взглядом, Кэтрин узнала Миллисент Харлоу и других претенденток на руку Гейбриела, которых сопровождали компаньонки. Наклонившись вперед, они пытались выглядеть заинтересованными.
На сцене четыре девочки изображали корабли: к бедрам прикреплены лодки из папье-маше, на плечах веревки, чтобы удерживать их на месте, на голове нелепые шляпы, сделанные для имитации мачт и парусов.
– 12 июля 1588 года флот из ста тридцати военных кораблей отплыл от берегов Испании, чтобы напасть на нашу любимую Англию, – говорила отвратительная Гиацинт, старшая из племянниц Гейбриела, которую Хью безуспешно пытался совратить.
К удивлению Кэтрин, на сцене появились священник и неизвестный ей человек, который, судя по его внешности, не мылся несколько месяцев. Как и дети, они тоже были «одеты» кораблями, только на их дурацких головных уборах развевались испанские флаги.
– Фрегаты и галеоны испанской армады были очень большие и неповоротливые, зато английские шхуны, хоть и меньшие по размеру, были маневреннее, – сообщила Гиацинт.
В доказательство маленькие «шхуны» помчались стрелой между большими «фрегатами и галеонами», к восхищению раболепных зрительниц. Неряшливый человек крутился вслед за детьми, только у него закружилась голова, он, как пьяница, закачался и упал на пол. Один испанский галеон пошел ко дну благодаря храбрости англичан.
Кэтрин пыталась засмеяться вместе с другими, но рот у нее свело. Когда Хью будет отвечать за судьбу этих испорченных детей, она проследит, чтобы их воспитывали в другом месте и по возможности подальше отсюда. Их можно отправить в женский монастырь, и тогда род Дрейков угаснет. Так будет лучше всего.
– Англичане преследовали армаду по Каналу и отправили навстречу им брандер, – читала сценарий Гиацинт.
Одна из девочек, освободившись от своего костюма, достала из карманов огниво и кремень и собиралась сделать горящий корабль.
– Дейзи, – строго произнес Гейбриел. – Что я тебе говорил насчет использования настоящего огня?
Дейзи закатила глаза, но сунула кремень с огнивом в карман.
А эту – в женский монастырь на континенте, решила Кэтрин.
Тем временем Дейзи подбежала к краю сцены, вернулась с куском огненно-красной ткани, которую набросила на младшую сестру, самый маленький корабль, и подтолкнула малышку в сторону армады. Испанские фрегаты пытались избежать столкновения, но священник запутался в «пламени» и тоже пошел ко дну.
– Испанцы не осмелились бросить вызов Англии, плывя назад по Каналу, и двинулись на север, вокруг Шотландии, чтобы вернуться в Испанию, – объяснила Гиацинт.
Единственный оставшийся испанский фрегат, Гейбриел, начал уплывать от англичан.
Кэтрин перевела взгляд и увидела прислонившуюся к стене мисс Рен, которая с выражением дремлющей кошки смотрела на лорда Драгон-Керна. Похоже, она могла в любой момент громко замурлыкать.
Вот и объяснение, подумала Кэтрин. Эта дурочка представляет себе, что влюблена в Гейбриела.
– Но, как вы знаете, погода в Шотландии не балует никого, даже самих шотландцев, – продолжала Гиацинт. – Разразился ужасный шторм, и многие испанские корабли утонули.
После этого страшного заявления четыре племянницы бросились на Гейбриела, размахивая руками, чтобы изобразить ветреную погоду. Лорд Драгон-Керна прилагал героические усилия, стараясь удержаться на ногах, однако был позорно опрокинут на пол, оказавшись под кучей смеющихся детей. В отличие от реальной истории ни один из этих испанских кораблей не спасся от английской храбрости и ловкости. Или от ветреной погоды.
Зрители вежливо аплодировали, пока Гейбриел стоял, держа на плечах младшую племянницу, которая требовала поиграть с ней в пони. Когда актрисы кланялись среди общего веселья, Кэтрин заметила, как Гейбриел бросил сияющий взгляд на мисс Рен. Это был взгляд пленника.
