его движение с подъемом горы из океана. По крайней мере так было, пока тот полностью не выпрямился: тогда стало видно, что ростом он больше похож на холм, чем на гору.
– А теперь, – начала тэй-Нордиф, – ты… Откуда-то – отовсюду – раздался сигнал тревоги.
Тор Ан стремительно бросился к стене, хватаясь за поручни, которых там не оказалось. С разгорающимися щеками он повернулся обратно – и обнаружил, что ученая побледнела, а губы ее сжались в жесткую, болезненную полоску.
– Прошу прощения, пилот, – сказала она педантично-любезно, – но мне надо быть в ином месте. Вопрос чести, понимаете ли.
Она вышла из-за стола, двигаясь очень напряженно и спрятав кисти рук в рукава.
– Джела! – бросила она, проходя мимо Тор Ана. – Отведи пилота в мои комнаты.
Дверь открылась.
– А вас, пилот, – сказала она чуть менее отрывисто, но не глядя на него, – прошу следовать за Джелой.
Тор Ан подхватил полоску данных со стола, спрятал ее во внутренний карман и, повернувшись, увидел, как Джела деловито идет к двери. Он вспомнил об извилистости коридоров башни и поспешил следом.
11. Башня Озабэй, Землетуман
Узкий коридор был затоплен учеными. Все они переговаривались и смеялись – и единодушно двигались в одном направлении, как показалось Тор Ану, к широкому залу с амфитеатром.
Джела опережал его, оставаясь словно невидимым для болтающих ученых, которые толкали его довольно грубо, пока он наконец не прижался к стене, где стал ждать с равнодушным, разумным терпением, которого не нашлось бы ни у одного искусственно выведенного кобольда.
Тор Ан, которого толкали почти так же сильно и который к тому же должен был оберегать свою раненую руку, закрыл глаза и постарался подвести итоги. В минусе было то, что он устал, у него болит рана и он явно ничего не понимает. В плюсе – что голова у него держится на плечах несколько крепче, чем в начале дня, а желудок перестал открыто бунтовать.
Он решил, что имеет место прогресс. Не открывая глаз, он попробовал извлечь какой-то смысл из разносящегося вокруг шума.
Если он правильно понял обрывки разговоров, долетавшие до его слуха, то похоже было, что ученой тэй-Нор-диф предстоит сразиться на дуэли. В чем была ее причина, он толком разобрать не смог. Он вздохнул, удобнее привалился к стене и перестал пытаться выловить смысл из плещущего моря голосов. Оставалось надеяться, что коридор скоро освободится и что апартаменты ученого окажутся не очень далеко, а еще – что Джела не будет расположен переходить на бег.
Он почувствовал, как что-то прикоснулось к его руке, моргнул, выходя из дремоты – и увидел, что Джела уже идет по коридору следом за последними учеными, шагая медленно и тяжело. Что-то в этом показалось Тор Ану странным, но что именно, он не успел уловить: ощущение испарилось, пока он отлеплялся от стены, чтобы идти следом.
В зале Джела снова остановился за опорами трибун. Тор Ан остановился тоже. Глядя поверх гладкой головы своего провожатого, он увидел большую пустую площадку и ряды сидений вокруг нее. Шум голосов был здесь не таким громким, хотя, как подумал Тор Ан, не потому, что разговоры смолкли, а потому что слова не отражались от стен.
Он осторожно положил руку Джеле на плечо.
– Давай пойдем, – тихо сказал он, однако тот его словно не услышал.
Сигнал предупреждения прозвучал в третий раз, и воцарилась тишина. Тор Ан привалился к опоре, скрывавшей его и Джелу, и смирился с очередным ожиданием.
Высокий ученый с коричневыми волосами, которого трудентка тел-Аштон называла «Первым председателем», вышел на площадку, держа в каждой руке по дуэльной дубинке. Позади него шли ученая тэй-Нордиф с высоко поднятой головой и напряженными плечами, и стройный изящный ученый с коротко остриженными волосами песочного цвета и длинной тимониевой цепочкой на ухе.
Первый председатель остановился в центре прямоугольной дуэльной площадки, выделенной плитками ржавого цвета. Ученые шли справа и слева от него. Он помахал дубинками над головой:
– Сегодня мы наблюдаем сведение личных счетов между учеными тел-Элидом и тэй-Нордиф. Ученая тэй-Нордиф признает, что ударила ученого тел-Элида за некие вольности с конструктом Джелой, который, по ее утверждению, необходим для ее работы…
Тут по зрителям пробежал тихий ропот. Первый председатель погрозил одной из дуэльных палок в сторону провинившегося сектора.
– Действия ученого тел-Элида наблюдал ученый тел-Анбрек, и тел-Элид их не отрицает. Однако Первый председатель вынес решение, что, ударив тел-Элида в наказание за вольности, направленные против конструкта, ученая тэй-Нордиф поставила ученого на один уровень с примитивным созданием. Это оскорбление чести ученого тел-Элида должно быть заглажено.
Картинным жестом он развел палки, остановив их на уровне плеч. Каждый ученый шагнул вперед и вооружился, а потом стремительно повернулся к противнику, держа дуэльную дубинку в нейтральной позиции.
– Эти двое наших уважаемых коллег будут состязаться как равные. Победа отходит тому, кто просчитает до шести над поверженным противником. Эта дуэль – не до смерти. Поскольку вопрос личный, клинки истины использовать нельзя.
Он одарил каждого из противников долгим серьезным взглядом и отступил, освободив площадку.
– Начинайте по счету «шесть», – сказал он. – Раз… Тел-Элид закрутил свою дубинку: как решил Тор Ан, примеряясь к оружию, поскольку именно это советовали те, кто пытался научить его самообороне: «Всегда проверяй вес и балансировку незнакомого оружия, если условия это позволяют».
В отличие от него тэй-Нордиф стояла в нейтральной позиции, крепко сжимая дубинку. Ее поза была
