— Разумеется, ваша светлость, но послезавтра двадцать третье, по обычаю, судный день. Желаете, чтобы я его отложил?
— Нет, — без колебаний ответил Ройс, беря Дженнифер под-локоть и приглашая ее подняться. — Мне интересно понаблюдать и разобраться, как это делается.
Отвесив поклон Ройсу и едва кивнув головой Дженнифер, сэр Альберт отошел и, опираясь на трость, медленно прошествовал в собственные покои.
Сообразив, что Ройс намерен присоединиться к танцующим, Дженни уперлась и бросила на него умоляющий взгляд.
— У меня невелик опыт в танцах, ваша светлость, — объяснила она, присматриваясь к энергично вертящимся парам и пытаясь понять, как они движутся. — Может быть, нам не следует танцевать прямо сейчас, когда тут столько…
С усмешкою Ройс решительно обхватил ее.
— Просто держитесь за меня покрепче, — посоветовал он и умело закружился.
Дженни мгновенно поняла, что он великолепный танцор. Мало того, великолепный учитель; к третьему туру она уже и вертелась, и прыгала, и скакала вместе с прочими. За этими танцами без передышки последовал еще десяток — ее пригласил Стефан Уэстморленд, а потом сэр Годфри, а потом сэр Лайонел, а потом и все прочие рыцари заявили о своих претензиях, Задыхаясь и хохоча, Дженни отрицательно затрясла головой, когда сэр Годфри попытался увлечь ее в очередной тур. Ройс, потанцевавший с несколькими другими дамами, а последние полчаса стоявший в сторонке, беседуя с гостями, возник теперь рядом с Дженнифер, словно почуяв, что она устала.
— Дженнифер надо передохнуть, Годфри. — Кивнув на Гэвина, кажется, вовлеченного в, задиристый разговор с рыцарем по имени сэр Родерик в присутствии леди Анны, Ройс сухо добавил:
— Предлагаю тебе пригласить леди Анну на танец, вместо… прежде чем Гэвин выкинет какую-нибудь глупость, чтобы добиться ее восхищения, например, вынудит Родерика на поединок и сложит голову.
Сэр Годфри послушно пошел выпрашивать у упомянутой леди танец, а Ройс повел Дженни в укромный уголок зала. Подав кубок вина, он загородил ее от взглядов стоявших прямо перед ними людей, уперевшись рукой в стену у нее над головой.
— Спасибо, — проговорила она, счастливая, раскрасневшаяся, с тяжело вздымающейся от возбуждения грудью. — Мне в самом деле надо минутку передохнуть. — Взгляд Ройса оценивающе скользил по порозовевшей коже в квадратном вырезе ее наряда, заставляя Дженни странным образом волноваться. — Вы прекрасный танцор, — сказала она. и он неохотно заставил себя смотреть ей в глава. — Должно быть, много танцевали при дворе.
— И на поле битвы, — добавил он с обезоруживающей улыбкой.
— На поле битвы? — озадаченно переспросила она. Он кивнул и ухмыльнулся еще шире, — Взгляните на любого воина, который пытается уклониться от стрел и копий, и увидите удивительнейшие танцевальные па и кульбиты.
Его умение посмеиваться над собой грело Дженни душу, и без того уже хорошенько согревшуюся от нескольких кубков крепкого вина и нескончаемых танцев. Она смущенно глянула в сторону и увидела всего в нескольких ярдах Арика. В отличие от всех смеющихся, обедающих и танцующих Арик стоял, скрестив на груди руки, широко расставив ноги, глядя прямо перед собой, с абсолютно безжизненным выражением лица. А у него под боком приклеилась тетушка Элинор, приставая с разговорами так настойчиво, словно бы от его ответа зависело спасение ее жизни.
Ройс проследил за взглядом Дженнифер.
— Кажется, вашей тетке, — поддразнил он, — доставляет неимоверное наслаждение находиться рядом с опасностью.
Одурманенная вином, Дженни улыбнулась в ответ.
— Арик когда-нибудь разговаривает… я хочу сказать, настоящими фразами? Смеется?
