оцепления.
— Не знаю, Роб. Судя по всему, желают продемонстрировать нам, какие они дружелюбные и миролюбивые. Но знаешь, я не доверяю этим комми. Только вчера они хотели завоевать весь мир, а теперь утверждают, что являются лучшими друзьями американцев. Слишком резкая смена курса, — ответил Мерфи.
— Помнишь мою сестру Луизу? Она ещё приезжала к нам на рождество.
— Помню, конечно. А что?
— Она работает на General Electrics. И по её словам, месяц назад к ним поступил огромный заказ из России. Говорит, что таких крупных контрактов у них ещё не было. Правда, ничего более конкретного она не сказала, но и это заставляет задуматься.
— Интересно. Кстати, ты не пробовал новые сигареты 'Московские', с фильтром?
— Это те, которые во всех газетах рекламируют, что они единственные сигареты, которые могут предоставить доказательства защиты здоровья?
— Они самые. Я вот купил сегодня пачку. Решил попробовать. Никогда не думал, что русские могут табак выращивать, а уж тем более придумать что-то вроде фильтра для сигарет.
— И как?
— Непривычно. Наверное, самое лучшее слово, которое можно подобрать. Сначала хреново, а потом как обычные. Я сначала по незнанию решил фильтр раскурить. Потом разобрался, конечно, но первую сигарету испортил. А главное впечатление – табак в рот не лезет и послабее, чем обычные. Но, честно говоря, меня больше всего удивило то, что они действительно сделаны в СССР, а не где-нибудь у нас. Я скорее ожидал, что их у нас начнут выпускать Мальборо или Кент, например, но уж никак не Советы.
— Да уж, русские в последнее время буквально завалили рынок своими товарами. Кстати, не хочешь вечером в ресторан 'Matreshka' зайти? Слышал, что у них есть блины с икрой и настоящая русская водка.
— Я тоже про это слышал. В нашем квартале буквально неделю назад один такой ресторан открылся. Судя по всему, эти Иваны решили этими Matreshka заполонить всю Америку.
— И не говори. А ведь идея буквально витала в воздухе. Ведь подобных сетей закусочных уйма. Но стоило создать что-то экзотическое с русским колоритом, как оно сразу стало очень популярным.
— Мало того, неделю назад по радио передавали, что открылся бутик, в котором продаётся исключительно одежда из России.
— Что там может быть интересного? Комми, небось, кроме своего sarafan и kokoshnik не носят ничего другого.
— Ошибаешься. Жена заехала в этот магазин позавчера по совету подруги.
— И что?
— Да ничего хорошего, — грустно вздохнул Роберт, — оставила там все наличные деньги. Еле на такси хватило. Теперь дома эти шмотки просто некуда девать. Хоть выкидывай или сам на улицу выходи.
— А одежда хоть хорошая?
— Ты знаешь, очень хорошая. И самое удивительное, я не представляю, откуда русские таких модельеров набрали. В тех платьях, что жена купила не стыдно и на Бродвей выйти. А какое там нижнее бельё. Я как Мери в нём увидел, чуть с ума не сошёл… А теперь скажи мне, ну как такое вообще возможно? Ещё вчера этих комми никто и знать не знал, а сегодня они законодатели мод чуть ли не во всех сферах. Не удивлюсь, что такими темпами завтра не они у нас, а мы у них будем машины покупать.
— Мерфи, Смит, хватит языками чесать! — прервал разговор неожиданно подошедший сержант Махоуни, — занимайтесь охраной, а не лясы точите.
Мерфи замолчал и обратил внимание на трибуну, на которой советский посол уже завершил свою речь и теперь вместе с мэром Нью-Йорка торжественно перерезал красную ленту, объявив тем самым выставку открытой.
