на тебя возлагались, и последовать велению своего сердца.
Гидеон скорчил гримасу.
– В моем сердце такая же путаница, как и в моей голове.
– Короче говоря, ты можешь прожить свою жизнь так, как, по мнению других, ты должен ее прожить, и быть несчастным, – медленно сказал Норкрофт, – или ты можешь прожить свою жизнь так, чтобы быть счастливым. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на сожаления. Я, конечно, большой эгоист, – продолжал Норкрофт, глядя в глаза Гидеону, – потому что хочу и возложенные на меня надежды оправдать, и быть счастливым. Но ведь я пока не встретил женщину, которая заставила бы меня делать такой выбор.
– А если бы потребовалось, что бы ты выбрал?
– Э-э нет. – Норкрофт покачал головой. – Это не моя дилемма. Однако я думаю, что тебе прежде всего надо определиться и со своими чувствами, и с ее.
Гидеон тяжело вздохнул:
– Я так же мало знаю о ее чувствах, как и о своих. Между нами существует духовная близость. Своеобразное родство. Оно проявилось сразу же и с тех пор ничуть не потускнело. Сначала я думал, что это просто чувственное влечение.
– А теперь?
– Теперь… – Гидеон покачал головой. – Теперь мы прошли полный круг. И снова вернулись к любви. Думаю, эго порочный круг, – вздохнул Гидеон.
– Об этом я кое-что слышал, – хохотнул Норкрофт.
– Мы с ней не говорили о любви, – тихо сказал Гидеон. Он намеревался затронуть эту тему невзначай, как бы не придавая ей особого значения. Но ему не удавалось выбрать подходящий момент. Теперь ему казалось, что он не заговаривал с ней о любви, потому что боялся того, что она может ответить. Или того, в чем он может признаться. – Если честно, у меня сложилось четкое впечатление, что любовь вообще не имеет отношения к нашей договоренности. Правда, мы это не обсуждали. Я думаю…
– Черт возьми, Уортон! – Норкрофт остановился и сердито посмотрел на друга. – Я никогда не думал, что ты такой нерешительный. Ты просил моего совета…
– Не помню, чтобы я просил твоего совета.
– Ты спрашивал, что сделал бы я на твоем месте.
– Это было чисто гипотетически…
– Я не знаю, что бы я сделал на твоем месте, да это и не имеет значения. Но вот что, по-моему, должен сделать ты. – Норкрофт принялся перечислять, загибая на руке пальцы: – Во-первых, выясни, испытывает ли леди Честер к тебе вообще какие-то нежные чувства. Во-вторых, разберись со своими собственными чувствами. Влюблен ты или не влюблен? И если ты намерен сказать мне, что не знаешь, то лучше не говори, потому что я не желаю этого слышать, – заявил Норкрофт. – Если ты не знаешь или утверждаешь, что не знаешь своих чувств, то одно это уже показывает, что в таком положении, как сейчас, ты никогда прежде не был. Вот и делай вывод.
– И это все, что ты можешь посоветовать? – удивился Гидеон.
Норкрофт пожал плечами:
– Я сделал все, что смог. Гидеон задумался.
– Пожалуй, в этом все-таки что-то есть. Я не могу принять никакого решения, пока не узнаю, что испытывает она, и не разберусь в себе. Если одна эта нерешительность является показателем, – он фыркнул, – то, возможно, я действительно влюблен.
– Или сошел с ума, – добавил Норкрофт.
– По-моему, это одно и то же. А теперь, старина, – Гидеон хлопнул своего друга по спине, – давно пора к теплому камину и бренди. – Он усмехнулся. – Сегодня чертовски холодно.
Глава 9
– Неужели нет других мест, где нам следовало бы побывать нынче вечером? – тихо спросил Гидеон, наклонившись к уху Джудит с вежливой улыбкой.
Джудит окинула взглядом переполненный людьми бальный зал в доме Сюзанны и с трудом удержалась от смеха.
– Полно тебе, Гидеон, все не так уж плохо.
– Мы были здесь всего две недели назад, – сказал Гидеон, кивнув какому-то знакомому, который улыбнулся ему и Джудит с понимающим видом. – Страшно подумать, какой сюрприз могли приготовить лишенные всяких талантов племянники и племянницы леди Динсмор для столь внушительной аудитории. А вдруг она заставит их выступать всех вместе? В качестве огромного хора, состоящего из лишенных слуха певцов?
– Что за глупости! – сказала Джудит. – Сегодня у Сюзанны бал, а не литературно-музыкальный вечер. Могу поклясться, что ее родственники на этот раз не будут подвергать пыткам гостей.
– Слава Богу, – пробормотал он, глядя на нее. – Однако я все-таки надеялся провести спокойный вечерок вместе. Я хотел о многом поговорить с тобой.
– Вот как? – Она удивленно приподняла бровь. – О чем-нибудь серьезном?
– Очень серьезном. – Он вздохнул. – Но это, наверное, может подождать.
– Не уверена, что мне нравится, когда ты серьезен.
– В таком случае ради тебя одной я буду легкомысленным и веселым всю остальную часть вечера. – Он с надеждой взглянул на нее: – Надеюсь, что он не будет слишком длинным.
