улыбками.
Александр недовольно фыркнул и встал, чтобы уйти.
– Макс – романтическая натура, – пробормотал он. – Должно быть, это кошмарный сон.
В течение нескольких недель роман Александра и Генриетты протекал самым рискованным образом. Он проводил с ней бесконечные вечера в гостиной в присутствии всей семьи Клеманов. Когда же приглашал девушку на прогулку в карете, их сопровождали ее мать и тетя. Алекс ни разу не осмелился встретиться взглядом с Генриеттой ни в церкви, ни на балах, которые они посещали. Близость Генриетты и в то же время установленная между ними дистанция еще больше распаляли желание Александра. Для любого другого молодого человека такая ситуация могла бы показаться адом, но, как ни странно, Александр испытывал счастье.
Малейший знак со стороны Генриетты был для него замечательным: когда, например, девушка замедляла шаги, покидая его, или блеск ее глаз, если решалась взглянуть на него. К своему удивлению, Алекс обнаружил, что не желает никакой другой девушки. Он с негодованием отверг предложение Макса наведаться с Бернаром в один из часто посещаемых прежде притонов.
– Слухи о твоем примерном поведении уже достигли ушей Дирона, – сообщил ему Макс. – Он и все остальные уже знают, как ты очарован Генриеттой. Пора показать, что ты теряешь к ней интерес.
– И поэтому ты хочешь, чтобы я переспал с какой-нибудь… девкой?
– Ты же делал это раньше, – заметил Макс.
– Да, но это было давно. По крайней мере два месяца назад!
Макс засмеялся и предложил Алексу найти какой-нибудь другой способ показать, что ему стали надоедать встречи с Генриеттой. Несчастный Александр начал все реже посещать Клеманов, в свою очередь, Генриетта старалась демонстрировать свое безразличие к новому потоку слухов.
Лизетта жалела страдающую пару и как-то сказала Максу:
– По-моему, нелепо подвергать их такому жестокому испытанию только для того, чтобы сохранить честь месье Клемана. Простое дело становится таким запутанным.
– Для Александра полезно добиться того, чего он не может получить немедленно, – улыбнулся Макс и наклонился поцеловать жену. Она сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы перед сном. – То, чего приходится ждать, становится ценнее.
– Как было со мной?
– Вот именно, – охотно согласился он. Лизетта нахмурилась, увидев в зеркале его насмешливый взгляд.
– Насколько я помню, ты не смог долго ждать.
– Я ждал тебя всю жизнь.
– Едва ли! Ты забыл свой первый брак?
– Никто не застрахован от ошибок.
– Женитьба на Корин Керан – худшая из них.
– Да. – Он погладил ее по блестящим волосам и отвел свисающий локон за ухо. – А потом я много лет думал, что мне никто больше не нужен. Но даже в самые тяжелые моменты меня не покидала надежда, что встречу кого-то… – он поцеловал ее в висок, – кто поверит мне.
Лизетта закончила расчесывать волосы и встала, наморщив лоб. Она представила, как тяжело Максу сознавать, что его семья, даже собственная мать, подозревает его до сих пор. Она никогда не видела, чтобы Макс относился к женщине иначе как с уважением. Он ни разу не проявлял ни малейшей жестокости. Так почему же они так плохо знали его?
Несмотря на разговоры о мести, Макс не прикончил Этьена Сажесса на дуэли, так как считал это несправедливым, потому что имел перед ним преимущество. Его преданность тем, кого любит, незыблема – он стал бы защищать членов своей семьи до последнего дыхания. А как он добр и заботлив по отношению к тем, кто слабее его! Нет, Макс не способен на убийство женщины ни при каких обстоятельствах.
– Конечно, я верю, – сказала Лизетта, касаясь ладонью его щеки и нежно глядя ему в глаза. Она улыбнулась. – Я знаю, какой ты.
Внезапно он помрачнел.
– Ты не знаешь, каким я был прежде. Вспыльчивым молодым дураком…
– Максимилиан Волеран, – покачала головой Лизетта. – Можешь сколько угодно признаваться в своих грехах, но я никогда не поверю, что ты сделал это.
– Знаю. – Он криво улыбнулся, затем обхватил ее лицо ладонями. – Моя дорогая, я очень высоко ценю твое доверие. И обожаю тебя за это. Но меня беспокоит то, что в тебе говорит только голос сердца.
Она засмеялась:
– Я не хочу говорить на эту тему. Тем более есть гораздо лучший способ провести время.
Макс наклонил свою голову и прижался к ее губам.
– В самом деле? – Он начал развязывать ленты ее халата. – И что же вы предлагаете, мадам?
Один из самых грандиозных балов сезона устраивался на плантации Лежера в честь помолвки одной из трех его дочерей с Полем Патриком, последним неженатым отпрыском состоятельного доктора из Нового Орлеана. Вообще сын врача не считался подходящей партией для дочери плантатора, но Поль – очень красивый, хорошо воспитанный парень с изысканными манерами. Будучи всего тремя годами старше Жюстина и Филиппа, он решил отказаться от холостяцкой жизни в обмен на состояние, которое сулила ему женитьба на девушке из богатой семьи.
