если Враг перейдет Реку.

— Что станет с Кайр-Андросом? — спросил князь Имрахил. — Ведь если мы хотим защитить Осгилиат, надо обязательно удержать и эти укрепления. Нельзя забывать об опасности, грозящей нам с левого фланга. Рохирримы, может быть, придут, а может быть, нет. Фарамир сообщил нам, что за Черными Вратами собралась огромная сила. Оттуда выйдет не одна армия, и наверняка Враг попробует ударить сразу в нескольких местах.

— На войне ничего не делается без большого риска, — ответил Денэтор. — В Кайр-Андросе у нас есть гарнизон, подкрепление туда мы пока послать не можем. Но Великую Реку и Пеленнор я без борьбы не отдам, пока есть храбрые полководцы, готовые без колебаний выполнить приказ своего Повелителя.

При этих словах все замолчали. После долгого молчания подал голос Фарамир.

— Я не собираюсь прекословить тебе, отец, — сказал он. — Раз судьба отняла у тебя Боромира, я готов идти, куда велишь, и сделаю все, что в моих силах, чтобы его заменить. Ты приказываешь?

— Да, — сказал Денэтор.

— Тогда прощай, отец, — сказал Фарамир. — Если я вернусь, может быть, ты будешь лучше думать обо мне.

— Это будет зависеть от того, с чем вернешься, — ответил Денэтор.

Последний, с кем говорил сын Наместника перед уходом на восток, был Гэндальф.

— Не спеши, не ищи сгоряча случая отдать жизнь, — сказал маг. — Ты еще будешь нужен здесь для мирных дел. Отец тебя любит, Фарамир, он об этом вспомнит в последнюю минуту. Будь здрав!

Вот так Фарамир снова отправился навстречу опасностям, взяв с собой малое число воинов из тех, кого можно было отпустить из гарнизона крепости и которые хотели идти добровольно. Со стен Города люди смотрели в сторону разрушенного Осгилиата, пытаясь угадать, что там делается, и ничего не видя сквозь даль и тьму. Пока одни устремляли взоры на Осгилиат, другие всматривались в северный горизонт и мысленно считали гоны от Минас Тирита до владений Феодена. «Придет ли он? Помнит ли старые договоры?» — спрашивали они в тревоге.

— Да, придет, — отвечал Гэндальф, если вопрос был обращен к нему. — Даже если опоздает, придет. Но подумайте: Красная Стрела могла дойти до Феодена только два дня назад, а дорога оттуда далека.

Первые новости пришли ночью. От переправы на Андуине прискакал гонец и доложил, что из крепости Минас Моргул вышла большая армия и идет к Осгилиату. К ней присоединились полки жестоких рослых южан из Харата.

— Стало известно, — добавил гонец, — что их снова ведет Черный Король; он еще на том берегу, а страх перед ним уже перешел Реку.

Этими зловещими новостями закончились третьи сутки пребывания Пипина в Минас Тирите. Мало кто сумел заснуть в городе в ту ночь. Все понимали, что надежды почти не осталось, и что даже Фарамир не сможет долго удерживать переправу на Андуине.

К утру Тьма стала такой плотной, что больше густеть не могла, и давила на людей еще тяжелее. Новости были тревожными. Враг перешел Андуин. Фарамир отступал к стенам Пеленнора, собирая отряды в

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ОБРАНЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату