– Мы рано, – огорчилась Инга, – народ только-только собирается.
– Меньше народу – больше кислороду, – парировал Андрей и в который раз кровожадно воззрился на мой кружевной бюстгальтер.
Мы выбрали свободный столик в углу, Инга подозвала официантку, взялась за меню. А я… мне вдруг сделалось зябко. Я представила себе, как каждый приходящий будет на меня глазеть, и как придется каждому объяснять, кто я и что здесь делаю…
Теплая ладонь Андрея накрыла мои пальцы, шепот приятно защекотал ухо.
– Не беспокойся. Никто тебя вертеть и разглядывать не будет – у нас такие правила. Новички неприкосновенны.
– Правда? – я растерянно взглянула на него. Андрей улыбался своей неподражаемой улыбкой, отчего все его лицо светилось.
– Правда-правда, – заверил он, – может, пойдем, потанцуем?
– А как же… – я взглядом указала на Ингу, изучающую список блюд.
– Она не будет скучать, поверь.
– Может, все-таки позже?
– Как скажешь, – улыбка стала еще шире, еще душевнее. И пальцы Андрея все еще лежали поверх моих, заставляя сердце трепетать в непонятном предвкушении.
А народ подтягивался и подтягивался. Сидя в уголке, я с интересом рассматривала прибывающих ведьм и ведьмаков: похоже было на клуб «до тридцати». Женщины демонстрировали различные части тела – у кого на сколько фантазии хватало, мужчины являлись в дорогих костюмах, часто при галстуках. И, конечно же, все они были особенными. Не глянцевой, журнальной красотой – а скользящей, подобно блику лунного света на воде, сверкающей в улыбке, жестах, удивленном вскидывании бровей…
Я сидела, напрочь позабыв о салате и аперитиве. Инга с увлечением ковырялась в тарелке, запивая красным вином, Андрей лениво потягивал «Мартини». Музыка зазвучала громче, кое-кто отправился размяться в кровавых лучах подсветки.
– Пойдем? – шепнул Андрей, – я не допущу, чтобы юная мадемуазель весь вечер просидела за столом, медитируя на тарелку.
Инга проводила нас рассеянным взглядом, и через несколько минут к ней подсел роскошный шатен весьма романтичной внешности.
– Вот видишь, Инга не будет скучать. Она сейчас поболтает с одним из старейших колдунов этого города, он даже постарше меня будет. А потом и вовсе поедет к нему домой.
По пути к танцполу Андрей кому-то кивнул, с кем-то обменялся рукопожатием – но ни на минуту не отпустил моей талии. Выдохнул в мой висок:
– Мне нравится этот вечер. Полагаю, для тебя не будет новостью, что кое-кто тобой оч-чень заинтересовался?
Ох. Неужели… неужели он знает про Эрика?!! Может быть, нужно было рассказать?
– И кто… это? – я в панике зашарила взглядом по темному залу, страшась увидеть знакомое лицо.
– Это я. Эй, что это с тобой? Ты испугалась? – непритворная забота в голосе. Кажется, он и сам боится… Но чего? Не моего ли возможного отказа?
– Да нет, нет… просто показалось…
И я уткнулась носом Андрею в плечо, вдыхая запах дорогого одеколона и мысленно умоляя высшие силы сберечь меня от инквизиции. Не хотелось ни бояться, ни думать – просто побыть собой.
– Знаешь, я когда тебя первый раз увидел, то своим глазам не поверил, – тихо признался Андрей, – я никогда не видел такой красоты.
– Да неужели? – я подозрительно воззрилась на него, – не верю. Неужели за сто двадцать лет ни разу?!!
