позволит. Но как ей остановить их? Онa вынула деньги из кошелька и стала судорожно искать место, куда бы их перепрятать.
«Думай… Думай…»
Она покосилась на Франклина. Тот, почувствовав ее взгляд, слегка склонил голову. Она догадалась, что бандиты ее не видят, и, поколебавшись несколько секунд, не спуская глаз с бледного лица Франклина, юркнула под стол. Быстро расстегнув блузку, засунула деньги в корсет и прижала руки к груди.
О Боже… Один из налетчиков подошел к столу. Она слышала его шаги — все ближе, ближе… Нижние юбки! Они распластались на полу, словно белый флаг, символ капитуляции. Она торопливо подтянула их и заткнула под колени. Сердце стучало, словно барабан, она боялась, что бандиты его слышат. Если они не заметят ее, может быть, ей удастся спасти деньги.
Сапоги из змеиной кожи, звякая шпорами, проследовали в нескольких дюймах от нее. Донесся запах перечной мяты. Как странно… Обычно так пахнет от детей, но никак не от бандитов. «Только бы они меня не увидели! Ну пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы они меня не увидели!» Ей хотелось крепко зажмуриться и исчезнуть, стать невидимой. Она слышала, как кто-то опустил шторы, и солнечный свет померк. Ей вдруг показалось, что она задыхается, будто ее посадили в шкатулку и прихлопнули крышкой.
Налетчики находились в банке всего несколько секунд. Они скоро отсюда уйдут, твердила она себе. Им нужны только деньги. Больше ничего. Они, конечно, поторопятся убраться отсюда. Ну да, они должны… Каждая секунда грозит им поимкой.
А не заметят ли они ее сквозь щели в столе? Как страшно! В крышке зияла здоровенная, в полдюйма, щель, она тянулась точно посередине, поэтому девушка осторожно поменяла положение, убрала колени. Воздух был спертый, тяжелый. Она глубоко вздохнула и наклонилась так, чтобы можно было подглядывать.
На другом конце зала замерли три клиента с серыми лицами, прижавшись спиной к стойке. Один грабитель шагнул вперед. В черном костюме, белой рубашке, он походил на президента банка. Если бы не маска на лице и оружие в руках, ни дать ни взять — обычный бизнесмен.
Он держался вежливо, говорил спокойно.
— Джентльмены, вам нечего бояться. — Его голос источал радушие южанина. — Если вы будете следовать моим указаниям, все обойдется. Случайно от одного из наших друзей мы узнали, что правительство переправило в банк большой депозит для солдат. Мы подумали, что могли бы сами распорядиться деньгами. Я, конечно, понимаю, вы чувствуете себя не совсем удобно, и мне очень жаль. Мистер Белл, вывесьте, пожалуйста, за окно табличку «Закрыто».
Приказание быстро исполнили.
— Прекрасно, прекрасно! — похвалил главарь банды. — Ну теперь я прошу вас положить руки за голову и выйти сюда, чтобы мне не пришлось беспокоиться из-за какой-нибудь глупости с вашей стороны. Не робейте, мистер президент. Выходите из кабинета и присоединяйтесь к друзьям и соседям. Она услышала шарканье ног, скрипнула дверь.
— Вот и хорошо. Так и надо, — пропел главарь, когда несчастные выполнили его приказание. — Вы все прекрасно сделали. Но у меня еще одна просьба. Не будете ли вы так любезны встать на колени? Нет-нет, руки пускай останутся за головой. Вы же не хотите, чтобы я разволновался? Правда? Мистер Белл предлагал мне положить вас всех на пол и связать. Зачем же пачкать хорошую одежду? Просто сдвиньтесь в маленький тесный кружок. Замечательно!
— Сейф открыт, сэр! — крикнул кто- то.
— Ну так займись им, сынок.
Главарь повернулся к столу, и девушка ясно увидела его глаза. Они были карие, с золотистыми прожилками, как на куске мрамора. Глаза холодные и бесчувственные. Мужчина по имени Белл закашлялся, и главарь перевел взгляд на сообщника.
— Итак, пора поторопиться и наполнить мешки. Мой друг сегодня плохо себя чувствует, — сказал он, обращаясь к пленникам.
— Наверное, у него грипп? — угодливым тоном предположил Малком.
— Боюсь, что так, — закивал главарь. — Очень, очень жаль, он любит свою работу. А сегодня, видите, не в форме. Ему не до забав. Не правда ли, мистер Белл?
— Да, сэр, — ответил тот.
— Ну вы как, уже заканчиваете, мистер Робертсон?
— Все взяли, сэр.
— Не забудьте про наличные в ящике, — напомнил он.
— Уже оприходовали, сэр.
— Ну вот мы и завершили свои дела. Мистер Джонсон, убедитесь, пожалуйста, что от задней двери не стоит ждать никаких неприятностей.
— Я уже проследил, сэр.
— Ну что ж, тогда заканчиваем.
Она услышала дробный стук каблуков через зал, ей показалось, что включился телеграфный аппарат. Один бандит захихикал.