– Возможно. Но… – произнесла она. Ей и самой больше всего хотелось бы сейчас оказаться наедине с Гидеоном. Разговаривать с Гидеоном было почти так же приятно, как лежать в его объятиях. Причем, как ни странно, чем больше она находилась с ним, тем больше ей хотелось быть с ним. Однако у них достаточно времени, чтобы побыть вместе, и сегодня вечером, чуть позднее, они будут вместе. Она беспомощно пожала плечами: – Сюзанна задумала этот бал несколько месяцев назад. Видишь ли, он посвящен празднованию дня рождения ее бабушки.
Гидеон кивнул на престарелую даму, сидевшую в дальнем конце бального зала в окружении гостей, каждый из которых, несомненно, являлся ее родственником.
– Ты имеешь в виду древнюю старуху в конце комнаты?
Джудит чуть не расхохоталась.
– Если ты говоришь о знатной леди почтенного возраста, то да, это вдовствующая маркиза, бабушка Сюзанны.
Гидеон внимательно посмотрел на старую даму:
– Она выглядит так, как будто съела что-то неподходящее.
– В ее возрасте, наверное, все становится неподходящим, – задумчиво сказала Джудит, глядя на старуху. – И все же, наверное, удивительно приятно дожить до столь преклонных лет, быть окруженной детьми и детьми своих детей. Семьей, людьми, которым ты небезразличен и которым будет тебя не хватать, когда ты покинешь этот свет. – Почувствовав привычную зависть, Джудит постаралась прогнать ее. Глупо завидовать тому, чего она никогда не сможет иметь.
– Тебя ей тоже будет не хватать? – спросил он.
– Это совсем другое, – сказала она, покачав головой. – Надо исходить из реальностей своей жизни, Гидеон: что может быть, что будет и чего не может быть никогда. Того, что предначертано судьбой. А это, мой друг, тема слишком серьезная для сегодняшнего вечера. – Она весело улыбнулась ему. – И как бы ни хотелось мне провести вечер, разговаривая или занимаясь чем- нибудь другим с тобой, нам придется остаться здесь. Нельзя уходить слишком рано, тем более что, если верить Сюзанне, ожидается появление королевы.
– Сомневаюсь, что в такой толпе наше отсутствие будет замечено королевой или кем-либо другим.
– Это заметит Сюзанна, а я не обижу ее ни за что на свете, потому что она мой самый близкий друг.
– Твой самый близкий друг женского пола, – тихо добавил он.
Она с недоумением посмотрела на него:
– Что за странные вещи ты говоришь!
– Мне не следовало этого говорить, – улыбнулся он, – но я не удержался.
Она окинула его пытливым взглядом.
– Если бы я не знала тебя лучше, то могла бы подумать, что в твоем замечании присутствует капелька ревности.
– Только капелька? – усмехнулся Гидеон.
Джудит не имела ни малейшего желания вновь испытать на себе мужскую ревность. Но это был Гидеон, который ничуть не походил на Люсиана, и она, сама того не желая, этой ревности даже обрадовалась. Ведь если он ревнует, значит, она ему небезразлична. Хотя это не имеет значения. Им недолго быть вместе. И все же это было приятно.
– Только капелька, – решительно ответила она.
– Джудит! – К ним, шурша юбками, решительным шагом подошла Сюзанна. Копна темных кудрей на ее голове, как всегда, была в некотором беспорядке, как будто жила собственной, совершенно отдельной жизнью. Она чмокнула Джудит в щеку. – Рада видеть тебя.
– Но ты видела меня, когда мы вошли, – улыбнулась Джудит. – Или у входа нас приветствовала другая леди Динсмор?
– Нет- нет, это была я. Слава Богу, я теперь осталась единственной леди Динсмор. – Она взглянула на Гидеона. – Моя свекровь была утомительной женщиной, которая считала, что знает все обо всем. Совсем как ваша тетушка. – Она вдруг охнула и посмотрела на Гидеона. – Господи, не могу поверить, что я это сказала.
– Я тоже не могу поверить, что вы это сказали, – усмехнулся Гидеон. – Хотя это весьма проницательное замечание.
– Тем не менее прошу извинить меня, милорд. Со всеми этими хлопотами, – Сюзанна жестом указала на переполненный зал, – я сегодня немного не в себе. Обычно большая семья – это чудесно. Но в данный момент одна моя сестра критикует все подряд – от качества шампанского до одежды оркестрантов. Другая сестра пытается решать проблемы, которых не существует. Две мои золовки решили, что это самое подходящее время для того, чтобы перестать разговаривать друг с другом. Братья вообще куда-то испарились. Несколько племянниц напропалую флиртуют с явным намерением дать повод для скандала или по меньшей мере для сплетен, а кузены, которых столько, что и не перечесть, словно сговорились свести меня с ума.
Гидеон в ужасе глядел на нее. Оно и неудивительно. Многочисленная родня Сюзанны могла вселить ужас в сердца непосвященных людей.
– Значит, все идет в соответствии с планом? – улыбнулась подруге Джудит.
– К
