Честное слово, он не знал, как совладать с собой. До сегодняшнего вечера он не смотрел ни на одну женщину, ни к одной его не влекло так, как к Грэйс. Дэниелу казалось, что он предает самого себя, позволяя вольным мыслям внезапно настигнуть его.
Почему же его так сильно к ней тянет? Да, она хорошенькая, такого милого личика он давно не видел. И фигурка прелестная. Несомненно, все, вместе взятое, производит впечатление на мужчин. Но она не его милая, любимая Кэтлин. Никакая другая женщина на свете не сравнится с Кэтлин. Его жена, неизбалованная дочь фермера, не отличалась изысканностью вкуса, но обладала огромной жаждой жизни. Ему нравился ее беспечный смех, великодушие, он по уши влюбился в нее с первого взгляда и навсегда потерял голову. Как он благодарил Бога за его великий дар! Очень часто Дэниел незаметно наблюдал за женой, когда она занималась домашними делами. Сильные, натруженные руки днем не знали ни минуты покоя, а ночью, мягкие и нежные, ласкали его…
Грэйс другая — изысканная, миниатюрная. Она едва достает ему до плеча. Зта девушка из богатой, благополучной семьи, из другого, чуждого ему мира. Однако в ней столько наивности и нежности. Так хочется быть поближе к ней.
Но она не Кэтлин. О Боже, как он тоскует по жене! Как хочется обнять ее, заняться с ней любовью. Он жаждал услышать колыбельную, которую она пела их маленькой дочке, услышать ее нежный смех, прикоснуться к ней…
Дэниел приказал себе прекратить думать о прошлом. Его жизнь закончилась со смертью жены и ребенка, которых застрелили в банке, как животных.
Все, что ему теперь нужно, это отыскать преступников и наказать всех до единого. Только тогда он успокоится.
Устало вздохнув, Дэниел хотел лечь спать, но решил еще раз просмотреть записи. Вдруг что-то пропустил? Но нет. Тщетно. Швырнув блокнот в угол, он опустился на подушки.
«О Кэтлин! Почему не мне было суждено умереть?»
Дэниел Райан заснул с мыслью о жене, но во сне видел Грэйс.
Глава 17
Коул не понял, почему вдруг проснулся. Только что ему снилось, как он гонит скот, а в следующую секунду он открыл глаза, напряженный, как тетива лука. Он вообще спал чутко, даже дома, в Роуз-Хилл, улавливая малейший шорох. На этот раз он не услышал ничего необычного, но тотчас потянулся к оружию и подкрался к двери.
Как он и предполагал, в коридоре было пусто. Коул закрыл дверь, подошел к окну и выглянул на улицу. Вероятно, кто-то перебрал в салуне и колобродит. Но улица совершенно пустынна.
Легкий ветерок коснулся лица, Коул громко зевнул и уже собрался вернуться в постель, как вдруг увидел вдали легкий оранжевый свет. Он решил, что занимается заря и солнечный диск, медленно выползая из черноты ночи, посылает впереди себя золотоносные лучи. Черт побери, не рановато ли для восхода? Ведь он едва закрыл глаза.
«Да, возраст дает о себе знать, — подумал он, — молодость проходит». Он потянулся и пошел попить воды, прежде чем начать одеваться. В комнате царила темнота, и Коул зажег керосиновую лампу. Карманные часы лежали на комоде рядом с компасом, и когда случайный взгляд упал на циферблат, он удивился: только полночь!
— Что такое? — пробормотал Коул.
Он снова посмотрел на отблески янтарного цвета… и вдруг подпрыгнул. Коул торопливо натянул рубашку, застегнул пуговицы на штанах и выбежал в коридор.
— Просыпайся, Дэниел! У нас неприятности.
Через секунду дверь распахнулась, и полуодетый Дэниел уже догонял бегущего по коридору Коула.
— А что случилось?
— Пожар!
— Где? — выкрикнул Дэниел, возвращаясь в комнату, чтобы одеться.
— Где-то ближе к горам. Хотя… свет пламени недалеко… на крайней улице.
— О Боже! Да это же пансион… Не думаешь ли ты…
Коул бежал вниз по лестнице.
Дэниел не отставал. Ночной портье спал в кресле за столом, положив голову на руки. Дэниел перемахнул через перила и крикнул, чтобы тот звонил в пожарный колокол. Испуганный внезапным шумом, мужчина вскочил, ударился головой о лампу и перевернул стул.
— Что? Что вы сказали? — крикнул он.
— Пожарный колокол! — крикнул Дэниел, выбегая на улицу. — Звоните в пожарный колокол!
Он догнал Коула на углу, и теперь они бежали бок о бок, тяжело дыша и громко топая. Они были на полпути к пансиону, когда почувствовали запах дыма. Маршалы летели так быстро, будто огонь лизал им пятки. Наконец мужчины завернули за поворот и увидели пламя. Первый этаж дома Тилли был объят огнем. Блестящие красные угли вылетали через открытые окна и уплывали в ночное небо. Обрывки кружевных занавесей, черных от сажи, надувались на ветру при каждом всполохе дыма. Свежевыкрашенное в белый цвет дерево пузырилось и кипело от жара.
На улице никого не было.
Коул и Дэниел перемахнули через забор и бросились по лужайке к дому. Дэниел направился к заднему входу, надеясь прорваться сквозь пламя внутрь, а Коул к переднему.
