еще более явно. [Опять смотрит на Майка, пытаясь вновь получить ответ. ] Зачем обычно люди сжимают кулаки?
Майк встает, держа прямо перед собой сжатые в кулак руки. Он смотрит на Арни.
Майк: Чтобы врезать кулаком по чему-нибудь.
Арни [явно забавляясь]: Точно, врезать. А по чему такому люди врезают стиснутым кулаком.
Майк: Ты хочешь спросить, кому им хочется врезать?
Арни: Именно! Кому?
По группе прошелестел смех. Майк на минуту задумался.
Майк: Я думаю, им хочется врезать человеку, которому им хочется врезать. [Он делает очень нерешительное движение правой рукой.]
Арни: Сказано яснее некуда. Я заметил, что говоря это, вы сделали слабое движение правой рукой.
Майк: Это моя ударная рука.
По движению руки Арни понял, что каналы переключились с визуализации и фантазирования на движение, удар. Арни использует для интервенции сразу два канала, визуальный и кинестетический.
Арни: Ударная рука… Давайте сделаем замедленное движение. Вы бьете и пытаетесь вообразить, кого вы хотите ударить кулаком.
Майк отводит назад правую руку, замахиваясь для замедленного удара. Когда его рука идет вперед, он вдруг останавливается и поворачивается к Арни.
Майк: Я почему-то подумал об одном своем старом соседе, его имя было Джим.
Арни: Вы хотите о нем что-нибудь рассказать? Что вам в нем не нравилось?
Майк: В нашей округе он был притчей во языцех. Он врал.
Арни: О чем?
Майк: Он разговаривал со мной, а потом за моей спиной врал. Говорил гадости.
У Арни возникает гипотеза, что между соседом, говорящим о Майке за спиной, и напряжением в спине может быть какая-то связь.
Арни: Что он говорил о вас за спиной?
Майк: Я уже и не помню.
Арни: Расскажите мне, о чем вы не хотите вспоминать? Как вы думаете?
Майк [выглядит глубоко ушедшим в свои мысли]: Не знаю. Пустота.
Арни: Конечно, здесь и должна быть пустота. Амнезия, забывание. Увидим, удастся ли нам наполнить пустоту какими-нибудь из Джимовых выдумок. [Группе. ] Как вы думаете, что Джим думал за спиной у Майка? [Майку. ] Как вы думаете, он говорил, что вы потрясающий, замечательный парень?
Майк [мотает головой]: Нет.
Арни: Я тоже так не думаю. А как по вашему, что он говорил?
Майк: Он говорил что-то, что мне, скорей всего, не нравилось. Я помню, у меня было чувство, что меня предали.
Арни: Он, я имею в виду вас, говорит у вас за спиной о вас самом дурные вещи, что вызывает у вас в спине злость. Ваша проблема, коротко говоря, у вас за спиной.
Майк [согласно кивает, но выглядит не очень убежденным. Он грустно говорит]: Хотелось бы это понять.
Арни [смеется]: Не надо. Просто забудьте это. Самоподдержка — вот где у вас край. Гораздо проще наговаривать на себя за своей спиной.
Майк: И что мне делать со всеми этими неприятностями?
За вопросами всегда следуют соматические ответы. Арни смотрит на Майка, чтобы увидеть, как он сам соматически ответит на свой вопрос. Майк, не осознавая того, сжимает и разжимает свою ладонь, а затем кидает на нее взгляд.
Арни: Он показывает нам, что, когда упирается в край, в невозможность отреагировать на своего внутреннего критика, реакции ищут выход через его кулаки и спину.
Майк: Я не знаю. Этот кулак не очень плотно сжат. Он уже и не похож на кулак. Я почему-то не думаю, что это Джим.
Арни: Да. Я тоже не думаю, что это Джим. Я думаю, я знаю, кто это. А вы знаете, кто это?
Майк [вдруг посветлев]: Это я сам! Я зол на себя за то, что скверно к себе отношусь!
Край и отрицательная обратная связь Поговорив еще немного, Арни и Майк рассаживаюся по местам. Арни обращается к группе.
Арни: Вы видели наглядный пример края. Когда человек находится на краю, одна его часть просит: “Помогите”, а другая говорит: “Мне не нужна помощь. Я не хочу знать того, что может произойти”.
Иногда можно спутать край и отрицательную обратную связь. Разница между краем и отрицательной обратной связью в том, что край содержит больше энергии. Личность просто-таки расщеплена. Одна ее часть желает вступить на новые Тэрритории, а другая в это время находится в испуге. В ситуации края мы переживаем смятение, замешательство, мы взволнованны, нервозны.
Если делаешь ошибку в выборе интервенции, клиент не только уклоняется от нее. У него складывается ощущение такого типа: “Вы спрашиваете не о том, о чем надо бы”. В нашем случае Майк очевидно был на краю. Он сказал: “Да, помогите”, а затем: “Нет, это слишком — злиться на себя за то, что я себя не люблю; а потому я хочу остаться при своих реакциях”.
Хронические симптомы и детские сновидения Кто из вас знает о связи, имеющейся между хроническими симптомами и сновидениями детства?
Некоторые подняли руки, но большинство не слышали об этом.
Арни: Юнг открыл, что детские сны подобны личному мифу, они задают долговременные модели жизни. Я экспериментировал с детскими снами и обнаружил, что, кроме того, они зеркально отражают хронические симптомы.
Вы можете отгадать хронические симптомы людей по их наиболее ранним сновидениям и воспоминаниям. Ранние, первые детские воспоминания и детские сны рассказывают об одном и том же. И
