церковь, что была за стенами Врат Гвиддно на Севере.
Вскоре священник вернулся, почтительно неся в руках реликварий, укрытый покровом, и, преклонив колена, протянул его святому епископу Проговорив «Suscipe, sancta Trinitas, hanc oblationem» (Прими, о Святая Троица, это приношение), епископ снял покров, показав всем драгоценный сосуд.
Искусно сделанный из хрусталя и серебра, он содержал мизинец святого Нинниау, которого, как и его брата Пайбиау, Господь превратил в быка за грехи. Прежде чем с ним произошло это благочестивое преображение, приближенный к Нинниау монах попросил у святого что-нибудь от себя, чтобы это можно было бы сохранить с остальными мощами апостола Господня.
— Трудно это, — ответил Нинниау.
— И все же должно так сделать, — ответил монах. Святой согласился и отрубил свой мизинец, заявив:
— То, что ты соберешь, будет твоим, как и мощи, что ты собрат прежде.
Потом мощи эти были принесены на двух облаках через горы Баннауг в Кантрер Гвэлод, и с того дня они хранились в дупле древней яблони в священной роще, что лежит за южными вратами Врат Гвиддно на Севере. А когда дровосеки попытались срубить это дерево, каждая щепка, что они откалывали от нее, вставала на место, так что свалить его не удалось. Эти мощи чудесным образом исцеляли, и особым их свойством было то, что, сколько бы человек на пиру ни съел, ему худо не станет и до тошноты он не объестся.
Мощи передали придворному законнику, и он велел принцу Рину приблизиться.
— Клянешься ли ты в том, что сказал правду перед королем Гвиддно и всеми его знатными людьми, о принц? — вопросил он.
— Да, — ответил громко и весело Рин маб Мэлгон.
— Тогда приложись к святым мощам, пока этот мальчик будет клясться в противном!
Принц повиновался, хотя и бросил самодовольный взгляд на вождей своей свиты, которые, как я видел, с трудом сдерживали смех.
Затем законник подозвал, поднял меня и поставил так, чтобы все могли слышать мои слова. И я громко повторил за ним:
— Клянусь святыми мощами, что ручаюсь за то, что я сейчас скажу, и что ты, о принц Рин маб Мэлгон, дал ложную клятву, и своей клятвой в противном я свидетельствую против тебя и ищу правосудия от человека закона!
— И что же ты скажешь, человечек? — весело спросил принц Рин, отняв уста от мощей. — Разве не слышал ты поговорки: «мальчишки проказливы и чумазы»?
Подождав, когда вполне естественно последовавший за этим раболепный грубый гогот утих, я проказливо заметил, что знаю другую поговорку.
— И какую же? Похоже, в этом маленьком теле много великих слов!
— Что же, принц, раз уж ты спросил меня, я тебе скажу. Слышал я, что слишком много смеются только шлюхи.
Вопреки моему ожиданию, я увидел, что моя маленькая выходка больше позабавила людей Гвинедда, чем Кантрер Гвэлод. Гвинеддцы думали, что дело-то оборачивается к их удовольствию.
— Очень остроумно, бельчонок! — рассмеялся Рин. — А теперь да будет нам позволено узнать, на чем основываешь ты свою клятву в противном.
Я огляделся по сторонам, подняв бровь и изобразив ядовитую ухмылочку. У принца Эльфина был вид мрачный и тревожный. У его отца короля Гвиддно настроение тоже было хуже некуда. Сейчас не время, уловил я их мысли, для шуточек и насмешек. Пора перейти к сути дела.
— Это верно. Есть несколько маленьких подробностей, на которые следует обратить внимание судьи, прежде чем рассмотреть твое заявление по поводу принцессы, о принц. Они такие же маленькие, как я сам, но, по моему скромному разумению, не менее достойны внимания.
Оглянувшись, я увидел, что некоторые, подняв взгляд, с ожиданием смотрят на меня. Уже появились при дворе люди, которые отдавали должное остроте моего ума. Показав всем палец, который, как утверждал принц Рин, был отрезал им от прекрасной руки принцессы, я воскликнул звонким, пронзительным голосом:
— Вы, мужи Севера, и вы, мужи Гвинедда, прошу вас получше посмотреть на кольцо, что надето на этот белый пальчик. И прошу вас обратить внимание на то, что вы, несомненно, заметите так же быстро, как и я.
Во-первых, вот что. Может, это кольцо и принадлежит супруге принца Эльфина, ибо по красоте своей оно весьма подходит ее руке. Но, как вы видите, на этом мизинце оно сидит, как новый обод на разбитой бочке.
Во-вторых. Принцесса имеет обычай подстригать ногти раз в неделю, прежде чем отойти ко сну. Это я очень хорошо знаю, поскольку на мне лежит обязанность прятать обрезки там, где ведьмы и духи не смогут их найти. А на этом пальце ноготь — прошу заметить — не стригли по крайней мере месяц.
В-третьих. Пожалуйста, посмотрите поближе — да передайте по кругу, ежели пожелаете. Этот палец принадлежит той, кто часто месит ржаное тесто. Вот, посмотрите, кусочек теста и сейчас застрял под ногтем. А теперь поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по моему мнению, принцессы Острова Могущества не слишком часто работают на кухне. Или среди женщин двора Деганнви в Гвинедде принято по-другому?
Эта выходка вызвала внезапный взрыв хохота среди собравшихся владык Кантрер Гвэлод, до которых дошло, что дело может повернуться вовсе не так, как им поначалу показалось. Король Гвиддно выпрямился в кресле, изумленный, а Эльфин устремил на меня выжидательный взгляд. Даже епископ Серван оторвался от воспоминаний о том, как много лет назад дьявол пытался соблазнить его под яблоней у входа в его пещеру в пустыне Фиф. Рин маб Мэлгон сердито нахмурился.
— К чему ты клонишь, малыш? Ты что, думаешь, я не знаю, с кем лежал я уста к устам и чьи белые руки
