цельнозерновой, темный и чуть пряный, сырное масло – мягким и неожиданно острым. Хат прикончила первый ломоть и пиво, продемонстрировала бармену пустую кружку и принялась за вторую порцию.
Пару раз посетители от столиков подходили к стойке, чтобы снова наполнить кружки. Команда из трех человек вошла с улицы и заняла табуретки в дальнем конце стойки. Хат не обратила на них особого внимания, отметив только, что это космолетчики и что она никого из них не знает.
Наконец последний кренделек исчез. Со вздохом сожаления Хат отодвинула тарелку и потянулась за кружкой. Еще пара глотков, уплата по счету, и можно возвращаться в комнаты, подумала она – и почувствовала, как у нее неприятно сводит полный желудок. Конечно, с ее комнатами все было нормально – не считая того, что они находились на полной гравитации и на грязи и подчинялись правилам владельца комнат. Но тем не менее команда «Рынка» получила отдельную секцию, в которой у каждого была своя комнатка с койкой, столом и баром развлечений. Жаловаться не на что.
А капитан Иза только и делала, что жаловалась. Ну, она ненавидела грязь – всегда ненавидела – и не питала особой симпатии к планетникам. Лишившись привычных корабельных дел, она была в полном раздрае и слишком много времени проводила в доках, несомненно, превращая в ад жизнь бригадира монтажников, занимающихся ремонтом «Рынка».
Зэм предложил, чтобы капитан зарегистрировалась в Центральной диспетчерской в качестве свободного пилота, за каковое нарушение субординации ему откусили голову. С Сейли обошлись не ласковее, когда она попыталась поговорить с матерью, а Дик даже пробовать отказался. У Пейтора было собственное жилье в «Терратрейде», а когда на второй день пребывания на планете для Криса нашлось временное место, он чуть ли не бегом бросился на космодром.
Так что они остались в неполном составе – и в мрачном настроении, опасаясь раздражительности Изы.
А год едва начался.
Хат снова вздохнула и допила свое пиво. Она поставила кружку и сделала бармену знак нести счет. Он, находясь на дальнем конце стойки с командой из трех человек, поднял два пальца:
– Эй, Хати!
Слишком близко от нее прозвучал голос, который ей совершенно не хотелось бы слышать.
– Вот черт! – пробормотала Хат себе под нос и развернула табурет так, чтобы оказаться лицом к Маку Злату.
Он не слишком изменился по сравнению с прошлым разом, когда она его видела: может, стал чуть выше и чуть шире в плечах. Хат отрывисто кивнула.
– Привет, Мак.
Он ухмыльнулся и провел рукой по волосам. Волосы у него были бледно-желтыми и при короткой стрижке становились почти невидимыми, такими же были и его ресницы. За невидимыми ресницами оказывались неожиданно яркие синие глаза. Все лицо у него было угловатое и костлявое. Достаточно благообразный паренек в общем и целом. Если бы он при этом не был Маком Златом.
– Приятно увидеться, – сказал он тем временем, демонстративно устремляя свои неожиданные глаза на ее грудь. – Поставлю тебе кружечку?
Она покачала головой, скрипнув зубами.
– Уже ухожу. Может, в другой раз.
– Ладно, – отозвался он, но не сдвинулся с места – только склонил голову набок. – Слушай, раз мы уж встретились, можем поговорить откровенно?
Она пожала плечами:
– Может быть.
– Мне просто любопытно: что случилось с Джетри? Я имею в виду – что
– Он поступил подмастерьем к купцу с большого корабля, – ответила она. – Разве кэп Иза не сказала этого твоему отцу?
– Сказала, – подтвердил Мак, – и я не открою тайны, сказав, что мой отец малость за все это обиделся. То есть сначала Иза просит, чтобы мы потеснились ради вашего лишнего, и отец готов пойти ей навстречу, а потом она вдруг говорит, что нет, мальчик к нам не перейдет. Он устроился в другое место.
Мак покачал головой и поднял руку, почти сдвинув большой и указательный пальцы.
– Отец был
Хат вздохнула.
– В расторжении чего? Никаких бумаг не подписывали.
– Но было же устное…
– Сделки срываются каждый день, – прервала его Хат, краем глаза заметив бармена. Она развернула табурет обратно и улыбнулась ему.
У нее за спиной Мак заметно повысил голос:
– А говорят, что Пейтор продал мальчишку лиадийцам!
От этих слов все, кто оказался в пределах слышимости, вздрогнули и обернулись. Некоторые поспешно отвернулись обратно, но другие выгнули брови и стали наблюдать за разговором.
Хат неспешно отвернулась от бармена обратно к Маку. Так же неспешно она набрала в грудь воздуха и с яростью посмотрела в эти синие глаза.
– У
– Ну, слухи говорят, что это лиадийцы оплатили ремонт «Рынка».
Хат захохотала и закатила глаза.
– А вот в этом господа Слухи не ошибаются. Джетри продал на Инсольте партию целлошелка. И к тому же Пейтор приобрел спекулятивный груз, который нашел Джетри – и не принес ли он огромный доход при частной продаже, как Джетри и предсказывал? Так что да, именно лиадийцы наш ремонт и оплатили: контейнеры, узлы, двигатели.
– Но кого-то застрелили, говорят, и тут же…
Хат вздохнула – громко и с досадой.
– Послушай, Мак: Джетри был готов торговать, и капитан сказала ему, что если ему не хочется таскать гравий с планеты на планету, то пусть сам ищет себе корабль. Нельзя винить его за такое решение. И он нашел себе место получше, стал подмастерьем не кого-то, а мастера-купца, а на прощание купил нам новые двигатели и оплатил капитальный ремонт.
Она замолчала, услышав у себя за спиной тихое постукивание кружки, и подняла руку, пошевелив пальцами: «секундочку».
– Джетри сам нашел себе место, Мак. И он подписал контракт – настоящий и законный. Это
Глаза Мака прищурились, лицо покраснело.
– Моя проблема в том, что пойдут разговоры, будто Джетри предпочел летать со всякими лиадийцами, а не перейти на такой честный корабль, как…
– Поосторожнее со словами, Мак Злат! – оборвала его Хат. – Иначе кто-то тут может решить, будто ты собрался сказать здесь, что «Золотоискатель» честный, а корабль Джетри – нет. Или тебе хочется обсуждать это с лиадийцами?
Мак заморгал и судорожно сглотнул слюну. Добившись победы, Хат снова повернулась к бармену, на секунду выразительно закатила глаза к потолку и улыбнулась.
– Каков ущерб?
Он улыбнулся в ответ:
– Две монеты.
– В расчете.
