видно. Незнакомец был худ, но в нем чувствовалась упругость, говорившая о том, что в рукопашной он за себя постоит. Боец, без дураков. Именно такого человека Рыжику и надо иметь рядом.
Он перевел взгляд на безбородое лицо с золотистой кожей и встретился с глазами, теплыми и уютными, как осколки зеленого стекла. Ревнивый, значит. Не самое лучшее качество, поскольку напарники не всегда бывают любовниками, но какая разница — лишь бы это обостряло его бдительность.
— Напарник, да? — нараспев переспросил он, снова поворачиваясь к Рыжику. — Немного экзотичен на твой вкус, казалось бы… — «Почему бы не завести этого мужичка посильнее?» Он оглянулся. — Бармен!!! А, вот они мы, любимая…
Бармен сунул Мири в руку одну стопку, а вторую протянул Вал Кону. Тот заглянул в темные глубины и отважился отпить немного сомнительного напитка. И не смог замаскировать дрожь, пробежавшую по телу.
Мири рассмеялась.
— Вот так, — объяснила она, проглатывая четверть своей стопки. — Только не пробуй ее на вкус, пули ради! Это и убить может.
— Оно в любом случае может. — Он с полуулыбкой выгнул бровь. — Насколько хорошо это пойло горит?
Она снова рассмеялась, а потом, не вставая, повернулась, протянув обе руки к подходившей к ним женщине.
Она была невысокой по земным меркам и сложена по-бульдожьи. Ее блестящие и очень короткие волосы были черными как смоль, синие раскосые глаза сидели на розовощеком некрасивом лице. Она производила впечатление женщины практичной и умелой. Взяв Мири за обе руки, она наклонилась к ней и нежно поцеловала в губы.
Мири ответила на поцелуй с явным удовольствием и, продолжая удерживать одну из рук женщины, повернулась обратно.
— Крепкий Парень, это Судзуки. Она мой друг и старший-командор Гирфалька. — А потом она небрежно махнула рукой в сторону светловолосого божества. — А это — Джейс.
— Ах, как жестоко, малышка моя! — воскликнул полубог. — Бессердечная, бессердечная! Когда я вспомню, сколько ночей я не спал без твоей…
— Без моей чего, ношконнер? Охраны? — Она снова повернулась к женщине. — И почему ты его терпишь?
Казалось, Судзуки всерьез задумалась над ее вопросом.
— Думаю, — проговорила она наконец голосом, который, казалось бы, должен был прозвучать слишком тихо и потонуть в окружавшем их шуме, — что дело в его бороде. Как он за ней ухаживает! Сколько часов проводит, расчесывая и поливая духами! Я видела, что он гладит ее даже в разгар боя. Да. — Она кивнула. — Я действительно думаю, что дело в бороде. Хотя, конечно, — добавила она тоном человека, намеренного быть до конца честным, — храпит он тоже мило. Помнишь, Рыжик, когда мы были на той передовой… на Синтатике… и нам не нужно было выставлять на ночь охрану, потому что храп Джейсона распугал все зверье?
Среди собравшейся вокруг группы раздался хохот, и Джейсон уронил свою массивную голову на руки, театрально застонав.
Окружающие снова засмеялись, и Вал Кон позволил себе чуть-чуть расслабиться, справившись с желанием всадить в полубога нож — исключительно из принципа. Он признался, что Судзуки ему понравилась: действительно, было бы честью служить в отряде под ее командованием.
Он передвинулся влево, к стойке, поставил туда стопку с жутким пойлом — и почувствовал, что кто-то остановился слишком близко, прижав его к стойке. Он повернулся, насколько это было можно, и нахмурился.
Она ухмыльнулась: землянка среднего роста. Крупная, со сложением тяжелоатлета. У обоих бедер по пистолету, из правого сапога торчит рукоять стропореза, мощные груди растягивают шнуровку рубашки. Ухмыльнувшись еще шире, она протянула широкую ладонь и погладила его спину от плеча к плечу.
