– Няня! няня! – звала она. – Где ты? Неси скорее молочка на блюдечке! Смотри, какая хорошая киска!
– Ну, добро какое нашли! – ворчливо ответила старушка, вовсе не приходя в восторг. – Только пачкать везде будет!
Но Тася не унывала: достала молока со стола, накрытого к завтраку в столовой, ухватила кусочек холодного мяса и с этой добычей вернулась в свою комнату.
Котенок жадно набросился на еду, щурясь и ворча, а Тася, как была в пальто и калошах, присела на корточки перед ним.
– Да ты хоть разденься, бесстыдница! Смотри, с калош вода течет, снимай их скорей! – теребила ее няня.
И Тася, все не спуская глаз с котенка, покорно далась раздеться.
А тот наелся и повеселел. Очистив досуха молоко с блюдечка, он выпрямился, потянулся, сгорбив спинку, потом сел и начал умываться.
– Няня, няня, – восхищалась девочка, – смотри, как он моется! Вот дуся! Гляди – лапкой за ухо… Сейчас я с ним играть буду!
Привязала Тася на нитку бумажку, побежала, котенок за ней, и такое у них веселье пошло, что насилу дозвались Тасю к завтраку. А когда она вернулась в детскую, ее гость сладко спал на няниной кровати.
– Надо ему собственную кроватку устроить! – решила Тася и подошла к игрушкам.
Тут ее точно что-то кольнуло немножко в сердце.
Каждое утро она «будила» всех кукол и зверей и рассаживала по стульям и диванам. Еще других иногда забывала, но старого, любимого Мишу никогда. А сегодня она проспала утром, потом мама взяла ее с собой в Гостиный двор, а когда вернулась, ей не до того было.
И вот в углу для игрушек было сонное царство: куклы крепко спали на своих кроватках, белый Миша прикорнул на ящике с кирпичиками, а старый Миша важно лежал под красивым пестрым одеяльцем, что связала ему недавно няня.
Тася постояла минутку в нерешимости, потом быстро взяла Мишку и торопливо посадила его на диванчик.
– Ты побудь пока тут, Миша, – сказала она, твоя кроватка лучше всех, так ты отдай ее киске. Она ведь маленькая, а тебе все равно – ты не живой!
С упреком взглянул на нее старый Миша, грустно свесил на бок шершавую головку. Тася покраснела немножко, но тряхнула волосами и побежала за котенком.
Но на того нашел каприз: как ни укутывала его Тася теплым одеяльцем, он упорно вылезал и соскакивал на пол. Тасе даже жарко стало, но котенок все-таки переупрямил и убежал в столовую, а она за ним, прижимая к губам оцарапанную руку, из которой сочилась кровь.
Хлопотливый день выдался для Таси! Хоть и невелик был зверь, но переполоха наделал страшного, когда вздумал поближе полюбоваться на канареечку сестры Мани.
А час спустя досталось Тасе от мамы за то, что нашли котенка в столовой, бесцеремонно лакавшего сливки прямо из сливочника на столе.
– Уж если хочешь его держать, так сама и смотри за ним! – сказала мама.
А Тася и отлучилась-то всего на минутку взглянуть на диковинную марку, что принес брат Коля из гимназии.
Хуже же всего вышло вечером, когда озорной котенок забрался к папе на письменный стол.
– Выкиньте куда-нибудь эту гадость, – сердито говорил папа, он мне нужную бумагу испачкал!
Тася испуганно схватила своего питомца. В эту минуту в комнату заглянула горничная.
– Барышня, – сказала она улыбаясь, – за киской за вашей пришли!
– Кто? – удивилась девочка.
– Да горничная из восьмого номера: это над нами как раз квартира! Спрашивает, не забежал ли к нам котенок серенький, у них пропал!
– Да это, может быть, совсем другой! – нерешительно отозвалась Тася.
– А вот мы покажем!
Горничная подхватила мигом котенка и унесла его, а Тася побежала за ними. В кухне стояла незнакомая девушка. Увидев котенка, она быстро взяла его на руки.
– Ишь ты, куда забрался! А мы-то ищем! – сказала она. – Барышня весь день плачет!
– Это ваш? – спросила Тася.
– Конечно же наш! Вон и ленточку ему барышня навязала. Ну, благодарствуйте, до свидания! – и горничная исчезла за дверью.
Тася медленно вернулась в детскую, ей хотелось плакать. Хоть и шалун, а такой он был веселый и хорошенький, ее недолгий гость!
По привычке прошла она в свой уголок и ахнула: все там было сдвинуто, составлено в кучу, одна вещь на другую.
Тася вспомнила, что сегодня суббота, значит, Даша мыла пол, а уж она при этом вечно все в беспорядок приведет, всегда Тася с ней из-за этого воевала.
