грузовика, мы расселись в кузове и отправились к новому месту жительства, несмотря на то, что пешком до этого дома можно было дойти минут за пять – десять.
Грузовик въехал в нужный нам двор и остановился возле второго подъезда.
— Всё, товарищи, приехали, — сказал водитель, открыв дверь кабины и спрыгнув на асфальт, — давайте разгружать вещи.
Мы выгрузили сумки из кузова и, взяв их в руки, вошли в подъезд.
— Какой номер квартиры? — спросил Саня у Сердюка.
— Двадцать девятая. На третьем этаже.
Поднявшись по лестнице, мы оказались перед обычной деревянной дверью, выкрашенной в тёмно- коричневый цвет. Сердюк отпер дверь и, войдя в квартиру, сделал приглашающий жест рукой.
— Проходите, товарищи. Здесь вы будете жить до окончания срока вашей командировки, — по-моему чересчур официально сказал Сергей Валентинович.
— О-о-о! Здесь даже настоящая ванна есть! — раздался радостный вопль Лиды, которая не стала ожидать особого приглашения и сходу приступила к осмотру предоставленной нам жилплощади.
Мы решили не отставать от девушки и присоединились к осмотру. Немного погодя можно я мысленно составил небольшое резюме – нам досталась просторная двухкомнатная квартира с отдельным санузлом, кухней и маленькой прихожей. Удивили находящаяся возле входных дверей специальная гардеробная комната, двухстворчатые двери между всеми комнатами и керогаз на кухне. Честно скажу, что ожидал увидеть что-то более современное, типа привычной газовой плиты. Не скажу, что не слышал этого слова ранее, но керогаз я представлял себе как нечто среднее между синхрофазотроном и бармаглотом. На деле же выяснилось, что что-то типа двухконфорочной плиты, работающей на керосине. Ладно, пусть лучше так, чем вообще никак. Насколько я понял из разговоров, даже керогаз был чуть ли не хайтеком для местного населения – у многих дома продолжали стоять обычные дровяные печи. Мне бы очень хотелось сказать, что в нашем времени их никто уже использует, да вот только очень хорошо врезались в память поездки к родственникам в Грузию в 90-е годы. Тогда из-за перебоев с газом и электричеством 'буржуйки' стояли в каждом доме.
Маленькую комнату тут же оккупировала Лида, а мы с Бондарем разместились в большой. После того, как первые восторги поутихли, ещё бы, после барака это жильё казалось чуть ли не дворцом, Сердюк распрощался со всей честной компанией, мотивируя это тем, что ему надо ещё проверить как заселились остальные харьковчане.
— Леша, Саша, — обратилась к нам Лида, — если вы не против, я займу ванну на полчаса.
— Да какие проблемы. Иди купайся, конечно же. Мы после тебя.
— Спасибо. Тогда я хотела бы вас попросить об ещё одном одолжении. Не могли бы вы нагреть мне утюг к тому времени, когда я искупаюсь? А то надо вещи погладить к вечернему мероприятию.
Тут надо внести небольшое уточнение. Дело в том, что из-за отсутствия всякого подобия нормальной ванной комнаты в том бараке, где мы жили, вещи для стирки мы отдавали в прачечную. Их там нам возвращали глажеными, но после переезда в нормальное жильё, они, естественно помялись. Поэтому желание Лиды погладить своё платье было естественным, тем более, что в числе вещей, находившихся в квартире, мы нашли утюг с инвентарным номером, который следовало нагревать на печке перед тем, как приступать к глажке.
— Блин, Лёха, ну вот скажи мне, почему нельзя было взять с собой нормальный электрический утюг? — начал возмущаться Саня, — там же нет ничего военного. Ну, подумаешь, он работает от сети 220 Вольт, так его переделать можно на раз.
— Ты знаешь, подозреваю, что среди тех, кто составлял списки запрещённых предметов для вывоза с территории области, стоит форменный бардак, вот они и не стали заморачиваться, а тупо забанили все электроприборы. А может и правда нельзя утюги вывозить. Кто его знает. Тефлон там, пластик всякий. Может опасаются, что технологии попадут в руки вражин. Не знаю в общем.
