Глава двенадцатая
Делм должен иметь класс пилота-контрабандиста: уметь брать от йос-Галанов, если не помогает йос-Фелиум, что весьма вероятно. Я — мутация, плод длинной цепочки случайных элементов, а Джела…
Предки юного Тор Ана были пилотами с того времени, как первые корабли стали выходить за пределы атмосферы, далеко среди мертвого Звездного кольца. Йос-Галаны будут рождать себе подобных..
Делмом должен становиться лучший пилот Клана, независимо от его генеалогии. Это должно стать Законом Клана.
Наследник Делма должен быть пилотом того же класса, что и Делм, и в клане должно быть как можно больше таких — столько, сколько позволят гены и удача.
Клан должен иметь корабли: в рабочем состоянии, готовые к полету, — столько кораблей, сколько можно приобрести. Обслуживание такого количества кораблей, естественно, требует денежных средств — целые верфи должны обеспечивать их готовность. Следовательно, Клан Корвал должен стать таким богатым, какими только мечтали стать мы с Джелой.
Исполняйте Контракт, покуда он действует. Этот тип наверху не терпит нарушения клятв.
— Летите на Восьмую верфь? — Трилла ухмыльнулась. — Передайте Гату мою неувядающую любовь.
— Ага, обязательно, — отозвался пилот Даав, надевая поношенную кожаную куртку.
Эллиана с завистью посмотрела на этот потертый предмет одежды. Большинство назвали бы его «летной курткой» за ее покрой. Можно подумать, что водитель баржи третьего класса такой обзаведется! На самом деле право носить летную куртку имели только те, кто освоил прыжок через гиперпространство.
Трилла рассмеялась и подмигнула Эллиане.
— Математик, хорошего вам дня. Как ваши успехи в Гильдии Чонселты?
— Условно второй класс, — ответила она, отрывая глаза от куртки пилота Даава и настороженно глядя в озорные глаза спросившей.
— Все сделано, кроме полетной практики! Гешада, пилот!
К изумлению Эллианы, инопланетная женщина адресовала ей поздравительный поклон. Когда она выпрямилась, ее лицо стало чуть более серьезным.
— Даав — один из лучших, кого вы могли бы получить в кресло второго пилота, можете не беспокоиться. Он прекрасно знает корабли… Так, мастер Даав?
— Я повержен вашими словами, мастер Трилла.
Она снова рассмеялась, сложив пальцы в знак «мошенник».
— Тогда забирайте свою коробку и отправляйтесь. Мне нужно работать. Где Мастер?
— У Апель.
— Казалось бы, могли зажить одним домом. Это обошлось бы дешевле, что должно было бы соблазнить Жона.
— Да, но Апель не настолько глупа, — серьезно возразил мужчина. — И кроме того, думаю, ей нравится чай, пригодный для питья.
— Это гораздо убедительнее, признаю. Что-нибудь слышал о команде?
— Клонак, возможно, и Сайри скоро будут. Ал Бред — вечером, если вообще появится. Запасной грузовик работает.
— Он это тебе поручил, да? — Она ухмыльнулась, приветственно вскинула руку, а потом пошла к конторе в сопровождении Заплатки. — Удачного взлета, пилоты.
— Спасибо, — прошептала Эллиана, глядя, как ее спутник пристраивает себе на плечо громоздкую коробку.
— Идите первой, пилот, — любезно сказал он.
Его черные глаза смотрели прямо и спокойно. Это были глаза разведчика, которые все замечали, почти ничего не выражали и никогда не осуждали.
— Конечно, — пролепетала она и повернулась к двери, ощущая, как он идет за ней, бесшумный и крепкий.
За дверями он установил коробку в кузов грузовичка, выпрямился и посмотрел на нее с высоты своего роста, склонив голову набок.
— Вы поведете или я?
Эллиана судорожно сглотнула, безрезультатно пытаясь успокоить нервы, которые события последних нелегких дней натянули до звона. Получение драгоценной лицензии пилота не только не улучшило ее положения в Клане Мицел, но, наоборот, усилило необходимость не вызвать у Ран Элда ни малейшего сомнения в ее полной покорности. Ей пришлось умиротворять брата не один раз, а несколько, всякий раз сгибаясь все сильнее, пока во рту у нее не застрял вкус пыли от ковра, смешанный с желчью бессильной ярости.
Она рисковала сегодня, тайком улизнув из дома: эта мысль заставляла ее сердце панически сжиматься. Обычно она проводила дни в своем крошечном кабинете в техколледже Чонселты. Ран Элд об этом знал. А что, если он отправится туда, чтобы ее найти, — и обнаружит, что дверь с ее именем заперта? Он захочет узнать, где она была — потребует, чтобы она ему сказала. А что она сможет сказать такое, что внушило бы ему доверие и при этом обеспечило бы ей прежнюю ограниченную независимость? Она просто сошла с ума. Сходит с ума, да помогут ей боги. Как она могла подумать…
— Математик Кэйлон!
Спокойный низкий голос, теплое ощущение стоящего близко — слишком близко! — человека, что-то едва заметно прикоснувшееся к ее рукаву…
Она ахнула и отпрянула в сторону, стремительно втянув голову в плечи. Сквозь завесу волос она увидела, как по лицу высокого разведчика пробежала тень тревоги, которая мгновенно сменилась полной нейтральностью. Его рука — это была его рука — упала с ее рукава, и он отступил назад, за границы безопасной зоны, которую она для себя очертила.
Если бы он просто повернулся и ушел, то она определенно сбежала бы на паром и всю обратную дорогу до Чонселты молила бы сонм равнодушных богов о даре неразоблачения.
Он не ушел. Он заговорил в модальности общения взрослых, очень четко, так что выговор Солсинтры резко отдавался у нее в ушах.
— Я сожалею, что мое присутствие вас беспокоит, математик. Позвольте мне привести Триллу, чтобы она могла лететь с вами вторым пилотом.
Его присутствие ее действительно беспокоило. Высокий, стройный и ловкий, с его странной перекрученной серьгой и аккуратными, чересчур длинными волосами, с черными глазами, смело глядящими с резкого, властного лица — он беспокоил ее точно так же, как та кошка, и по той же самой причине.
Кошка — такая мягкая, такая уютная. Стоило Эллиане начать ее гладить, и остановиться было невозможно. Радость, которую животному дарили ее ласки, пробудила какую-то опасную безымянную потребность…
Кошка ее ВИДЕЛА!
И высокий Даав с его яркими черными глазами тоже ее видел и знал, что она… настоящая.
— Математик?
— Я… — Она откинула волосы с лица, заставив себя посмотреть прямо в эти зоркие глаза. — Я еще раз прошу у вас прощения, сударь… пилот. Последние несколько дней были… неспокойными. Думаю, было бы лучше мне сегодня не взлетать.
— А! — Его губы чуть изогнулись. Улыбка была дружелюбная, но взгляд остался нейтральным. — Мы в
