популярная в Лондоне французская мода. Однако обсуждение этой темы требовало более интимной обстановки.
Габби повернулась к нему, аккуратно облизывая нижнюю губу. Питер посмотрел на нее исподлобья. Квил резко встал и вышел, даже не сказав положенных в таких случаях слов. Если уж он заметил ее нецивилизованные манеры, значит, ей действительно требуется воспитательница.
— Это ваша подруга?
— Вы о ком? — Питер на секунду отвлекся и решил, что видимо, пропустил имя.
— Мадам Карем, к которой мы поедем после завтрака.
— Нет. Мадам Карем — портниха. Модистка, как называют их во Франции. У нее лучшие модели в Лондоне. Вам нужен гардероб в кратчайшие сроки, поэтому я попросил ее принять нас без очереди.
— О, это не проблема, — спокойно ответила Габби. — я привезла двадцать платьев из Индии. Я скопировала фасон из «Бомонд». Это журнал мод.
— Я неплохо осведомлен о «Бомонд». — Изображение Питера не раз появлялось на его страницах, хотя журнал выходил всего шесть раз в год. — Но их фасоны вам не подходят.
— Не подходят? — Габби почувствовала, что ее тянут за рукав. Она увидела молящие глаза Фебы и вдруг вспомнила о ее коротких платьицах, доставляющих ей столько неприятностей. — Вы правы, — кротко согласилась она. — А Фебе нельзя поехать с нами? Может, мы закажем одежду и для нее тоже?
Питер согласился. Феба ему нравилась. Она, похоже, знала свое место, хотя по всем правилам ее местом сейчас должен быть школьный класс. Но, неожиданно оказавшись за одним столом со взрослыми, она продемонстрировала отличное воспитание. Он с одобрением отметил, что, попробовав немножко желе, девочка отложила свой хлебец в сторону. Чтобы столь юная леди блюла фигуру?!
Зато Габби уплетала лакомство за обе щеки.
— Вы не навредите своему здоровью? — не выдержал Питер. — Употреблять так много хлебцев с желе не рекомендуется.
Сам он ограничился чашкой чая с двумя ломтиками персика, не то что Квил. Тот наворачивал, как рабочий с фермы. Он всегда так ел. Добавив немножко сахару, Питер деликатно помешивал чай, стараясь не бренчать ложечкой о тончайший китайский фарфор.
Габби удивленно посмотрела на свой хлебец и отложила его в сторону.
— Спасибо, что подсказали, — улыбнулась она.
Она по крайней мере управляема, подумал Питер. Может удастся ее перевоспитать, отточить ее манеры так, чтобы ему не было стыдно показаться с ней в обществе.
— Никогда не думала, что желе может повредить здоровью — протянула Габби. — У вас от него желудок болит или, — она запнулась, — что-то еще?
Питер даже поперхнулся чаем, услышав столь неделикатный вопрос. Он украдкой взглянул на Филиппа. Вышколенный лакей невозмутимо смотрел в пространство. Питер решил не отвечать ей. Его взгляд плавно скользнул поверх ее головы.
— Если вы кончили завтракать, я закажу экипаж. — Габби в раздумье кусала губы. Что это — плод ее воображения или оба брата Дьюленд не умеют поддерживать беседу? Внезапно лицо ее прояснилось. Видно, смородиновое желе чревато неприятными последствиями для кишечника. Как она могла подумать, что Питер согласится обсуждать за столом столь пикантные подробности?
Она аккуратно сложила салфетку и положила на стол.
Приобщение Габби к высокой моде ознаменовалось шоком для всех, кто хоть как-то был причастен к этому событию.
Чопорный дворецкий проводил гостей в приемную, выдержанную в бледно-золотистых тонах, и через пару минут к ним вышла сама хозяйка. Она шумно приветствовала Питера. Судя по всему, они и в самом деле были очень близко знакомы. В течение нескольких секунд он щедро расточал ей комплименты, восхищаясь туалетом некоей леди Холланд, которая заказывала его у мадам Карем по случаю дня рождения принца.
Мадам Карем коротко кивнула Габби и больше не обращала на нее внимания. Феба тоже, кажется, превратилась в невидимку. Габби вздохнула и стала осматривать комнату. Девочка чинно сидела в кресле рядом с сопровождавшей их горничной.
Габби подошла к зеркалам. К ее удивлению, они были установлены таким образом, что стоящий перед ними человек мог обозревать себя одновременно со всех сторон. Она с интересом разглядывала себя в зеркале, когда сзади к ней подошли мадам Карем и Питер. Дама улыбнулась ей гораздо приветливее, чем при встрече, и взяла ее за руку.
— Извините, я не знала, что вы невеста месье Дьюленда. — Габби улыбнулась. Ей было приятно видеть, что Питера так уважают.
— У вашего будущего мужа божественный вкус, — восторженно выдохнула мадам. — Немного фантазии, и можно сотворить чудо. Даже обычный костюм будет выглядеть шикарно.
Габби заморгала и посмотрела на отражение своего жениха в тройном зеркале. В этом скромном темном костюме он нравился ей гораздо больше, чем в том — с шитьем и золоченым кружевом, когда он вернулся с королевского приема. Мадам, видимо, ждала от нее каких-то слов.