— Никогда не видел, чтоб он смеялся. А говорит ровно столько, сколько необходимо.
Глядя в его непреодолимо притягивающие глаза, Дженни странным образом чувствовала себя в безопасности, под защитой, однако же с беспокойством сознавала, что муж, в сущности, остается для нее загадкой. Предполагая, что в нынешнем разговорчивом настроении он может охотно ответить, она тихо спросила:
— Как вы с ним познакомились?
— Собственно говоря, мы с ним так никогда и не знакомились, — пошутил он.
Она продолжала смотреть на него, ожидая дальнейших разъяснений, и он вынужден был рассказать.
— Я впервые увидел Арика восемь лет назад в гуще сражения, бушевавшего больше недели. Он пытался отразить нападение шестерых атакующих, которые выбрали его единственной своей жертвой и осыпали ударами мечей и стрелами. Я пришел на помощь, и вместе нам удалось уложить нападавших. Когда схватка закончилась, я был ранен, но Арик даже поблагодарить меня не соизволил за все мои старания. Просто глянул и ускакал, снова бросившись в пекло боя.
— И все? — допытывалась Дженни, когда Ройс умолк.
— Не совсем. На следующий день, ближе к вечеру, меня снова ранили и на сей раз заодно выбили из седла. Наклонившись, чтобы поднять щит, я посмотрел вверх — на меня летел всадник, нацелив копье в самое сердце. В тот же миг он был обезглавлен, а на его месте свешивался с седла Арик, подхватывая свой окровавленный топор. Потом вновь ускакал. И опять без единого слова.
Из-за ранений я оставался практически беспомощным, и в ту ночь Арик являлся еще дважды откуда ни возьмись и разгонял противников, превосходивших меня числом. На другой день мы, обратив врага в бегство, пустились в погоню. Я оглянулся и увидал Арика, скакавшего рядом со мной. С тех пор он всегда на этом месте.
— Стало быть, вы завоевали его вечную преданность, потому что спасли от шестерых нападавших? — подытожила Дженни.
Ройс покачал головой:
— Подозреваю, что я завоевал его вечную преданность через неделю после этого, когда убил большую змею, пытавшуюся незаметно для Арика забраться к нему под одеяло.
— Не хотите же вы сказать, — хихикнула Дженни, — что этот гигант боится змей?
Ройс осадил ее притворно-возмущенным взглядом.
— Только женщины боятся змей, — непререкаемым тоном провозгласил он. — Мужчины же их ненавидят. — И испортил произведенный эффект мальчишеской ухмылкой. — Впрочем, это одно и то же.
Заглядывая в смеющиеся синие глаза, Ройс ощутил страстное желание поцеловать ее, а Дженни, увлеченная его нежно-заботливым, смешливым, общительным настроением, неожиданно задала вопрос, который ее неотступно преследовал:
— Вы действительно собирались позволить ему нынче убить ребенка?
Он чуть напрягся и спокойно проговорил:
— Я думаю, нам пора подняться наверх.
— Зачем?
— Затем, что вам хочется поговорить, — спокойно растолковал он, — а мне хочется уложить вас в постель. В любом случае для обеих целей мои покои подходят больше, чем этот зал, Дженни не захотела закатывать сцену, которая только унизила бы ее, и знала, что у нее нет выбора, как только последовать за ним. Ее поразила одна мысль, и она обратила на него умоляющий взгляд.
— Они ведь не собираются провожать нас… — жалобно пробормотала она. — Я хочу сказать, не будет ведь никаких свадебных ритуалов?
— Даже если б и были, тут нет ничего страшного, — терпеливо отвечал он. — Это древний обычай. Поговорить мы можем и потом, — многозначительно добавил он.
— Пожалуйста… — попросила Дженни. — Из этого выйдет фарс, ведь весь мир знает, что мы уже… уже делали это, а после проводов в постель только пойдут пересуды.
Он не ответил, но, проходя мимо Арика с тетушкой Элинор, остановился поговорить с Ариком.
Заминка удалявшихся новобрачных была почти сразу замечена, и к тому времени, как они миновали