Этот день был очень важным для Андрея Николаевича Туполева. Ведь сегодня должно было совершить свой первый взлёт восстановленное ещё не рождённое его детище – Ту-95. Турбовинтовой стратегический бомбардировщик-ракетоносец. Эти слова так прочно засели в голове конструктора, что казалось, разбуди его среди ночи – первое, о чём он вспомнит, будет этот гигантский самолёт.
А ведь всё начиналось совсем не так. Сначала, три года назад, в конце октября 1937 года Андрея Николаевича арестовали по обвинению во вредительстве и шпионаже. Затем последовало обвинение в создании и руководстве 'Русско-фашистской партией' и шпионаже в пользу Франции! Хоть бы страну поприличнее придумали! Ведь Туполев был знаком с авиастроением французов. Этими несуразными самолётами можно было только рассмешить. Уж лучше бы заподозрили в связях с Англией или той же Германией. Хотя нет, если бы это произошло, ещё неизвестно где бы сейчас был авиаконструктор.
Затем, 28 мая этого года, эту дату Туполев запомнил навсегда, Андрею Николаевичу вынесли приговор по четырём статьям уголовного кодекса и приговорили к пятнадцати годам тюрьмы, не считая последующего поражения в правах.
И находиться бы конструктору сейчас в закрытом ЦКБ-29, являющимся обыкновенной шарагой, если бы не одно происшествие, случившееся месяц спустя после вынесения приговора.
Точнее это уже потом Туполев узнал о том, что произошло в действительности. А тогда, 20 июля, сразу после завтрака к нему подошёл один из многочисленных охранников, именуемых в среде арестантов попками, и сообщил, что Туполева вызывает к себе руководитель ЦКБ полковник Кутепов, кабинет которого находился на том же восьмом этаже здания КОСОС по улице Радио, где и размещалось само ЦКБ-29.
В комнате Кутепова кроме него самого и руководителя Туполевского КБ майора Балашова, находился ещё один человек в форме с майорскими знаками различия.
— Гражданин конструктор, — начал Кутепов, — сегодня вам назначен приём у товарища Берия. Сопровождать вас будет товарищ Кожухов, — полковник указал рукой на молчаливого майора.
— По какому поводу назначен приём? — поинтересовался Туполев.
— По поводу вашего изделия N103, - коротко ответил Кожухов, — собирайтесь, мы сейчас выезжаем.
— Мне необходимо подготовить отчёт о ходе работ, — возразил Андрей Николаевич.
— На это нет времени и в этом нет необходимости, — сказал Кожухов, давая понять, что ждать не собирается.
Странно, но Туполеву показалось, что этот майор имеет гораздо большие полномочия, чем Кутепов. Полковник хоть и не выражал радости от того, что в подконтрольном ему ЦКБ-29 распоряжается залётная птица, но и не показывал признаков недовольства, или же тщательно его скрывал.
Оставив Кутёпова и Балашова в кабинете, Кожухов с Туполевым вышли из комнаты, и пройдя через несколько кордонов охраны оказались на улице.
Сидение в закрытом помещении и отсутствие физических нагрузок не самым благотворным образом сказывались на арестантах, и поэтому сотрудники шараги радовались любой возможности лишний раз размять ноги. Вот и Туполев, получивший от подчинённых прозвище 'старик', хоть и не радовался предстоящей беседе с Берия, тем не менее, с удовольствием вышел из опротивевшего здания и подставил лицо ещё не жаркому утреннему солнцу.
— Товарищ Туполев, — Андрей Николаевич даже вздрогнул от неожиданности – так к нему работники НКВД не обращались со времён ареста, — прошу в машину.
Главный конструктор, чувствуя неясный для себя подвох, разместил своё не самое худое тело на заднем сиденье. В машину рядом с ним уселся Кожухов и приказал водителю трогаться.
Автомобиль довольно быстро доехал до здания на Лубянке, и вскоре Туполев оказался в кабинете Берия.
— Здравствуйте, товарищ Туполев, — начал разговор Берия, протирая пенсне, — что же вы стоите в