Входная дверь со скрипом открылась, и они увидели Джессику. Она, пригнувшись, медленно тащила Грэйс.
Дэниел подскочил к крыльцу раньше Коула и поднял на руки лишившуюся чувств девушку. В свете пожара он увидел, как с левого виска стекает струйка крови. Ее ударило чем-то тяжелым, хорошо еще, что она жива. Прижимая Грэйс к груди, он пронес ее через двор и осторожно опустил на траву.
Джессика добежала почти до конца лестницы, но вдруг остановилась. Прокричав имя Калеба, она в панике завертелась на месте. Где ребенок и Тилли? Коуд вынырнул из-под перил на крыльце, схватил девушку в охапку и положил на траву рядом с Грэйс. Джессика никак не могла понять, почему ей трудно дышать, что вообще происходит. Где же Калеб, где ее мальчик?
Девушка пробовала повернуться на бок и встать, чтобы искать ребенка, но Коул пригвоздил ее к земле. Потом вдруг начал бить ладонями по ее ногам и звать Дэниела на помощь. Она попыталась оттолкнуть Коула, но ничего не вышло.
Пламя жадно грызло подол ее халата. Коул старался затушить огонь и стащить халат, прежде чем Джессика обгорит. Он перевернул девушку на живот, когда на помощь прибежал Дэниел.
Мужчины срывали с Джессики горящую одежду. Выкрикивая имя Калеба, она продолжала бороться с ними, пробуя встать, но они не давали, пока наконец Коул не сорвал с нее халат и не отбросил его подальше.
Коул поднял Джессику на руки. Вцепившись ему в рубашку, она истошно кричала:
— Я не могу найти Калеба! Помогите! Он с Тилли… Она выводила его, когда я пошла искать Грэйс. Где они? Я должна их найти!
Джессика кинулась к дому, но Коул схватил ее. Она боролась, как дикая кошка, царапала и пинала Коула изо всех сил.
— Я найду его, — пообещал Коул. — Слышишь меня, Джесси? Оставайся с Грэйс.
Его спокойный, ровный голос усмирил истерику.
— Хорошо, я останусь с Грэйс, пожалуйста, поспеши.
— В доме Тилли и ребенок! — крикнул Коул Дэниелу и, повернув Джессику лицом к себе, требовательно спросил: — Где они могут быть?
Она указала на окно над крыльцом.
— Комната Тилли в центре. Наша с Калебом рядом… слева… где дерево.
Дэниел уже был на крыше. Забравшись на козырек над крыльцом, он каблуком ботинка разбил оконное стекло, отпрянул назад, уклоняясь от огня и дыма, мгновенно вырвавшихся наружу, и нырнул головой в комнату.
Через секунду козырек над крыльцом рухнул. Коул побежал к другой стороне дома, пытаясь пробраться внутрь через какое-нибудь окно первого этажа, но не мог и близко подойти. Его обдало нестерпимым жаром, глаза жгло, они слезились. Он увидел сучковатое, кривое дерево, росшее ближе всех к стене дома; толстые ветви тянулись к крыше.
Он начал взбираться на дерево, подтягиваясь на руках, и через несколько минут перебрался на крышу. Дэниел появился в окне комнаты Тилли, на плече его лежала хозяйка пансиона, завернутая в одеяло. Прежде чем Коул смог помочь, Дэниел выбрался на крышу и. сгибаясь под ношей, пошел к другому краю, где ветви спускались ниже и за них легче было ухватиться.
— Калеба у Тилли не оказалось! Выбирайся отсюда! — закричал Дэниел. — Крыша сейчас провалится!
Не обращая внимания на предупреждение, Коул шагнул к окну, которое ему указала Джессика. Пламя шипело, плевалось, но страх придавал силы. Он безумно боялся не найти ребенка живым и, следуя примеру Дэниела, головой вперед бросился в окно.
Он очень удивился, со стуком приземлившись на не тронутый огнем пол. Коул здорово ударился левым плечом, быстро перевернулся и вскочил. Серый пепел осыпал вспотевшее лицо, залеплял ресницы, жег глаза. Он с трудом дышал, от жары, казалось, таяла кожа. Коул приник к полу, желая вдохнуть хоть немного воздуха, и пополз вперед. Узкая полоска не отравленного гарью воздуха между полом и давящим густым смертельным дымом стала для него спасением. Он полз и громко звал мальчика.
Его голос утонул в треске и шипении. Медленно, дюйм за дюймом, Коул продвигался вперед. Он ничего не видел, но надеялся наткнуться на шкаф: ведь во всех спальнях стоят шкафы. Он помнил, что его маленькая сестренка всегда пряталась в шкаф, когда чего-нибудь боялась. Он молил Бога, чтобы Калеб поступил так же.
Еще он хотел найти кровать. И нашел. Ударившись о ножку лбом, Коул стал шарить рукой, отыскивая мальчика.
Никого…
С каждой секундой смерть все ближе подбиралась к ребенку. «Господи, помоги!» — молился Коул. Он почти расстался с надеждой и собрался вылезать из-под кровати, как маленькая рука впилась ему в руку. Калеб!
Коул приподнял плечом кровать и подтащил к себе малыша, забившегося в угол. Он слышал, как тот всхлипывает и громко чмокает, будто сосет большой палец. Никогда в жизни Коул не слышал более прекрасных звуков! Ведь
