Сержант подчинился.
Племянник Элтура уже стоял за спиной Слоджона. Заломив ему руку за спину, он держал нож у его горла. Подтолкнув Слоджона к дверям, Кочевник сказал:
– Этот пердун отправляется в тюрьму.
Почувствовав, что по груди у него струится кровь, Слоджон завопил:
– Останови его, Вушин! Останови его!
– Только вы можете остановить его, мессир. Не сопротивляйтесь и отведите его в тюрьму.
– За этим стоит Коричневый Пони!
– Нет, папа тут ни при чем! За всем этим тот, кто сейчас у вас за спиной. Вы в самом деле нарушили договор, мессир.
– Хорошо, мы идем в тюрьму.
Намерение это было прервано внезапным появлением Хонгана Осле Чиира и его двух шаманов. Едва только Синяя Молния бросил на них взгляд, он изумленно поперхнулся и отпустил сына мэра. Сделав почтительное кокай одному из избранников Дневной Девы, Супругу Прерий, он впал в молчание, ожидая приказов.
Владыка орд потребовал объяснений. Первым заговорил Синяя Молния, после чего в разговор вступили Слоджон и Топор. Затем Ксесач дри Вордар сообщил сыну мэра, что он, Ксесач дри Вордар, поддерживает требование Кузнечиков, и повторил Слоджону те же угрозы, которые тот уже слышал из уст Синей Молнии. За нарушение договора орды могут двинуться на Новый Иерусалим и принести войну даже в эти проклятые горы. В бою Зайцы могут объединиться с «привидениями» и без труда убить отца Слоджона.
Под таким напором обвинения были отвергнуты, и Гай-Си, освобожденный из тюрьмы, попал под опеку Синей Молнии. Поскольку Кочевник утверждал, что уполномочен говорить от имени своего дяди, Коричневый Пони пригласил его на военный совет, который прервался было из-за отъезда Диона, но сейчас был возобновлен в присутствии Кузнечика. Через курьерскую систему Кочевников папа отправил Браму послание, заверив вождя, что и Гай-Си, и Нуйинден уже на свободе. Кроме того, он поблагодарил за знакомство с Синей Молнией, который дополнил документ своими инициалами – вырисовывать их научил его Чернозуб, – и между союзниками снова воцарился мир.
После столь бурного появления Синяя Молния проявил себя опытным дипломатом. Несмотря на первоначальную угрозу разорвать союз и перейти на другую сторону, он доставил разведывательные сведения, собранные из нескольких источников. Новости были достаточно хорошими, но имелись и поводы для беспокойства. Филлипео обзавелся новым многозарядным оружием, хотя пока его было не столь много, чтобы обратить в свою пользу исход грядущих сражений. Сельская местность вокруг Нового Рима была в полной мере демилитаризована, но оккупационные войска поредели из-за необходимости бросить часть сил в провинцию, чтобы остановить продвижение к востоку армий Онму Куна и мэра Диона. Вождь Брам прикинул, что охранять подступы к воротам Нового Рима осталось не более семисот человек пехоты, эскадрона тексаркской кавалерии и наемников из уродцев.
Но тут пришли известия о неприятностях в долине. Тексаркские вербовщики попали в засаду и были перебиты.
– Интересно, кто бы это мог сделать? – под всеобщий смех с невинным видом спросил Куиглер Дюрод. Все присутствующие знали, что агенты Теннесси, замаскировавшись под уродцев, пересекли Грейт-Ривер и проникли на территорию Уотчитаха в районе Ол'зарка. Дальнейшая вербовка в Долине рожденных по ошибке была прервана, если вообще не остановлена.
– Если мы не нанесем удар в ближайшее же время, – сказал Хонган, – огневая мощь императорских сил стремительно возрастет. Мы потеряем преимущество владения тем оружием, что нам вручил папа.
Синяя Молния что-то пробормотал в знак согласия. Генерал Дюрод захотел узнать, можно ли использовать почтовую систему Кочевников, чтобы связаться с его людьми в долине.
– Если у вас есть надежный шифр, то может быть, – сказал Синяя Молния. – Есть риск, что курьера перехватят. И он не должен знать содержания послания.
Папа Амен принял неожиданное решение.
– Мы должны снарядить экспедицию для захвата Нового Рима и сделать это как можно скорее – пусть даже кто-то из вас и не согласится.
Никто не возразил. После столь долгих десятилетий изгнания Святой Престол возвращался домой.
Троицын день пришелся на 14 мая 3246 года, и Чернозуб уже неделю назад знал, что в город для консультаций с папой прибыли и Святой Сумасшедший, и другие именитые гости, но консультации носили закрытый характер, и он, как и все прочие обитатели города, понятия не имел, что происходит за закрытыми дверями. Приор Корова хотел, чтобы все они посетили мессу понтифика в папском соборе, сложенном из камней и бревен, но Нимми смог отвертеться. Вместо этого он побывал на обычной мессе в соборе по соседству, исполнил вместе с небольшим хором псалом «Приди, Дух творящий» и помог священнику причащать местных «привидений» и их обаятельных детишек.
Поющая Корова нашел монаха в саду, где он пытался освободить еще трепыхающегося голубя из зубов своего кугуара-уродца. Либрада цапнула его за руку и вцепилась в птицу. Нимми сдался.
– Я думаю, что Либраде пришло время обрести свободу, – сказал он приору.
– Мы позаботимся об этом, Нимми. А пока тебя ждет много дел.
– Она – моя забота, отче. Это я принес ее сюда. Ее надо выпустить на волю как можно дальше от людей. Она никого не боится. А почему ты сказал, что меня ждет много дел?
– Думаю, что так оно и будет. Папа хочет немедленно увидеть тебя. Он отбывает.
– Отбывает?
– В Новый Рим – не сомневаюсь, в роли завоевателя. А теперь забинтуй руку и беги во дворец.
Как только Чернозуб увидел, что Гай-Си на свободе, он устыдился непозволительной дерзости, с
