Мы находим все новые истории в Лиадийской вселенной, новые приключения. И из виртуальных зарослей выскакивают новые персонажи, окликая нас: «Эй, вы! Вы, там, за клавиатурой! Мне надо кое-что сказать! Пошевеливайтесь!»
Дядюшка Гарри, кстати, был тяжелый. Нам нелегко было нести его наверх в тот день, когда мы доставили его домой из приюта для бэушных пишущих машинок, куда его забросила судьба после отважного побега из офиса страховой компании. Он сказал: «Плюх! Плюмного благодарен», — когда его поставили, а когда его включили, то стол, на котором он стоял, начал вибрировать. А потом — и пол гостевой спальни, которую мы превратили в рабочий кабинет, а потом — и потолок кухни внизу, так что потом наши соседи решили, что у нас появился такой виброшезлонг, которые в тот год продавали через телемагазин…
Соседи мирились с нашим шезлонго-пишмашинкой Дядюшкой Гарри, и с нашими ночными кухонными советами по созданию планет, и множеством других вещей, которые заставляют посторонних говорить, глядя на нас: «А, эти? Ну, они же писатели…»
И хотя соседи наверняка вздохнули с облегчением, когда мы отнесли Дядюшку Гарри в мастерскую, где ремонтник с благоговением снял обуглившуюся крышку, печально покачал головой и пробормотал: «Увы, я ничего сделать не могу. Его даже на запчасти пустить нельзя…», мы все равно тепло вспоминаем Дядюшку Гарри.
Можно спорить, что без его особых вибраций, щелчков и постукивания, делавших наш тесный рабочий кабинет окном в другой мир, не существовало бы Лиадийской вселенной, которая доставляет нам всем столько удовольствия. Так что призрак Дядюшки Гарри жужжит у нас за спиной, напоминая нам, что всегда есть новые истории, которыми можно заполнить пустые страницы.
Спасибо тебе, Дядюшка Гарри. Мы до сих пор по тебе скучаем.
