Голос Норн вен-Деелин прервал его мысли.
Еще вопросы? Мелочь, всего несколько десятков. Он беспомощно тряхнул головой и выбрал первый попавшийся.
– А почему она… почему купец чел-Гейбин усыновила Тан Сима? Я хочу сказать, если единственная причина, по которой ее клан…
– Ринорк, – подсказала мастер вен-Деелин.
Он нетерпеливо кивнул:
– Да, Ринорк. Если с самого начала Ринорк завел того ребенка для того, чтобы подловить Киптик и украсть его рудники, тогда какое ей дело, что с ним случится?
Наступила короткая пауза, во время которой мастер вен-Деелин была полностью поглощена тем, чтобы тщательно переплести пальцы рук, положенных на стол.
– Превосходный вопрос, юный Джетри. Я и сама нередко над ним задумывалась. Возможно, это было сделано просто из самосохранения: если бы ребенка оставили, чтобы его мог принять к себе какой-то другой клан, то могли бы возникнуть вопросы относительно контракта, в результате которого он появился, и сомнения в том, что определенная сторона действовала в нем добросовестно.
А может быть, ей было невыносимо видеть, чтобы ее кровь – пусть даже полукровка – ускользает в безвестность. Они очень себя уважают, члены клана Ринорк. – Она передернула плечами. – В конечном итоге причина роли не играет. Мальчика взяли в дом его матери и дали ему образование и место в бизнесе клана. Я вижу в нем молодого купца, достойного внимания: его способности намного превосходят способности наследника достопочтенной чел-Гейбин.
Она с таким же вниманием быстро расплела пальцы и прижала ладони к столу.
– Время позднее, а завтра мы с утра торгуем, затем до рассвета – как вы сказали? – гулянка? Как мой приемный сын, вы будете стоять подле меня, чтобы вас всем представляли. На вас будет надето это…
Она протянула руку: между ее пальцами что-то блеснуло серебром. Джетри подался вперед и получил небольшой жетон: Луну и Кролика Клана Иксин, отлитого… он задумчиво взвесил вещицу на ладони… из платины. К оборотной стороне была припаяна булавка.
– Вы окажете мне честь, нося его постоянно, – сказала вен-Деелин, тяжело опираясь на стол, чтобы встать на ноги, – чтобы все видели вашу принадлежность к Клану Иксин. В соответствии с вашим новым статусом, программа вашего обучения, естественно, будет расширена и ускорена.
И она вдруг – неожиданно и ошеломляюще – улыбнулась.
– Мы еще сделаем из вас лиадийца, юный Джетри.
День 107-й
Джетри рухнул на койку, когда половина вахты для сна уже была позади, закрыл глаза, едва коснулся сна – и уронил его при оглушительном трезвоне будильника.
– Грязь… – буркнул он, садясь на постели и туманно моргая на часы на дальней стене каюты.
Они показывали на час с лишним меньше обычного времени его пробуждения.
– Грязь, прах, пыль и мусор! – уточнил он, спуская ноги на пол с намерением подойти к этому будильнику, заткнуть ему пасть и подремать еще часок.
Он уже прошел через полкаюты, когда его взгляд упал на янтарный индикатор приемного устройства. Хмурясь, моргая и злясь, он изменил курс и извлек из лотка пачку корабельных распечаток.
Верхний листок оказался уточненным расписанием на этот день, из которого он понял, что еще чуть- чуть – и он опоздает на «совещание по безопасности» с Пен Релом. Он один раз опоздал на встречу с Пен Релом и снова испытывать эти ощущения не желал. Вот почему он повернулся и направился в освежитель, на ходу разбирая страницы.
Вторая распечатка была от мастер-карго Гар Сада пер-Этлы, сообщавшего, что на его имя получен контейнер, который теперь находится в его личном грузовом модуле. Он кивнул: это, по-видимому, и был тот контейнер класса «Б», о котором писала Хат. Надо будет в ближайшее время его посмотреть – как только ему удастся выкроить пять минут личного времени между уроками и торговлей.
Третий листок был от Норн вен-Деелин – и заставил Джетри замереть.
Джетри потер лоб. «Она принимает эту историю насчет матери-и-сына всерьез», – подумал он и вздохнул. В каком-то смысле… нет, понял он вдруг, и во рту у него резко пересохло…она
– Гря-а-азь! – протянул он шепотом. – Ох, грязь и прах, Джетри Гобелин, во что это ты впутался?
– Как вы, несомненно, поняли из рассмотрения нашего маршрута, мы пробудем на Тилене еще пять дней. По окончании этого срока мы направимся в сторону Модрида, а оттуда – к внутренним мирам, что, как вы легко поймете, является изменением расписания.
Джетри подавил зевок и сделал глоток утреннего чая. Конечно, в этом напитке кофеин присутствовал, но он поймал себя на мысли о чашке настоящего кофе. Да, или даже еще и о кружке майта.
– Вы не заинтересованы, – мягко сказала мастер-купец. – Однако мы изменили путь следования исключительно в ваших интересах.
Это было сказано мягко, но ударило жестко. Джетри поставил свою чашку и посмотрел на нее.
– Вы не одобряете? – спросила она с бесстрастным лицом.
Он сделал глубокий вдох, жалея, что не смог до конца проснуться.
– Нет, сударыня, просто я не понимаю, почему из-за меня необходимо было изменить маршрут корабля.
– Превосходный вопрос.
Она намазала свой рогалик джемом и откусила кусок. Джетри посмотрел в свою тарелку, взял рогалик и разорвал пополам, освобождая аромат свежего, теплого хлеба.
– Понятно, что сыну вен-Деелин нужна подготовка, которая не может быть обеспечена на корабле, совершающем торговый рейс по дальним мирам. Вследствие этого мы прокладываем курс ближе к центру цивилизации, где вы сможете получить то, чего вам не хватает. Вы так же, как я надеюсь, получите пользу, наблюдая за стилем торговли, отличным от того, какой практикуется на окраинах.
Она взяла чашку.
Забыв о рогалике у себя в руке, Джетри сидел, вспоминая имена, честь и сведения счетов, – и то, какие свои недостатки он уже успел обнаружить. Он откашлялся.
– Сударыня, – медленно сказал он, стараясь подобрать такие слова, которые она не сочла бы оскорблением своей чести. – Я много думал и… Я не думаю, что был бы… образцовым сыном. Это не значит, – поспешно уточнил он, видя как иронически выгибаются ее брови, – что я не стал бы делать все, что в моих силах, но… мне не хотелось бы принести вам бесчестье, сударыня.
– А! – Она поставила чашку и наклонила голову. – Ваша тревога хорошо вас характеризует. Однако я уверена, что вы не способны принести мне бесчестье. Я знаю вас как человека чести, обладающего меланти. Я совершенно уверена в вас, дитя мое, и я спокойна, зная, что вы держите мое имя в своих руках.
У Джетри оборвалось сердце, а на глаза навернулись слезы:
– Сударыня…
Она подняла руку.
– Попробуем другой путь. Я скажу вам, что кости уже брошены. На земном ведь есть похожее выражение? Ну вот. Так что мы доведем игру до конца.
Если не считать того, что ее доброе имя – это отнюдь не игра, подумал Джетри. А ведь он так мало знает!
– Да, сударыня, – сказал он, стараясь, чтобы по его голосу не было заметно, каким несчастным он себя чувствует.
