плотность населения, происходило накопление капиталов. Однако большая часть территории страны в промышленном отношении была развита крайне слабо. Практически полностью отсутствовала промышленность за Уралом и в Средней Азии. В Европейской России некоторые центры крупной промышленности, например Тула и Брянск, находились в окружении земледельческих районов с бедным крестьянским населением. Неравномерность в размещении промышленного производства усугубляла социальные диспропорции.
Пореформенная промышленность развивалась в условиях избыточного предложения дешевой и неквалифицированной рабочей силы, которую поставляла деревня. Для предпринимателей это означало возможность снижения издержек производства путем назначения низкой заработной платы рабочим и широкого применения ручного труда, что удручающе сказывалось на темпах технического перевооружения. Одновременно возрастала роль немногочисленных рядов квалифицированных промышленных рабочих, которые не встречали конкуренции на рынке рабочей силы и выступали с требованиями улучшения условий и повышения оплаты труда. Для этой категории рабочих была характерна повышенная активность в защите своих экономических интересов.
Рабочее движение вынуждало правительство идти на некоторую регламентацию отношений между фабрикантами и рабочими. В 1886 г. появился закон о штрафах, который регламентировал их взимание, определял их максимальный размер, запрещал расплачиваться купонами, хлебом и товарами. Расширялись права казенной фабричной инспекции, которая должна была утверждать правила внутреннего распорядка на заводах и фабриках. Была запрещена ночная работа для подростков и женщин. Фабричное законодательство вызвало недовольство предпринимателей, и его инициатор, министр финансов Н. X. Бунге, вынужден был уйти в отставку. Идеолог реакции М. Н. Катков увидел в его фабричном законодательстве «едва ли не социализм».
В пореформенное время российская промышленность стала органической частью международной хозяйственной системы. В ее развитии прослеживалась характерная для капиталистической экономики цикличность производства. В первые пореформенные годы промышленность переживала естественный спад, связанный с крушением крепостных отношений и перестройкой всего социально-экономического комплекса страны. Затем последовал короткий период грюндерства конца 1860—1870-х гг., когда железнодорожное и фабрично-заводское строительство шло рука об руку с лихорадочным учреждением акционерных обществ, частных банков и обществ взаимного кредита. Это было время масштабных биржевых спекуляций, создания дутых предприятий и быстрого падения котировки ценных бумаг. На рубеже 1870—1880-х гг. последовали финансовый кризис и спад промышленного производства, что было связано с европейским промышленным кризисом. Период грюндерства закончился массовым разорением банковских вкладчиков и держателей ценных бумаг.
Промышленное развитие 1880-х гг. отличалось крайней региональной и отраслевой неравномерностью. В конце десятилетия оно завершилось новым системным кризисом, который был частью спада мирового промышленного производства и сопровождался аграрным кризисом. В поисках выхода из тяжелой ситуации правительство предприняло целенаправленные усилия, которые привели к небывалому промышленному подъему, начавшемуся в 1893 г. Годы этого подъема были временем экономической модернизации России под эгидой государства.
§ 3. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ КОНЦА XIX в.
Государственное регулирование экономики. Запоздалый, неполный и непоследовательный отказ от экономики, основанной на крепостном праве и регулируемой государством, предельно сократил в России стадию капитализма свободной конкуренции. Последние два десятилетия XIX в. в экономике России происходили изменения, означавшие переход на новую, более высокую стадию развития. Одним из проявлений этого перехода было усиление государственного регулирования экономики, что в российских условиях не вызывало затруднений, поскольку имелись давние традиции государственного вмешательства в экономическую жизнь, правительственного попечения о нуждах промышленности и сельского хозяйства. На этом была построена политика ускоренной экономической модернизации, проводившейся в конце XIX в.
Историческая традиция и объективные условия — огромные российские расстояния и продиктованная этим необходимость эффективного государственного контроля над путями и средствами сообщения, крайняя неравномерность регионального экономического развития, избыточность населения в одних районах и малая плотность в других, а главное, бедность капиталами, вынуждавшая правительство их аккумулировать и перераспределять, — диктовали принципиально иной путь модернизации экономики, принципиально иную схему взаимоотношений государства и предпринимателей, чем в западноевропейских странах. Российское государство в лице Министерства финансов играло главную роль в проведении экономической модернизации.
На протяжении более двадцати лет три последовательно сменявших друг друга министра финансов — Н. X. Бунге, И. А. Вышнеградский и С. Ю. Витте — целенаправленно проводили политику всемерного поощрения и протекционизма национальной промышленности. Ими был взят курс на форсированную индустриализацию, успех которой должен был привести к модернизации всей экономики. Преобразование сельского хозяйства, изменение социальной структуры общества выступали как необходимое следствие экономической модернизации. В перспективе экономическая модернизация требовала обновления государственных институтов. Объясняя смысл деятельности своей и своих предшественников, С. Ю. Витте писал: «Создание своей собственной промышленности — это и есть та коренная, не только экономическая, но и политическая задача, которая составляет краеугольное основание нашей протекционной системы».
Министерство финансов контролировало практически все сферы российской экономики. В его распоряжении были громадные возможности: финансовая и тарифная политика, правительственная опека над отдельными отраслями промышленности и отдельными регионами, гарантии частному, в том числе иностранному, капиталу, регламентация отношений между фабрикантами и рабочими, ускоренное развитие государственных предприятий, где новейшие технические достижения сочетались с элементами давних нерыночных отношений. Государство выступало инициатором и единственным гарантом свободного предпринимательства, сфера действия подлинно частной инициативы была предельно сужена.
Вместе с тем министры финансов были против чрезмерного и некомпетентного вмешательства государства в экономическую и частную жизнь. Бунге предостерегал от опасности воззрений, согласно которым «государству следует пахать, сеять и жать, а затем издавать все газеты и журналы, писать повести и романы, подвизаться на поприще искусств и науки».
Н. X. Бунге. Назначенный на пост министра финансов в 1881 г., Бунге имел репутацию компетентного ученого-экономиста и безукоризненно честного человека. Он принадлежал к либеральной бюрократии, но при Александре III, которого привлекала идея развития национальной промышленности, сохранил и укрепил свои позиции. Бунге считал, что для успеха промышленной деятельности требуется «не столько материальная поддержка, сколько установление лучшего порядка посредством издания законов, примененных к современному развитию хозяйства. Россия отстала от всей Западной Европы в этом отношении на полстолетия». Он разработал и осуществил программу фабричного законодательства, с ним были связаны основные постановления правительства Александра III, регламентировавшие аграрные отношения. Он исходил из того, что «сила и влияние господствующих классов могут быть прочно основаны лишь на благосостоянии рабочего сословия». Он высказывался за установление более тесной связи между интересами рабочих и фабрикантов и считал, что участие рабочих в прибылях позволит решить социальный вопрос.
Одним из важнейших мероприятий Бунге стала отмена подушной подати (1886). Эта мера стала шагом на пути к отказу от сословного налогообложения, к замене его налогом на имущество. Бунге надеялся, что с отменой подушной подати повысится благосостояние крестьян, а казна восполнит убыль косвенными налогами и акцизами с вина, пива, сахара и табака. Однако его надежды не сбылись. Еще до его
