Кто-то из судей резко его окликнул и жестом приказал убраться. Пришлось отойти в сторонку.
Первые три стрелы Лидия послала в желтое. Другим лучницам пришлось дать ей по шиллингу, которые она приняла с большим достоинством. На поясе у нее было два кошеля в тон к отделке костюма, в каждом из них оказалось примерно по пятидесяти монет.
Второй «залп» увенчался попаданием в белое, красное и самый центр желтого круга. Вот это последнее было просто отлично (еще никто из участниц не сделал подобного выстрела) и давало Лидди шанс на почетный приз за лучшее попадание. В углу ее мишени была сделана соответствующая отметка. Сэм был в полном восторге. Он ни минуты не сомневался, что Лидди добьется чемпионского титула. Из всех участниц она была самой опытной, самой хладнокровной, не говоря уже о том, что самой-самой красивой.
В конце концов Сэм отвлекся и размечтался. «Лидди победит, непременно победит», – думал он, глядя в пространство. А он добавит к ее выигрышу маленький специальный приз от Сэма Коди. Он скажет, что любит ее. Ведь именно этого она всегда хотела, разве не так? Потом они хорошенько отпразднуют победу и счастливое воссоединение.
Когда он снова перевел взгляд на стрельбище, то оказалось, что два последующих «залпа» Лидди были хуже первых, хотя и укладывались в рамки перспективных. И так оно шло дальше: он то наблюдал, затаив дыхание, то отвлекался, то и дело переходя от надежды к тревоге.
В конечном счете стрельба с шестидесяти ярдов принесла Лидди наибольшее число очков, хотя наилучшие попадания были засчитаны другой лучнице. Тем самым они закончили раунд вничью.
Пока помощники передвигали мишени на десять ярдов ближе, Лидди отошла в шатер напиться воды. Проходя мимо Сэма, она сказала ему:
– Нужно наполнить колчан. Стрелы вон там. Сходишь за ними… – Она помедлила, улыбнулась и закончила: – Тренер?
Сэм не заставил себя упрашивать. Возвратившись с нужным количеством стрел, он собственноручно вложил их Лидди в колчан.
– Спасибо.
– Не за что.
– Дерн подсыхает, галоши мне больше ни к чему.
Она сбросила их, но когда Сэм потянулся подобрать, жестом остановила его и высыпала в каждую по полсотни шиллингов из своих кошелей. Отставив галоши к краю шатра, Сэм нетерпеливо повернулся.
Лидди уже не было рядом. Она шла прочь, изящная и стройная в своем красочном наряде. Неужто он снова оплошал? Этого только не хватало!
Лидди обернулась. Сэм произнес одними губами: «Я люблю тебя!» Лидия приостановилась, повернулась. «Я тебя тоже», – ответили ее губы. На лице ее не отразилось ни – удивления, ни какого-то особенного счастья. Она пошла дальше как ни в чем не бывало, словно не узнала ничего нового, словно ничего между ними не изменилось от его признания.
«Ну, черт возьми, и ну!» – подумал Сэм, хлопая глазами. Значит, дело было не в трех заветных словах? Тогда в чем же? Может, их нужно было произнести как-то иначе? Например, во весь голос? Кажется, Лидди что-то говорила о том, что надо кричать слова любви на весь свет. Дьявольщина! Почему ей все время нужно все усложнять?!
Первый «залп» второго раунда принес Лидди еще два полных кошеля монет. В шеренге лучниц она была крайней, и когда все они проходили мимо Сэма, чтобы изменить направление прицела, он махнул на все рукой и приблизился, ловя ее взгляд.
– Чего ты добиваешься? – спросил он одними губами когда взгляды их встретились.
Веки Лидди затрепетали, словно она хотела отвернуться, но заставила себя смотреть ему в глаза. Шеренга миновала то место, где Сэм стоял с риском навлечь на себя гнев судей. Он не ожидал, что Лидди обернется, но она это сделала. И высунула язык, как когда-то на пустошах, – поймав его врасплох.
Отходя в сторонку, Сэм против воли улыбался. Он так и не узнал, чего добивается Лидди, он не мог разобраться и в своих собственных ощущениях. Минуту назад он был раздражен, теперь внезапно развеселился. Чтоб ей пропасть, этой невозможной Лидди!
– А вы двое опять за свое? – спросил рядом знакомый голос.
Сэм повернулся. Клив стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на лучниц.
– Какими судьбами? – полюбопытствовал Сэм.
– Сказал, что я тренирую мисс Бедфорд-Браун. Сэм расхохотался.
– Откуда мне было знать, что вы проделали тот же фокус? – Клив пожал плечами. – Тот парень у входа усомнился, что у лучницы может быть два тренера сразу, но я заверил его, что это скажется на ее успехах. Ну, а как дела на личном фронте? Надеюсь, дело движется к свадьбе?
– Я тоже на это надеюсь.
Когда Лидди в очередной раз зашла в шатер напиться, Сэм решительным шагом прошагал к ней и преградил дорогу назад, Клив внимательно следил за тем, как развернутся события, но вмешаться не пытался.
– Знаешь, Лидди, я не хочу быть назойливым…
– И правильно, иначе мы снова начнем препираться. Ни к чему в такой день портить друг другу настроение.