Кэтрин тяжело вздохнула. Соблазнение больше не входило в ее план. Гейбриела Дрейка уже соблазнили. Она стиснула зубы, гадая, как лучше использовать новое обстоятельство. Конечно, цель оставалась прежней: исключить женитьбу Гейбриела.
К несчастью, она получит от своего предприятия меньше удовольствия, чем рассчитывала. Не важно. Скоро приедет виконт Линли, чтобы поохотиться с Хью, а ее тело всегда реагировало на его появление. Она найдет другое применение мочевому пузырю ягненка в своем ридикюле.
Взгляд Гейбриела снова передал невысказанное послание хозяйке замка, и Кэтрин усмехнулась. Иногда мужчины так понятны. Или же она сама намного проницательнее большинства женщин.
Да, так и есть. Гейбриел Дрейк был ягненком, которого она поведет на заклание. И он только что подсказал ей способ, как проще всего это сделать.
Глава 25
Вбежав в кухню, Жаклин сразу отпрянула и закрыла надушенным платком нос.
– Миссис Бидли, что это за вонь?
– О чем вы говорите, хозяйка? – спросила миссис Бидли, не отрываясь от теста, которое месила.
– Об этом. – Жаклин махнула в сторону отвратительного горшка на печи. – Что вы там готовите?
– Ничего особенного, просто кур, с травами и парой луковиц. – Экономка присыпала мукой скалку и руки, после чего начала раскатывать шар теста в безупречный круг. – На обед у нас куриный бульон с хлебом, а мясо я думаю подать на ужин.
– Зачем вы используете старое испорченное мясо?
– Старое? Испорченное? – возмутилась миссис Бидли. – Постыдитесь, госпожа! Когда это я подавала в Драгон-Керне плохое мясо? Куры абсолютно свежие, я свернула им шеи собственноручно. И, к вашему сведению, это заняло чертовски много времени. Куры были прекрасные. С ними все в порядке. – Экономка обиженно вздохнула.
Жаклин опустила платок, сделала вдох и тут же прикрыла нос. Если бы она дважды за это утро не опорожнила свой желудок, сейчас ее завтрак оказался бы на каменном полу безупречной кухни.
– Что вас беспокоит, хозяйка? – Круглое лицо миссис Бидли выражало сочувствие.
– Не знаю, – ответила Жаклин в сильно надушенный платок. Но даже любимый ею запах розовой воды имел какой-то металлический оттенок. – Почему-то все пахнет не так.
Обойдя стол, миссис Бидли приложила чистую сторону руки к ее щеке.
– На лихорадку не похоже, – заявила она, возвращаясь к работе. – Небольшой озноб. Как только закончу с пирогами, сделаю вам чесночную припарку. Очень помогает.
Хотя Жаклин сомневалась, что резкий запах чеснока успокоит ее расстроенный желудок, но все-таки села на один из кухонных стульев.
– Вы опять готовите пироги? – спросила она, пытаясь отвлечься от запаха варившейся птицы.
– Да, на этот раз с крыжовником. Мистер Мериуэзер сам его набрал, так он говорит. А большую часть работы наверняка сделали дети, я так думаю. Своими небылицами этот старый прохвост может из любой домашней работы сделать приключение. – Миссис Бидли с притворным неодобрением покачала головой.
Неужели миссис Бидли действительно питает нежные чувства к первому помощнику Гейбриела? Если бы не странная улыбка экономки, такая мысль не пришла бы Жаклин в голову.
– Значит, вы опять делаете пироги для Мери, – заметила она. – По-моему, на этой неделе уже в третий раз. Могут сказать, что вы его портите. Или это роман в цвету?
Миссис Бидли нахмурилась:
– Разумеется, нет. Просто у нас деловое соглашение.
– Деловое соглашение?
– Да. Этот морской волк и я, мы пришли к соглашению. Я готовлю ему пирог, а он принимает ванну. Только и всего. – Миссис Бидли стряхнула с рук муку и озабоченно взглянула на Жаклин: – Госпожа, вы побледнели, словно куриная грудка. Давайте я приготовлю вам чай.