– Ему всего восемнадцать лет, а он уже хочет связать себя узами брака! – мрачно заметил Жюстин. – На следующий год, вероятно, появится ребенок… Мой Бог, что он делает!
– Он и Фелисия Лежер делают то, что им хочется, – задумчиво ответил Филипп. – Брак не такая уж плохая вещь, как тебе кажется, Жюстин.
Жюстин посмотрел на брата, как на сумасшедшего. Затем губы его изогнулись в язвительной усмешке.
– Полагаю, ты тоже не станешь медлить с женитьбой.
– Надеюсь. Если смогу найти подходящую девушку.
– Я знаю, какую ты выберешь, – продолжал Жюстин. – Умную, начитанную, с очками на кончике носа. Вы будете говорить о живописи и музыке, обо всех этих мрачных греческих трагедиях, и она родит тебе дюжину похожих на нее дочерей.
Обиженный Филипп закрыл лежащую перед ним книгу на латинском языке.
– Она будет красивой, – сказал он с достоинством, – доброй и спокойной. И ты будешь завидовать мне, как всегда, когда у меня появляется что-то ценное.
Жюстин фыркнул:
– Я отправлюсь в плавание на Восток и заведу собственный гарем. Пятьдесят женщин!
– Пятьдесят? – повторила Лизетта, только что вошедшая в комнату. Она улыбнулась. – Тогда у тебя с ними будет очень много хлопот.
Жюстин усмехнулся:
– Но если бы я нашел такую, как ты, мамочка, мне достаточно было бы и одной.
Лизетта со смехом повернулась к Филиппу:
– Сегодня вечером ты, возможно, и встретишь девушку своей мечты. Хочешь поехать в карете с Бернаром и Александром? – Она не упомянула об Ирэн, которая мучилась приступом ревматизма и, естественно, не собиралась на бал.
Филипп кивнул:
– Да. Отец сказал, что вы с ним отправитесь одни в первой карете.
– Одни? – задумчиво повторил Жюстин. – Почему отец хочет быть только с тобой в карете, когда мог бы взять меня и Филиппа? Та…ак, думаю, он попытается…
– Жюстин! – крикнул Филипп, пораженный наглостью брата, и бросил ему в голову подушку. Жюстин увернулся.
Губы Лизетты тронула улыбка.
– Увидимся на плантации Лежера, – сказала она серьезно и пошла в холл, где ее ждала Ноэлайн со шляпкой и перчатками.
Дом Лежера выглядел величественно, но был прост по архитектуре и выходил окнами на речку, самую маленькую в округе. Вблизи рос могучий дуб, которому было по крайней мере три века. Снаружи и внутри дом украшали гирлянды роз. Свет массивных люстр достигал самых отдаленных его уголков. Гости толпились в наружных галереях, слуги сновали между ними с серебряными подносами, уставленными прохладительными напитками.
Неподалеку находилось отдельное зданьице с комнатами для мужчин, желающих отдохнуть. Несколько джентльменов в сопровождении слуг провели там почти весь вечер, выпивая, покуривая и обсуждая последние события в городе. Дамы отдыхали и сплетничали внутри дома, а сейчас появились в танцевальном зале в своих экстравагантных платьях. Из Нового Орлеана был специально приглашен оркестр, и воздух наполнился звуками веселой кадрили.
– Лизетта, – обратился Макс к жене, помогая ей выйти из кареты, – хочу предупредить тебя.
– Да? – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – В чем дело, милый?
– Я знаю о том, что Александр пытался уговорить тебя помочь ему остаться наедине с Генриеттой на несколько минут сегодня вечером.
Она изобразила удивление:
– И ты думаешь, я стану помогать ему?
Макс посмотрел на нее серьезным взглядом:
– Ты в курсе, это может нарушить все наши планы.
– Конечно, – согласилась Лизетта, поправляя рукава и складки своего бледно-розового платья. Туго обтягивая грудь и мягко облегая стройную фигуру, ее переливающееся светлое платье прекрасно сочеталось с ярко-рыжими волосами.
– Им необходимо убедить всех присутствующих в своем безразличии друг к другу, – сказал Макс, – тогда, возможно, они через несколько месяцев смогут пожениться. Но если кто-нибудь узнает об их тайной встрече, им уже никто не поможет.
– Их не застанут вместе, – заверила Лизетта.
– Алекс может потерять Генриетту из-за пустяка. Ты не знаешь Дирона.
– Я все прекрасно понимаю. – Она попыталась отойти, но он обхватил ее за талию, пристально глядя в глаза.
– Учти, если я обнаружу, что ты действуешь против моего желания, обещаю, тебе придется пожалеть об этом.
Лизетта заморгала, услышав угрозу в его тихом голосе.
– Макс, я еще ничего не сделала!
– Вот и продолжай в том же духе, – посоветовал он и отпустил ее. Лизетта пошла с обиженным выражением лица, а Макс печально