– А разве нельзя прийти к согласию без препирательств?
– Наверное, можно.
Сэм растерялся. Тогда за чем же дело стало? Почему они все еще не у алтаря? Кстати, что написать в приглашениях? «Мистер и будущая миссис Коди» или просто «Сэм и Лидия Коди»?
– Конечно, когда речь идет о трехгрошовом ковбое… – начал он.
– Что значит «трехгрошовый»?
К счастью, в это время в шатре никого не было. Сэм был безмерно благодарен судьбе за эту минуту наедине с Лидией. Им нужно, прямо-таки необходимо было выяснить отношения раз и навсегда.
– Другими словами, никчемный.
– Ты? – нахмурилась Лидия.
– Кто же еще?
– Ты хоть понимаешь, какую чушь несешь? Ты, кто способен выбраться на ходу из окна дилижанса, метким ударом камня в темноте уложить зайца…
– Это была чистой воды удача!
– …и потом приготовить его на ужин, поговорить и о том, как разводят бычков, и о «Лебедином озере». Да ты просто кладезь достоинств, Сэм! Ты плаваешь, как рыба, читаешь вслух, как прирожденный чтец, стреляешь из лука, как индеец, и спасаешь женщин, как Буффало Билл. Наконец, ты потрясающий любовник! Тебе что же, мало всего этого? Когда ты сочтешь, что что-то собой представляешь? Когда начнешь обращать воду в вино? Может, тебе все-таки удовольствоваться меньшим?
Сэм смотрел во все глаза.
– Вот только в каждой бочке меда есть ложка дегтя, – сказала Лидди со вздохом. – Со всеми этими достоинствами ты идешь по жизни один, под свой собственный бравурный марш. А ведь смысл в том, чтобы шагать с кем-то в ногу!
– Почему обязательно в ногу? – буркнул Сэм. – Ну, продолжай. Список моих недостатков будет длиннее, чем список достоинств.
– Твои недостатки меня не волнуют.
– Зачем же ты перешла на них?
– Чтобы объяснить, что любят не за достоинства, а вопреки недостаткам.
– Благодарю покорно за милость, ваша милость! – съязвил Сэм. – Увы, сам я скроен иначе.
– Выходит, ты мог бы любить себя только в одном случае: если бы уродился совершенством?
– Речь о том, что я недостаточно хорош.
– Ты хорош, просто не хочешь этого замечать.
Да неужто? Сэм криво усмехнулся. Выходит, все в полном порядке и в лучшем виде? О нет, он был достаточно хорош для Лидди только на пустошах. Может, туда ее и увезти? Прожить там всю жизнь будет трудновато, но можно хотя бы обвенчаться, если прихватить священника.
– Мисс Лидия Бедфорд-Браун, на поле! Мисс Лидия Бедфорд-Браун!
Они оба повернулись. Помощник держал у губ начищенную медную трубу – громкоговоритель.
– Пора, – сказала Лидди. – Пожелай мне удачи.
– Покажи им, милая! Пусть знают, на что ты способна! Лидия так и сделала. Когда она уходила с поля, на ее счету
была не только самая высокая сумма очков, превышавшая прежний рекорд, но и такой набор попаданий, который обеспечил ей три из четырех мест в состязании. Из выпущенных Лидией стрел только одна пролетела мимо мишени – та, из-за которой первый раунд закончился вничью.
Когда результат был объявлен и оркестр заиграл туш, со всех сторон повалил народ: и родным, и друзьям хотелось лично выразить ей свое восхищение. Сэм едва пробился сквозь толпу. Но, оказавшись лицом к лицу с Лидией, он растерял все слова и ограничился коротким: «Мои поздравления!» Зато у Боддингтона, подошедшего под руку с Гвендолин Петере, было что сказать по поводу турнира.
– Стрельба в неподвижную мишень! Много ли нужно умения, чтобы в нее попасть? Когда-то лук помогал людям добывать себе пищу, тогда и жили подлинные лучники. Вот бы они посмеялись над тем, как их потомки состязаются в стрельбе по раскрашенным кругам! Да еще и выбирают чемпиона!
Поначалу Сэм слушал его вполуха. В Боддингтоне говорила досада отвергнутого поклонника.
– По-моему, мужчины не должны опускаться до подобного спорта, – продолжал тот. – Пора оставить его женщинам. Не поймите меня превратно, я уважаю
Лидию, но уж слишком она носится со своими успехами. Что-то я не припомню, чтобы она хоть раз поразила движущуюся цель… или хотя бы сделала такую попытку. Мисс Петере, видели бы вы нас на гусиной охоте! Это совсем не то, что пускать стрелы в солому.
– А чего бы вы хотели? – не выдержал Сэм. – Чтобы помощники бегали по полю с мишенями в руках? Или еще лучше – по болотам? Да что вы в этом понимаете! К вашему сведению, Лидия может с сотни ярдов попасть в глаз комару! Лучше ее лучницы не рождалось!
– А как же Анна Окли? – ехидно осведомился Боддингтон. – Эта ваша американка, которая…
– Я знаю, кто такая Анна Окли.
– Тогда вам известно и то, что бегать по полю с мишенями излишне, достаточно сунуть в рот сигару и прикурить. Насколько мне известно, она отстреливала ее у самых губ. – Боддингтон