– Благодарю, – сказала Жаклин, когда миссис Билли поставила перед ней чашку. – Нет, без сливок и сахара.
– Но вы же всегда пьете чай с молоком и двумя ложками сахара.
– Только не сегодня. Все с каким-то привкусом.
– Это из-за вашей болезни. У леди Хелен было то же самое, когда она носила Лили. Будь вы замужней леди, я бы сказала, что вы беременны и никакая это не лихорадка. Правда, у леди Хелен был слабый мочевой пузырь и соски такие нежные, что она едва выносила одежду. Первые шесть месяцев она вообще не могла удержать в себе завтрак.
Жаклин мысленно перечислила симптомы. Кроме того, у нее была задержка месячных.
Или она носит ребенка Гейбриела, или умирает.
Она не знала, что хуже.
Днем Гейбриел выполнял свои обязанности как лорд Драгон-Керна: отправлял правосудие, советовался с арендаторами, ухаживал за леди, которые надеялись стать его баронессой. Он даже играл с племянницами или проверял их уроки. Днем Жаклин находила причины избегать его, и он ее не искал.
Зато по ночам либо Гейбриел был в ее постели, либо Жаклин – в его. Они неустанно находили все новые способы привести друг друга к полнейшему завершению. Когда после этого у обоих не оставалось сил, они разговаривали. Он угощал ее пиратскими историями, она рассказывала ему о том, что произошло в Драгон-Керне за время его отсутствия. Иногда они снова обретали силы, чтобы заняться любовью второй раз, уже с неторопливой основательностью. А порой они с естественной раскованностью любовников погружались в удовлетворенную дремоту.
Оба по молчаливому соглашению не обсуждали его неминуемую свадьбу или то, как это скажется на их ночных свиданиях. Они пока наслаждались постоянством.
Запах жарившихся кур вызвал у Жаклин позыв на рвоту.
Когда миссис Билли повернулась к ней спиной, она вылетела из кухни и бросилась вверх по лестнице в свою комнату. Там она подсунула ковер под дверь, чтобы избавиться от зловония.
Но ей теперь некуда бежать от затруднительной правды, растущей у нее в животе.
– Госпожа Рен. – В умоляющем голосе Тимоти, стоявшего за дверью, чувствовался явный испуг. – Вы здесь, госпожа?
– Да, Тимоти, я здесь, – устало ответила Жаклин. Она лежала поперек кровати в одной рубашке, дожидаясь, когда пройдет тошнота. – Что случилось?
– Приехала леди Кармантл. Она в гостиной, и она говорит, это не терпит отлагательств.
– Скажи ей, что лорд Дрейк занят.
Гейбриел поехал осматривать место, где можно поставить новую мельницу для своих арендаторов. Мельница стояла первой в списке усовершенствований, на которые он собирался использовать приданое будущей жены. Она сама помогла ему составить план, хотя сердце у нее болело от мысли, что другая женщина превратит своими деньгами его мечту в реальность.
– Леди не хочет видеть лорда Дрейка, – объяснил Тимоти. – Она спрашивает вас, хозяйка.
– Какая досада, – пробормотала Жаклин.
Она с первого же взгляда на леди Кармантл решила, что эта женщина не предвещает ничего хорошего. Жаклин не могла объяснить своего отношения к леди, хотя не могла отбросить и свое ощущение.
Леди Кармантл была образцом хорошего поведения. Она даже призналась Жаклин, что считает отвратительной попытку мужа погубить Гиацинт. Конечно, был тот случай, когда она показала сосок. Но до Жаклин доходили слухи, что некоторые великосветские дамы теперь появляются в обществе с двумя напомаженными и припудренными сосками, гордо выставляя их напоказ. Ведь лодыжку можно показать лишь на миг, а относительно прикрытые соски не считались особо рискованными для вечернего празднества.
Конечно, леди Кармантл могла просто совершить ошибку, но Жаклин сомневалась, что это была ошибка.