— Красивая игрушечка, сержант, — проговорила она поверх его головы. — Мы за него подеремся, да?
Мири засмеялась, проглотив еще четверть стопки.
— Мы за него не подеремся, нет. Отвали, Полеста.
— Ну, сержант, ты же меня знаешь. Она будет честной, эта драка: о ней сложат песни, кто бы ни получил приз. Неужели ты пропустишь возможность поединка между такими, как мы?
— С удовольствием пропущу. Где твой напарник? Ты напилась.
Почувствовав небольшую слабину, Вал Кон осторожно перенес вес тела. Но даже в пьяном виде Полеста была достаточно бдительной и закрыла ему путь, небрежно выставив бедро.
— Сержант не хочет со мной драться? — вопросила она.
В этих словах прозвучали явственные отзвуки какого-то ритуала. Вал Кон напрягся в ожидании ответа Мири.
— А вот теперь ты поняла! — восхищенно объявила она. А потом, понизив голос, она угрожающе добавила: — Убирайся отсюда, Полеста. Я не дерусь с пьяными и не дерусь с психами, так что ты в безопасности сразу по двум причинам.
— Знаменитый сержант не желает драться! — провозгласила Полеста, обращаясь к залу, в котором сразу стало слишком тихо. — И я забираю приз как штрафное очко!
Он нырнул, пытаясь уйти справа от нее, пригнувшись ниже привычных ей противников, — и на секунду был задержан парой затянутых в кожу ног. Она запустила пальцы в волосы у него на затылке и рванула назад, открыв шею.
Потеряв равновесие, он не стал сопротивляться. Подобрав под себя ногу, он нашел нужный упор и приготовился к повороту…
Она наклонилась, прижалась к его губам и поцеловала: грубо, крепко, запуская язык ему в рот, под аккомпанемент взрывов хохота собравшихся вокруг зевак.
Он лягался и извивался, ничуть не заботясь о том, чтобы не сломать себе шею. Почему-то это оказалось для Полесты неожиданностью, и она его выпустила.
Он приземлился на обе ноги у стойки, выпрямив спину, с ледяным взглядом. Мири заметила, что лицо у него побледнело, а вся фигура выражает возмущение. Тут стоял не вежливый убийца, а мужчина, снедаемый яростью. Она бесшумно встала на стойке бара, готовясь его поддержать.
Вал Кон демонстративно повернулся к Полесте спиной и взял со стойки свою стопку. Повернувшись обратно, он сделал глоток кинака. Прополоскал рот.
И выплюнул кинак на пол.
Снова отвернувшись, он тихо поставил стопку на стойку.
Толпа взорвалась оглушительным хохотом, а лицо Полесты побагровело, словно закат на Теледайне.
— Такого оскорбления я никому не спущу! — заорала она и замахнулась.
Он увернулся, воспользовался свободным пространством, которое внезапно образовалось вокруг, и отодвинулся от нее, чтобы обрести свободу движений.
Она снова замахнулась, и он схватил проносящуюся мимо него руку, повернув тело — вот так — и запустил Полесту в полет. В последний момент он напрягся, чтобы лишить маневр силы, и выпустил ее.
Она рухнула на пол в двух метрах от него со звуком, похожим на маленькое землетрясение. Вал Кон сделал глубокий вдох, глядя, как какой-то мужчина отделился от замолкшей толпы и подошел к простертой на полу воительнице. После некоторых уговоров, сопровождавшихся несколькими пощечинами, Полесту удалось посадить, хотя она все еще была немного ошеломлена.
Вал Кон отошел обратно к бару. Люди расступались перед ним. Не обращая внимания на раскрытый рот Джейсона, он привалился спиной к прочному пластику справа от Мири. Он чувствовал себя выжатым — почти обессилевшим, и попытался понять, в чем дело. На бросок он сил почти не затратил: воспользовался инерцией противника.
Рядом с ним чуть пошевелилась Мири, и он заглянул ей в лицо.
— Бросил вполсилы.
