В 1821 г. началась греческая национально-освободительная революция, которую возглавил генерал русской службы аристократ Александр Ипсиланти. Александр I осудил греческую революцию как бунт против законного монарха и настаивал на урегулировании греческого вопроса путем переговоров. Вместо независимости он предлагал грекам автономию в составе Османской империи. Восставшие, которые надеялись на прямую помощь европейской общественности, отвергли этот план. Не приняли его и османские власти. Силы были явно неравны, отряд Ипсиланти был разбит, османское правительство закрыло проливы для русского торгового флота, выдвинуло войска к русской границе. Для урегулирования греческого вопроса в начале 1825 г. в Петербурге собралась конференция великих держав, где Англия и Австрия отвергли российскую программу совместных действий. После того как султан отказался от посредничества участников конференции, Александр I принял решение о концентрации войск на турецкой границе. Тем самым он перечеркивал политику легитимизма и переходил к открытой поддержке греческого национально- освободительного движения. Русское общество приветствовало решимость императора. Твердый курс в греческом и, шире, Восточном вопросе отстаивали такие влиятельные сановники, как В. П. Кочубей, М. С. Воронцов, А. И. Чернышов, П. Д. Киселев. Их заботило возможное ослабление российского влияния среди христианского и славянского населения Балканского полуострова. А. П. Ермолов утверждал: «Иностранные кабинеты, особенно английский, нас виновными терпеливостию и бездействием поставляют пред всеми народами в невыгодном виде. Кончится тем, что в греках, нам приверженных, оставим мы справедливое на нас озлобление».
А. П. Ермолов на Кавказе. С именем А. П. Ермолова связано резкое усиление военно-политического присутствия России на Северном Кавказе, территории, которая была этнически разнородна и народы которой находились на самых разных уровнях социально-экономического и политического развития. Там существовали относительно устойчивые государственные образования — Аварское и Казикумыкское ханства, шамхальство Тарковское, в горных районах господствовали патриархальные «вольные общества», благоденствие которых в значительной степени зависело от удачных набегов на равнинных соседей, занимавшихся земледелием.
Во второй половине XVIII в. Северное Предкавказье, бывшее объектом крестьянской и казачьей колонизации, отделяла от горных районов Кавказская линия, которая простиралась от Черного до Каспийского моря и шла по берегам рек Кубани и Терека. Вдоль этой линии была проложена почтовая дорога, считавшаяся почти безопасной. В 1817 г. Кавказская кордонная линия была перенесена с Терека на Сунжу, что вызвало недовольство горских народов, ибо тем самым они были отрезаны от Кумыкской равнины, куда перегонялся скот на зимние пастбища. Для русских властей включение кавказских народов в орбиту имперского влияния было естественным следствием успешного утверждения России в Закавказье. В военном и торгово-экономическом отношении власти были заинтересованы в устранении угроз, что таила в себе набеговая система горцев. Поддержка, которую горцы получали со стороны Османской империи, оправдывала военное вмешательство России в дела Северного Кавказа.
Назначенный в 1816 г. на пост главноуправляющего гражданской части в Грузии и на Кавказе и одновременно командующего Отдельным корпусом генерал А. П. Ермолов считал своей главной задачей обеспечение безопасности Закавказья и включение в состав Российской империи территории горного Дагестана, Чечни и Северо-Западного Кавказа. От политики Цицианова, в которой сочетались угрозы и денежные посулы, он перешел к крутому пресечению набеговой системы, для чего широко применял вырубку лесов и уничтожение непокорных аулов. Ермолов ощущал себя «проконсулом Кавказа» и не стеснялся в применении военной силы. Именно при нем проводилась военно-экономическая и политическая блокада горных районов, он считал демонстрацию силы и военные экспедиции лучшим средством давления на горские народы. По инициативе Ермолова были построены крепости Грозная, Внезапная, Бурная, которые стали опорными пунктами русских войск.
Военные экспедиции Ермолова привели к противодействию горцев Чечни и Кабарды. Ермоловская политика вызывала отпор «вольных обществ», идейной основой сплочения которых стал мюридизм, разновидность ислама, приспособленная к понятиям горских народов. Учение мюридизма требовало от каждого правоверного постоянного духовного совершенствования и слепого повиновения наставнику, учеником, мюридом которого он становился. Роль наставника была исключительно велика, он соединял в своей особе духовную и светскую власть. Мюридизм накладывал на своих последователей обязанность вести «священную войну», газават, против неверных до их обращения в мусульманство или полного истребления. Призывы к газавату, адресованные всем горским народам, что исповедовали ислам, были мощным стимулом сопротивления действиям Ермолова и одновременно способствовали преодолению разобщенности народов, населявших Северный Кавказ.
Один из первых идеологов мюридизма Мухаммед Ярагский проповедовал перенесение жестких религиозно-нравственных норм и запретов в область социальных и правовых отношений. Следствием этого было неизбежное столкновение мюридизма, опиравшегося на шариат, свод мусульманского права, сравнительно новый для кавказских народов, с адатом, нормами обычного права, которые на протяжении веков определяли жизнь «вольных обществ». Светские владетели настороженно относились к фанатичной проповеди мусульманского духовенства, что нередко вело к междоусобиям и кровавой резне. Для ряда народов Кавказа, исповедовавших ислам, мюридизм остался чужд.
В 1820-е гг. противодействие прежде разрозненных «вольных обществ» прямолинейным и недальновидным действиям Ермолова переросло в организованное военно-политическое сопротивление, идеологией которого стал мюридизм. Можно говорить о том, что при Ермолове начались события, которые современники называли Кавказской войной. В действительности это были лишенные общего плана разновременные действия отдельных воинских отрядов, которые либо стремились пресечь нападения горцев, либо предпринимали экспедиции в глубь горных районов, не представляя силы противника и не преследуя никаких политических целей. Военные действия на Кавказе приняли затяжной характер.
Глава 21. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА НИКОЛАЯ I
§ 1. НИКОЛАЕВСКОЕ САМОДЕРЖАВИЕ
Политические представления Николая I. Вступив на престол, Николай I свою главную задачу в области внутренней политики видел в укреплении самодержавной власти. События 14 декабря, которые произвели на него огромное впечатление, он связывал со слабостью покойного императора, с его конституционно-реформаторскими начинаниями. Николая I беспокоило состояние умов в России, брожение, охватившее разные общественные слои, он связывал с влиянием европейского радикализма. Ему приписывали слова: «Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока, Божиею милостью, я буду императором».
Не обладая ни способностями Александра I, ни его политическим кругозором, он, став императором в тридцать лет, без колебаний принял на себя бремя правления, полагая, что их с избытком заменят твердая воля и работоспособность. У него был ясный систематический ум, отличная память, он хорошо разбирался в инженерном деле и, как все сыновья Павла I, был знатоком фрунта. В науке он ценил ее прикладную сторону, к просвещению относился подозрительно, презирая беспокойный «дух времени». Ему было присуще бездушное рационально-механистическое восприятие мира, правильное государственное устройство он понимал как работу хорошо налаженного механизма, которому подчинены дела и помыслы всех людей. Образцом для него была военная служба: «Здесь порядок, строгая безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия, все вытекает одно из другого, никто не приказывает, прежде чем сам не научится повиноваться. Я смотрю на всю человеческую жизнь, только как на службу, так как каждый служит». Милитаризм был внутренней потребностью царя. По свидетельству его личного друга А. X. Бенкендорфа, «развлечения государя со своими войсками, по собственному его признанию, единственное и
