Перекатившись, встал возле нее на колени. Она была без сознания, лицо белое, как только что выпавший снег, и такое же холодное. Ричард отыскал на шее пульс. Он был тонким, Нитевидным, но был.
Камень под Ли был в крови, но Ричард отказывался задумываться, откуда кровь. Его мозг сосредоточился на единственной цели: как можно скорее доставить ее домой.
Кто-то кричал, звал Ричарда по имени, но он плохо соображал, обезумевшие мысли кружились в голове, словно ветер, и эта нескончаемая литания сводила его с ума: доставить Ли домой, доставить ее домой.
Ричард поднял ее на руки и побежал по тропе, чувствуя, как горят мышцы. Потом рядом с ним возник Пирс.
– Ты, должно быть, без сил. Давай я понесу ее.
Ричард покачал головой. Он не мог говорить из-за сдавившей горло паники и не мог отпустить Ли.
Впереди он увидел лакеев, грумов и, слава Богу, лошадей. Он заставлял ноги идти, кровь – продолжать пульсировать, сердце – не терять надежду.
– Помоги мне поднять ее на лошадь! – прокричал он в ветер. – Пошли за доктором. Встреть меня у сторожки. Это ближе.
– А Рейчел? – спросил Пирс.
– Она упала с обрыва. Без сомнения, она мертва, но все равно отправь людей на ее поиски.
Когда они добрались до лошадей, Ричард переложил Ли на вытянутые руки Пирса, чтобы сесть в седло. Потом прижал жену к груди и пустил коня вперед. В голове не было никаких мыслей, кроме единственной, бесконечно повторяющейся: «Пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, не умирай».
– У нее несколько небольших царапин и ссадин на руках, ваша светлость, но самую большую угрозу для ее жизни представляет кровотечение.
Ричард прижал руку Ли к груди. Ли еще не согрелась, хотя он навалил на нее целую гору шерстяных одеял. Она не пошевелилась, не издала ни звука, пока доктор тыкал своими инструментами, и все это время из ее тела текла кровь.
– Неужели вы не можете остановить его? – Ричард чувствовал дурноту и головокружение. Комната покачивалась перед глазами.
На лбу у доктора блестели капельки пота. Он нащупал пальцами запястье, проверяя пульс.
– Я сделаю все, что в моих силах, но и мать, и ребенок в опасности. До тех пор пока она не родит, и как можно скорее, у них обоих шансы невелики. С вашего разрешения я дам ей отвар, ускоряющий роды.
– Делайте все, что считаете нужным, только спасите мою жену.
Лицо Ли было таким бледным, а дыхание таким поверхностным, что его даже не было слышно. Горло Ричарда сдавило, глаза горели.
Она лежала неподвижно, словно мертвая, даже во время схваток, когда тело силилось освободиться от ребенка. Как сможет она пережить такую боль?
Как Ричард будет жить без нее?
Нет, не думать об этом. Ли не умрет. Он этого не допустит.
Спустя несколько часов на свет, крича, появился их сын. Ричард даже не видел его. Все, что он видел, – это целый поток крови, хлынувшей из ее тела вместе с ребенком.
– Сделайте же что-нибудь! – закричал он. – Ради всего святого, сделайте что-нибудь…
Комната закружилась вокруг него, словно он снова очутился на скале, на краю обрыва, сжимая жену в руках. Воздух в комнате казался невозможно холодным, хотя в камине жарко горел огонь.
Ричард упал на колени, схватил ее руку и прижал холодные безжизненные пальцы к губам. Крепко зажмурившись, чтобы не видеть, как кровь вытекает из ее тела, нежно убрал волосы с лица.
Доктор смешал отвары пастушьей сумки и тысячелистника и влил ей в горло.
– Чтобы остановить кровь, – пояснил он.
Он повторил процедуру с корой белой ивы, настоянной на вине, затем обмыл Ли отваром пиретрума для борьбы с инфекцией.
Слишком много крови, думал Ричард. Сможет ли Ли выжить?
Но пока сердце продолжает биться и она дышит, он не потеряет надежды.
Ричард прижал ее ладонь к своим губам и стал мысленно повторять все молитвы, которые знал, надеясь, что на этот раз Бог услышит.
К утру поднялась температура. Ли простонала:
– Ричард, прости меня…
Ее слова, словно плеть, хлестали тело, хлестали душу.
– Любимая, мне нечего тебе прощать.
Еще никогда Ричард не чувствовал себя таким беспомощным. Все, что он мог делать, – это протирать влажным полотенцем лоб, держать за руку и слушать бессвязные бормотания, которые Ли произносила в бреду. Она звала свою сестру, тетю, племянника. Звала Элисон и Джеффри. Умоляла Рейчел пощадить жизнь ее ребенка.
Но чаще всего Ли звала Ричарда. Снова и снова произносила она его имя, умоляя простить ее за то, что