— В самом деле, Питер довольно элегантен, — пробормотала она.
— Элегантен! — закатила глаза портниха. — Вы плохо себе представляете, за кого выходите замуж, мисс Дженингем! Да ваш жених — законодатель мужской моды в Англии! Если сегодня вечером он наденет однобортный белый жилет, завтра большинство джентльменов станут носить точно такой же, можете мне поверить!
— Дорогая мадам Карем, — вмешался Питер, — вы преувеличиваете. Просто вы слишком мне благоволите.
— Мне нет нужды преувеличивать, я — француженка, надменно заявила мадам. — Я всегда говорю правду, и только правду!
Габби сделала круглые глаза, а Питер с глубоким поклоном приблизился к мадам и прижался губами к кончикам ее пальцев.
— Мадам, моим лучшим ответом на ваши похвалы может послужить тот факт, что я вверяю вам мою будущую жену. Не кому-нибудь, а вам, мадам Карем!
— Ну что ж, тогда приступим. — Мадам повернулась к Габби, но теперь она уже не светилась от счастья, как миг назад, и оглядела ее сверху вниз, от макушки до башмаков.
— Это будет нелегкая задача, — грустно вздохнул Питер. — Настолько нелегкая, что под силу только лучшей модистке в Лондоне.
— М-да. — Мадам Карем ходила вокруг Габби, как тигр из сказки вокруг козочки.
— О белом не может быть и речи, — предупредил Питер.
— Мне нужно время, — наконец объявила модистка. — Я должна хорошенько подумать.
— Ваш талант, мадам, от Бога! — Питер понизил голос: — Могу я просить вас о капле снисхождения, мадам? Может, вы найдете какое-нибудь готовое платье, которое можно быстро подогнать по фигуре? А то я не могу даже покатать свою невесту в экипаже. Мы приехали к вам в закрытой карете, вы же понимаете.
— Очень осмотрительно, — похвалила его мадам Карем. — Но, дорогой месье Дьюленд, едва ли я смогу так быстро помочь вам, разве что одно-два платья, не более. Боюсь, что мисс Дженингем слегка… слегка… — Модистка подбирала слова, чтобы озвучить обнаруженный ею небольшой дефект, но, к великой радости Габби, ей не дали этого сделать,
— Герцогиня Гизл, — радостно пропел дворецкий. Дверь распахнулась, и в примерочную впорхнула благородного вида дама, сопровождаемая горничной. Мадам Карем моментально повернулась к ней.
— Ваша светлость! Я и не знала, что вы уже в Лондоне!
Питер тоже с ликованием устремился ей навстречу. Габби с завистью смотрела на гостью. Вот она наверняка не доставит мадам Карем ни малейших хлопот! Платье герцогини казалось тоньше батистового платка, и было ясно видно, что фигура ее совершенна — впрочем, как и все остальное.
Питер заговорил с ней так непринужденно, что Габби удивилась. С ней он так никогда не разговаривал. Может, он влюблен в герцогиню? Не потому ли он не хочет жениться на ней, Габби? Герцогиня была такая же ухоженная и ослепительная, как и он сам. Вместе они смотрелись изумительно. У них были бы прекрасные дети. В общении Питера с герцогиней было столько интимного. Явно до ее замужества их связывали любовные отношения.
Габби поморгала, чтобы отогнать слезы. Как мучительно, вероятно, было ему видеть, что его возлюбленная выходит замуж за другого. Может, даже за старого горбуна! Она представила искаженное страданием лицо Питера во время венчания и проглотила комок в горле.
В этот момент к ней подошла герцогиня. В романтическом воображении Габби эта женщина должна была сейчас пребывать в последней стадии горя, но на самом деле ее переполняла радость.
— Здравствуйте, — улыбнулась гостья, протягивая ей руку в перчатке. Габби взяла ее, гадая, надлежит ли ее пожать… или поцеловать? Она понятия не имела, как вести себя с герцогиней. Может, полагается присесть в реверансе? Наконец, решившись, она встряхнула руку герцогини и тотчас отпустила.
— Это моя невеста, — представил ее Питер. — Мисс Дженингем недавно прибыла из Индии, а точнее — лишь вчера.
Габби видела, что ее жених испытывает неловкость перед герцогиней — по-видимому, из-за этого злосчастного платья.
Но леди Софи, герцогиня Гизл, как будто ничего не замечала.
— Я только что с корабля! Мы с мужем почти год путешествовали по Турции. Теперь мне просто нечего надеть! — Леди Софи с улыбкой повернулась к хозяйке. — Вот почему, дорогая мадам Карем, я рискнула посетить вас без предварительной договоренности. Я просто в отчаянии! — Она снова обратила к Габби веселые синие глаза. — Простите, пожалуйста, что я прерываю ваш разговор с мадам, мисс Дженингем. Как вы находите Лондон?
— Мне очень нравится город, хотя я видела в нем так мало.
— Так почему бы нам не совершить короткую прогулку по Бонд-стрит, когда вы закончите здесь свои дела? Если, конечно, у вас нет других планов.
Габби видела, что