– Ты не совсем поняла, – он мягко пригладил мои волосы, рука скользнула на спину, задержалась на мгновение чуть ниже поясницы и вернулась на талию, – дело не только во внешности. Понимаешь… я вижу еще и твое ментальное поле. По крайней мере, отсветы, падающие на то телесное, что есть твой организм. Объяснить очень сложно, почти невозможно. Если у тебя будет дар чтения, то сама поймешь… Но то, что я вижу в тебе сейчас – воистину прекрасно. И я в самом деле счастлив, что мне довелось увидеть рождение новой ведьмы, которая могла бы стать…
Он замолчал, о чем-то задумался. Я же предпочла и не думать, поскольку мало что поняла из этой тирады. Единственное, что просочилось в сознание – это то, что в глазах Андрея я была красавицей. Хм.
«Ну и пусть», – мелькнула безумная мысль, – «пусть это будет просто красивый и короткий роман. Разве я не заслужила чуточку радости?»
– Давай отсюда уедем? – напрямую предложил он, – я отвезу тебя к пруду. Лунный свет на черной неподвижной воде – это очень красиво. И звезды глядят в зеркало… В городе нет таких ярких звезд, пыльно, грязно.
Я пожала плечами. Почему бы и нет? Лунная дорожка, струящийся прозрачный свет, молочные хлопья редких облаков, тишина…
– Звучит заманчиво. Поедем.
Андрей на миг прижал меня к себе – так, что дух захватило – и тут же отпустил.
– Тогда собирайся. Я пока такси вызову.
…Утро.
Странное утро. Небывалое, фантастическое – уже только потому, что будит меня запах кофе. Потому, что кофе этот мне приносит в постель невероятно красивый мужчина. Предыдущие по утрам обычно разыскивали утраченные носки, привлекая и меня к процессу поиска.
Я делаю маленький глоточек и вдруг понимаю, что у кофе вкус его поцелуев. А в памяти всплывает пруд, одинокая жемчужина на темном бархате рощи, струящийся отовсюду лунный свет, невесомая его вуаль на черных ветвях. И – звезды. Крупные, яркие. Голубые, янтарные, красные…
– Видимо, я еще сплю?
– Тогда я тоже сплю, – смеется Андрей.
– За сто двадцать лет ты научился соблазнять неискушенных девиц, – бурчу я.
– Согласись, что получилось недурственно? – он ныряет под одеяло, берет свою чашечку кофе.
Я блаженно жмурюсь, прижимаясь к нему. Ну надо же, все равно что ожившая античная статуя, когда-то я о таком и мечтать не смела.
– Да уж, – я все не могу оторваться от его волшебных глаз.
Не поймешь, то ли зеленые, то ли просто серые, то ли бирюзовые.
– Мне нужно ехать, – мягко шепчет он, тем самым разбивая иллюзию сказки, – но я вернусь вечером.
– Тебя ждут жена и семеро детей? – неудачно иронизирую я.
– Я не женат, – усмехается Андрей, – вот уже пятьдесят лет как я – вдовец.
До полудня я в пижаме слонялась по квартире. Лень одолевала; хотелось лечь на диван и предаться воспоминаниям о ночи у звездного пруда, а еще лучше – просто вздремнуть. Но вымуштрованный годами офисной работы организм протестовал, внутренние часики упорно отмеряли время. Вот сейчас, Валерия Ведова, настало время выпить чашечку чая с баранкой. А сейчас – выйти на балкон, подышать воздухом. И вообще, обед на носу, пора бы прогуляться…
И я сдалась. На больничном, конечно, хорошо, да отвыкла. Заняться бы делом, но каким? Взгляд невольно задержался на стеклянных стопках, которые мне подарили на какой-то из дней рождений со словами – чтоб каждый раз отмечать… Наверное, эти незамысловатые миниатюрные стаканчики мне никогда не нравились, видом своим напоминая о жадности коллег. И они оказались приговорены.
Я расставила их на журнальном столике, сама уселась на диван. В конце концов, должна же я хоть что-то уметь? Вот Андрей – я сладко потянулась – Андрей говорил, что умеет передвигать силой мысли даже тяжелые предметы. Значит, и я должна… Он, конечно, мне никогда не показывал, как именно могут летать кирпичи, но врать сто двадцатилетнему колдуну тоже не пристало.
