Дракон Кристалла

бухгалтеры больше времени проводили на кораблях, а не на поверхности так называемой родной планеты. Родная планета – удел тех, чье время активной службы закончилось, и тех, чье время еще не наступило.

Конечно, он прекрасно знал из письма Фрейи, что «его» комнаты заняты дедушкой Сил Фором, находящимся в объятиях последней болезни и нуждающимся в уюте просторных комнат и забытого сада куда сильнее, чем тот, кому вот-вот предстоит начать труды своей жизни.

По прибытии на планетную базу Алкиа сын клана Тор Ан получит койку в общежитии, пока не придет время отлета. Возможно, ему удастся посетить сад – а также дедушку Сил Фора. А возможно, он не сможет этого сделать, а будет немедленно отправлен на торговый корабль. Эти вещи решает Фрейя, как Голос Алкиа. А он обязан повиноваться.

Повиновение было привычкой всей его жизни. На мостике старого «Крыла Света» ему легче дышалось, когда он вспоминал, что в его жизни есть порядок и закономерность и что на самом деле от него требуется только повиновение.

Успокоившись, если не утешившись, он встал с кресла пилота и прошел на камбуз. У него есть время поесть, принять душ и подремать до конца перехода.

Туман рассеялся: его тихо развеял легкий ветерок, который нес запахи топлива, пыли и металла обшивки.

Вокруг, нереальные в тающем тумане, стояли звездные корабли, дремлющие на керамобетонных площадках для быстрого взлета. Сами они стояли на пустой площадке, что было немного глупо. Джентльмен поднимал руку дамы, нежно прижимаясь губами к ее пальчикам.

Что было тоже по-своему глупо.

Дама подняла свободную руку и прижала ладонь к гладкой золотистой щеке джентльмена, для чего ей пришлось встать на цыпочки. Она снова опустилась на землю – и джентльмен с мягкой улыбкой отпустил ее руку.

– Небо чистое, – проговорила дама, пряча руки в широких рукавах платья.

– Временное явление, смею уверить, – отозвался джентльмен, картинно глядя вверх и затеняя глаза ладонью.

– Руул!

Дама вздохнула.

Он посмотрел ей в лицо, иронически выгнув бровь.

– Это не шутка, – строго сказала она.

– Безусловно, не шутка, – ответил он, и в его голосе не было иронии. – Нас достаточно скоро обнаружат, можешь не беспокоиться. Наша задача – убедительно демонстрировать, что мы спасаемся бегством, и при этом не слишком далеко уходить от погони и не изменять ничего, что может изменить уже начатое. – Он улыбнулся. – Выбор сделан, мы не можем победить. Я клянусь в этом.

Бледные губы дамы чуть смягчились, и она посмотрела ему в лицо.

– Модификации выдержат испытание, – серьезно сказала она. – Ты можешь? Ты… желаешь? Еще всё можно вернуть.

– Нет! – Его голос стал резким, улыбка пропала. Он схватил ее за плечи и заглянул ей в глаза. – Только уверенность в том, что модификации выдержат, и дает мне надежду на конечный результат.

Его губы изогнулись в улыбке, он опустил руки.

– Ты видишь, во что я превратился? В раба, который цепляется за свое узилище и ценит своего тюремщика выше, чем самого себя.

Его дама рассмеялась – звонко и мелодично.

– Да, очень хорошо, – проворчал джентльмен и наклонил голову, устремив на нее внимательные синие глаза.

– Мы обязательно умалимся, – сказал он. – В лучшем случае и если все пройдет так, как нам хотелось бы.

Его дама ответила полупоклоном – едва лишь колыхнув своим серым одеянием.

– Действительно, мы умалимся. Цена не слишком высока?

Джентльмен прикрыл глаза и протянул изящную руку. Дама сжала ее двумя крошечными ручками.

– Я – жалкое существо по сравнению с тем, каким когда-то был, – прошептал он. – Мы здесь делаем выбор не только за себя, какие мы есть и какими стали, но и за тех других, за кого не имеем права делать выбор.

– О! – Она нежно сжала его руку. – И все же если мы не сделаем выбора за них, то станем участниками их уничтожения – и уничтожения всех, даже тех, кто вообще не знал о существовании выбора. Разве это не так?

Он вздохнул, и губы его изогнулись в улыбке. Он открыл глаза.

– Это так. Не обращай на меня внимания: мимолетный ужас из-за того, что я оказался в плену такой податливой субстанции. И все же если необходим определенный результат…

– Да, – прошептала дама. – Нельзя тревожить удачу, когда она накопилась.

– Удача течет, как пожелает, – сказал джентльмен и вытащил руку из ее ладоней. – Ну что ж. Если мы оба вынуждены довольствоваться надеждой, то давай надеяться, что агенты удачи пойдут по тому пути, на который мы их вывели. Один связан честью, вторая…

– Молчи, – пробормотала дама. – Линии проведены.