Главарь отвернулся, сейчас девушка отчетливо видела всю банду. Грабители встали позади пленников, сдернули с лиц повязки и засунули их в карманы. Главарь шагнул вперед, убрал оружие, снял маску и аккуратно опустил в нагрудный карман. Он оказался довольно близко к ней, и она разглядела длинные пальцы и тщательно ухоженные ногти.
Почему они открыли лица? Неужели не понимают, что Франклин и другие непременно дадут описание бандитов властям? «Боже! Нет! Нет!»
— Задняя дверь открыта, мистер Джонсон?
— Да, сэр.
— Ну что ж, тогда, я думаю, пора уходить. Сегодня чья очередь? — спросил он.
— Мистер Белл давно простаивает, после той маленькой девчонки. Помните, сэр?
— Помню. Ну так как сегодня, мистер Белл?
— Да, конечно.
— Ну что ж, начали; — разрешил главарь.
Бандит вскинул оружие и взвел курок.
— Что вы хотите сделать? — закричал президент.
— А теперь умолкни. Я предупреждал, мы никого не обидим. Разве нет?
Голос его звучал невероятно спокойно. Маккоркл закивал, бандит по имени Белл выстрелил. Голова президента разлетелась на кусочки.
Главарь выстрелил в мужчину, стоявшего перед ним, и отскочил назад, когда из раны фонтаном захлестала кровь.
Франклин закричал:
— Но вы же обещали…
Главарь резко повернулся к нему и выстрелил несчастному в затылок. Шея Франклина передернулась.
— Ну так я наврал.
Глава 2
Такой церемонии еще не было. Герой дня — Коул Клейборн проспал и ее, и все, что происходило после. Сейчас, когда гости разошлись, ощущение от странного сна стало улетучиваться, хотя он до сих пор не мог понять, происходит все это во сне или наяву. Глаза никак не открывались, не хватало сил поднять веки, раскалывалась голова. Но он чувствовал, как медленно возвращается в реальность, и первый звук, который услышал и распознал, был звон стекла. Это чокались гости. А потом он услышал громкий смех.
Что-то говорили ему или о нем, он разобрал свое имя, но никак не мог сосредоточиться и понять, о чем речь. Казалось, голову оккупировала банда лилипутов. Они расселись у него между глазами и остренькими молоточками тюкали по черепу.
Может, это с похмелья? Да нет, он никогда не напивался за пределами Роуз-Хилла. Впрочем, и дома тоже. Он вообще редко прикладывался к рюмке, выпивая лишь кружку холодного пива в жару. Коул терпеть не мог похмелья. Алкоголь, считал он, притупляет чувства и замедляет реакцию, а если учесть, что половина здешнего люда мечтала прославиться, всадив в него пулю, он не мог позволить себе пить что-то менее банальное, чем вода.
Похоже, кое-кто прекрасно проводит время, подумал Коул, снова услышав приступ хохота. Он попытался повернуться на шум, но боль, словно выстрел, обожгла шею, и во рту стало горько, как если бы туда выплеснулась желчь. О Господи, до чего же ему плохо!..
— Джози, парень приходит в себя. Вернись-ка лучше в дом, прежде чем он начнет ворчать и шипеть. Зачем тебе это наблюдать?
Том Нортон посмотрел на свою жену, и Джози Нортон поспешно удалилась, прежде чем Коул Клейборн успел сфокусировать на ней взгляд. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы понять, где он. Стиснув зубы, Коул попытался сесть на узкой кровати и спустить ноги на пол. Его пальцы впились в матрас, а голова упала на грудь.
Коул изучающе посмотрел на шерифа — пожилого человека с грубым лицом и обветренной кожей, с небольшим животиком и меланхолическим взглядом гончей.
— А почему я в тюрьме? — резким шепотом спросил Коул.
Шериф привалился к косяку двери и улыбнулся:
— А потому, что ты, сынок, нарушил общественный порядок.
— Что?!
— Не кричи. Я вижу, как тебе больно. Ты схлопотал хороший удар по голове. Не думай, что если развопишься, то полегчает. Помнишь, что случилось?
Коул покачал головой и немедленно пожалел об этом. Казалось, от боли сейчас лопнут глаза.
— Я, кажется, заболел.
— Да, ты подцепил грипп, четыре дня лежал в горячке. Моя Джози вытащила тебя с того света. Но уже второй день, как тебе стало лучше.
— А когда я нарушил общественный порядок?
— Когда переходил улицу, — весело сказал шериф. — Да, с моей точки зрения, это серьезный проступок. Ты решил уехать, хотя я изо всех сил уговаривал тебя дождаться назначения в Мидлтоне. Я дал слово одному очень важному человеку, что задержу тебя тут, сынок. А ты никак не хотел мне помочь.
— Поэтому ты стукнул меня по голове.
— Ага, — признался он. — А что мне оставалось делать? Подумаешь, тюкнул тебя чуток рукояткой пистолета по затылку. Ничего серьезного с тобой не стряслось, иначе не сидел бы тут и не ворчал на меня. Вообще-то я сделал доброе дело.
Веселый голос шерифа действовал Коулу на нервы.
Как это понимать? — хмуро спросил он.
— Тебя за углом поджидала парочка метких стрелков — собирались разобраться с тобой. Твоя болезнь была в самом разгаре. Знаю, ты не согласишься со мной, но я бы без колебаний