— Да оно то понятно, вот только, боюсь, что далеко не все командировочные это одобрят. Ну я, допустим ладно, привык в походных условиях жить. А если девушка какая, к работе с устаревшими узлами и агрегатами непривычная? Что ей делать? Тем более, сам знаешь, девушкам помимо утюгов с электроплитами требуются всякие сугубо женские предметы. А где их брать, когда запасы из Харькова закончатся?
— Честно скажу, не знаю, Саня. Да мне как-то и в голову не приходила эта сторона проблемы. Я ж мужик. Сам понимаешь, у нас таких проблем нет.
— Во-во, нет. А ведь это только одна из самых маленьких проблем, которые стоят перед нашим руководством. Честно тебе скажу, не хотел бы я оказаться на их месте.
— И не говори. У меня бы на месте Лаврентий Палыча уже бы, наверное, мозги закипели.
— Ладно, проехали. Пойдём на кухню, утюг греть и поесть чего-нибудь приготовим.
Я начал чистить купленную накануне картошку по цене 4 рубля за килограмм, что по сравнению с ценами в Харькове, было довольно таки дорого, а Бондарь тем временем занялся приготовлением салата.
— Странная какая-то картошка, мелкая вся, — удивился я, — такое ощущение, что крупной вообще нет.
— Ну а чего ты хотел? В Харькове и земля плодородная, и удобрения используются, да и более чем 50 лет непрерывной селекции новых сортов дают о себе знать. Вот и получается, что наша картошка больше. Зато это точно росла без всякой химии. Экологически чистый продукт, блин.
— Чистый-то он чистый. Вот только больше от этого картошка не стала, — скептически ответил я.
— Ладно, забей. Тем более, не такая уж она и мелкая – сделай скидку на то, что в Сталинграде земли глинистые и особо крупной она здесь даже в нашем времени не была. И вообще, лучше мелкая, чем вообще никакой. Так что, чисть давай быстрее, мне её ещё жарить.
Лида вышла из ванной как раз к тому моменту, когда Саня снимал с керогаза сковороду с жареной картошкой картошкой на сале.
— Да вы, я смотрю, времени зря не теряли, — сказала девушка, — уже и поесть приготовили.
— А ты как думала? За то время что ты там плескалась, не то что поесть приготовить, съесть и ещё раз проголодаться можно, — ответил я.
Мы сели за стол и с помощью бутылки местного вина отметили наш переезд в более комфортабельные условия. Больше пить не стали из-за того, что нам ещё предстояло культмассовое мероприятие через пару часов, а проверять как местные власти относятся к пьяным потомкам как-то не хотелось.
После позднего обеда или раннего ужина, не знаю даже как правильно сказать, Лида отправилась в свою комнату готовиться к танцам, а мы, в свою очередь кинули жребий на то, кому первому идти в душ. Первому выпало мне.
Ванная комната представляла собой помещение размером примерно полтора метра на два. Под потолком было два застеклённых окошечка формата А4, выходящие соответственно на кухню и туалет. Сама же ванна была непривычной формы – где-то от середины в ней начинался уступ высотой на половину самой ванны, образовывающий место наподобие кресла. В чём его тайная суть я так и не понял, ведь для сидения можно использовать решётку из досок, которая тут же и стояла, ну а для того, чтобы полежать, размеров ванны явно не хватит.
После душа я освободил помещение Бондарю и, одевшись в некое подобие выходного костюма, пошёл к Лиде.
Наша девушка уже успела переодеться в нарядное платье и теперь с сосредоточенным выражением лица наносила на себя боевую окраску.
— Лид, смотри не перестарайся. А то затмишь всех местных красавиц, придётся тебя потом отбивать у аборигенов.
— Бабушку свою поучи. И без тебя знаю, куда идём.
— Ну, смотри, я тебя предупредил. Нам особый выпендрёж ни к чему.
— Между прочим, по сравнению с местными красавицами я вообще буду без косметики, — оставила за собой последнее слово Лида, — так что не переживай.
Наконец вся наша честная компания собралась и выйдя из дому в 18:00 пошли в сторону заводских