Итак, стопка номер один.
Я принялась изо всех сил буравить ее взглядом, одновременно бормоча – «двигайся-двигайся-двигайся». Впрочем, это мы уже проходили в прошлый раз. Наверное, стоило попробовать и по другому – но фантазия буксовала, а в голове не всплывало ни единой здравой мысли о том, как заставить посудину переместиться.
В прошлый раз… Да, в прошлый раз стопку я раздавила. Разозлилась, даже не думала о том, чтобы «взгляд обрел твердость и силу молотка», а она – дзыньк! – и готово. Но так было неправильно. Я же, в конце концов, не готовлю себя на роль ведьмы-разрушительницы! Мне всего-то и нужно, что сдвинуть с места одну стопочку…
В висках слабо тренькнуло. Первая ласточка приближающейся мигрени, чтоб ее. Выйти бы на балкон, подышать весенним воздухом – да балкон оккупировал голый призрак с петлей на шее. Комната дрогнула, на миг перед глазами поплыло…Ох.
Я уставилась на столик, засыпанный мелким стеклянным крошевом. Ну и как мне справляться с собственным даром?!! И как жаль, что рядом нет Андрея, сейчас бы потереться щекой о его колючий подбородок, и душевное спокойствие было бы мигом восстановлено… Я уныло смахнула осколки в мусорное ведро, плеснула на дно бокала коньяку и храбро распахнула балконную дверь. Здрасьте!
Разумеется, тут же материализовался прежний владелец квартиры, все как положено: на стульчике, с веревкой в руках. Он помигал на меня круглыми глазами, состроил хитрую рожу – вроде как шалун из детского сада, вознамерившийся напугать воспитательницу. Был он… весь бело-синий, как будто сбежал из морга… Только номерка на пальце ноги не хватало…
– Сгинь, – обронила я сквозь зубы, подвинула себе табуретку и уселась. Принялась разглядывать ствол большого тополя, который рос прямо за домом. Его крона давала тень, прикрывала мои окна от солнцепека – за что я очень любила это сильное и красивое дерево.
Призрак недовольно клацнул зубами, поскрипел стульчиком.
– Еще один звук – и я его выброшу. Навсегда, – пообещала я, а сама глотнула коньяка для храбрости.
– Тоже мне, – огрызнулся он, – небось поначалу полные штаны были!
Я попыталась облить его презрением, но, верно, получилось плохо, потому что призрак явно воодушевился.
– Думаешь, как ведьма, так уважения не нужно оказывать? Да я…
– Уважения?!! – едва не поперхнувшись коньяком, я с изумлением уставилась на это посиневшее чучело, – ты хочешь, чтобы я тебя зауважала? Да кто уважает самоубийц?.. Нет, ну это же надо было быть таким дураком, чтобы самому в петлю влезть? И получил ты по заслугам! Застрял между мирами? Так тебе и надо!
– Да что ты знаешь, – он вдруг поник.
Затем отложил на пол веревку и уселся на детский стульчик, закинув ногу за ногу.
– Что ты знаешь о том, что меня привело в петлю? – повторил призрак, хлопая совиными глазищами.
– Знать ничего не хочу, – я залпом допила коньяк. По горлу покатилась обжигающая волна, и храбрости заметно прибавилось, – только дурак лезет в петлю. А из любого безвыходного положения есть как минимум два выхода, понятно?
– Да ты… – растерянно промямлил он…
И начал таять. Как дымок – только в самое последнее мгновение этот дымок приобрел очень странную форму. На фоне застекленной рамы повисла целая надпись: не можешь с посудой, попробуй с людьми, дура.
– Сам дурак, – механически отозвалась я.
Наверное, черт возьми, он меня начинал уважать. А там – может, еще и будет спрашивать разрешения, когда появляться, а когда – нет?
Но я все-таки решила попробовать. Вдруг на людях мой талант проявится в полной мере? А там – исцеление смертельно больных, наказание неверных мужей, снятие порчи… Что там
