для прогулки верхом, – заметил Гейбриел, окинув ее взглядом, таким властным и тоскующим, что она чуть было не забыла, что поклялась жить без него.
Да, она не могла жить без него. Боль, которую причинил ей Джереми, – ничто по сравнению с болью, которую ей пришлось бы пережить, если бы Гейбриел не вернулся. Потому что ему она отдала себя по доброй воле, зная, что она теряет как женщина.
Гейбриел вернулся совсем не как джентльмен, но как темная неуправляемая сила, которую он всегда представлял собой, что было хорошо, поскольку и она считала себя скорее цыганкой, чем леди. Мятежный мальчик, который, как предсказывали ее родители, уведет ее с дороги всех добродетелей, почитаемых высшим обществом, если она не поостережется.
– Вы знаете, который теперь час? – спросила она.
Гейбриел усмехнулся:
– Нет. Разве слишком поздно, чтобы поехать покататься верхом?
Сердце у нее ныло от счастья при виде его, хотя ей ничего не стоило стереть с его лица эту греховную улыбку.
– В такой час? Вы сошли с ума. Только безумец…
– Или безумно влюбленный…
– …может мчаться галопом на таком… таком красивом коне.
– Он вам нравится. Хорошо. Это вам подарок к свадьбе. Мои кузены посоветовали купить вам бриллианты. Я уверил их, что вы предпочтете хорошую лошадь.
– Уверены в себе, да? – с вызовом спросила она, подняв к нему лицо.
– Вовсе нет. Но я хотел бы быть уверен в вас. – Он протянул руку в перчатке и схватил ее за запястье. Колени у нее подломились, но дух оставался крепким, несломленным. – Поедемте со мной.
Она рассмеялась, неопределенно и восторженно.
– Если нас кто-нибудь увидит…
– …он убедится, что слухи о том, что я похищаю девушек, правдивы. – Гейбриел наклонился и усадил ее перед собой.
Их тела очень удобно подошли друг другу на неоседланной спине жеребца.
Она повернулась к Гейбриелу, он обхватил ее руками, и смех ее замер.
– Я обещала вам, что скажу правду, когда мы в следующий раз будем вместе.
– Не нужно ни о чем волноваться, Элетея.
– Нет. Вы давно хотели ту девушку, какой я была.
– Я хочу вас такой, какая вы теперь, – спокойно сказал он.
– Вот как? Я не чиста. Я погибшая, обесчещенная – вся невинность, которую вы считаете такой очаровательной, погибла.
– Элетея.
– Когда-то я была чистой, теперь нет. Когда мы ласкали друг друга, я уже не была девственна.
Он поцеловал ее в шею.
– Я знаю.
Элетея оттолкнула его руку.
– Нет, вы не знаете. Вы не можете… разве только Одри вам рассказала? О, она действительно вам рассказала. – Голос ее дрогнул.
Гейбриел вздохнул. Воздух обжег ему легкие, чистый воздух, без примесей копоти или запаха мыловарни. Он не даст ей уйти, хотя она и извивалась, чтобы вырваться.
– Одри ничего мне не говорила.
Она выгнула шею, чтобы посмотреть на него.
– