Н. Фигнер, М. Ф. Фроленко. Свои силы они сосредоточили на подготовке цареубийства, с осуществлением которого они связывали надежды на захват власти. В августе 1879 г. Исполнительный комитет вынес смертный приговор Александру II. В ноябре под Москвой был взорван царский поезд, в феврале следующего года устроен взрыв в Зимнем дворце. Покушения были неудачны, но создали преувеличенное представление о возможностях организации и вызвали кризис власти.
Энергия получившего диктаторские полномочия М. Т. Лорис-Меликова позволила правительству переломить ситуацию, изолировать народовольцев, лишив их общественного сочувствия, и приступить к планомерным арестам революционеров. В январе 1881 г. был разоблачен Н. В. Клеточников, который еще по заданию «Земли и воли» поступил на службу в III Отделение, а затем стал заведовать секретной частью в Департаменте полиции. Он не раз предупреждал народовольцев об опасности. Затем был схвачен Желябов, главный организатор всех покушений.
1 марта 1881 г. группа террористов, руководимая Перовской, убила Александра И. Несмотря на предостережения, император после большого перерыва покинул Зимний дворец, чтобы принять участие в разводе гвардейского караула. В его карету на Екатерининском канале была брошена бомба, взрыв не задел царя, но плохая организация охраны привела к тому, что в вышедшего из кареты Александра II была брошена вторая бомба, взрывом которой он был смертельно ранен.
Исполнительный комитет обратился к новому царю с письмом, где требовал созыва «представителей от всего русского народа для пересмотра существующих форм государственной и общественной жизни». Народовольцы перечислили условия, на которых они были согласны прекратить террор: общая амнистия по «политическим преступлениям», всеобщееизбирательное право, свобода слова, печати, сходок. Письмо было оставлено без ответа, основные силы «Народной воли» разгромлены, участники покушения казнены.
Попытки Фигнер и Лопатина сохранить «Народную волю» оказались неудачными. В 1882 г. провокатор С. П. Дегаев выдал военную организацию партии. После ареста в октябре 1884 г. Лопатина «Народная воля» практически прекратила свое существование. С ней завершилась история революционного народничества, которое со временем превратилось в социально-революционное направление освободительного движения.
Либеральное народничество долгие годы находилось на периферии общественного внимания. Его сторонники ориентировались на сочинения В. П. Воронцова, Н. Ф. Даниельсона, Н. К. Михайловского, которые отстаивали мирный путь общественного преобразования. Михайловский развивал теорию «героев и толпы», истоки которой находились в сочинениях Писарева, и проповедовал освобождение личности. Он утверждал: «Предоставьте русской интеллигенции свободу мысли и слова, и, может быть, русская буржуазия не съест русского народа; наложите на уста интеллигенции печать молчания — и народ будет наверное съеден».
Экономисты-народники внесли большой вклад в изучение пореформенной России. Они указывали на ухудшение положения крестьянства, писали о «вымирании деревни» и призывали «спасти общину». Воронцов доказывал «мертворожденность русского капитализма», насаждаемого правительством, идеализировал «народное производство». Им была выдвинута программа государственного регулирования экономики, благодаря которой крестьянство должно было повысить свое благосостояние, опираясь на кустарное производство. Даниельсон в 1892 г. уверял, что капитализм привел страну «к кризису, который подрывает все наше социальное и экономическое существование. Капитализм не в состоянии найти выход из него, выход этот может быть найден только в развитии тех основ, которые мы унаследовали от нашей прежней истории».
Под впечатлением разгрома «Народной воли» либеральное народничество выдвинуло теорию «малых дел», которую отстаивал Я. В. Абрамов. Он считал главной задачей разночинной интеллигенции повседневную работу в земских учреждениях, где можно быть близким к народу, просвещать его и помогать ему преодолевать хозяйственные трудности. Теория «малых дел» получила большую популярность в середине 1880-х гг. и вовлекла в культурную работу в деревне значительные слои молодежи. Эта сторона воззрений либеральных народников была близка влиятельному журналу «Русская мысль» и редакции ведущей газеты «Русские ведомости»: в конце XIX в. либеральные народники, среди которых к тому времени главную роль играл Михайловский, использовали свой авторитет для опровержения в подцензурной печати русского марксизма.
§ 3. РУССКИЙ МАРКСИЗМ И РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ
Положение фабричных рабочих. Пореформенная эпоха стала временем создания нового класса общества — потомственных пролетариев. Исследователь быта русских рабочих врач- гигиенист Ф. Ф. Эрисман свидетельствовал, что «прядильные и ткацкие отделения наших мануфактур выработали тип настоящего фабричного рабочего, часто родившегося на фабрике, выросшего в фабричных казармах, с ранних лет поступившего в качестве рабочего в фабричные мастерские и ни к чему, кроме фабричной работы, не приспособленного». Условия труда и быта рабочих были невероятно тяжелыми. Аграрное перенаселение обусловливало наличие огромной резервной армии труда и вело к дешевизне рабочей силы.
Продолжительность рабочего дня не регламентировалась и составляла 13–15 часов. Велика была доля женского и детского труда, которая на некоторых производствах доходила до 50 %. За свой труд женщины и дети получали половину, а порой и треть заработной платы рабочих. Высок был процент детского травматизма, нередки были смертные случаи. Только в 1882 г. правительство издало закон, который ограничивал продолжительность рабочего дня детей и запрещал их использовать на вредных производствах. Но даже эта скромная мера вызвала недовольство фабрикантов, которые привыкли быть полными хозяевами. Эрисман писал: «Наши фабрики представляли ни для кого не доступные государства в государстве». Чрезвычайно низкой была заработная плата рабочих. По свидетельству санитарного инспектора Е. М. Дементьева, она составляла минимум, обеспечивающий от голода, и давала «только возможность существовать полуживотной жизнью». Рабочие страдали от штрафов, которые достигали 40 % заработка, часто они обязаны были брать продукты в фабричной лавке по ценам выше рыночных. Жили они в перенаселенных бараках, нередко вынуждены были ночевать на рабочих местах. Они были лишены медицинской помощи, среди них был высок процент смертности.
Стачечное движение. Недавние выходцы из деревни, рабочие в первом поколении не умели отстаивать свои права. Недовольные притеснениями, они, не получив полного расчета, уходили с завода, подавали прошения властям, иногда громили фабричное оборудование и избивали заводскую администрацию. Однако уже в первое пореформенное десятилетие возникло стачечное движение, специфически рабочее средство борьбы за свои права, характерное для капиталистической экономики и требовавшее определенной организации и сознательности. Около половины стачек того времени было связано с требованием повышения заработной платы.
Общественный резонанс получила стачка на Невской бумагопрядильной фабрике в Петербурге в 1870 г., когда бастовало около 800 рабочих. Власти отдали рабочих под суд, надеясь тем самым пресечь «самоуправные домогательства». На суде выявилась столь мрачная картина эксплуатации рабочих, что лишь несколько зачинщиков были приговорены к 3–7 дням ареста. Александр II остался недоволен мягким приговором, написав на докладе: «Весьма слабо». Два года спустя в стачке на Крен-гольмской мануфактуре в Нарве участвовало до 6000 рабочих, против которых были использованы воинские части. Зачинщики были преданы суду и приговорены к каторжным работам.
Постепенно в рабочей среде стали выделяться настоящие вожаки, которыми руководило стремление к знаниям, к осмыслению причин своего тяжелого положения. Народнический публицист В. В. Берви- Флеровский отмечал: «Как ни велики страдания промышленной России, а все-таки это самая цивилизованная часть нашего отечества. Нигде рабочий не отличается в такой степени умственным и нравственным развитием».
Некоторые рабочие были связаны с народническими кружками и оставили заметный след в
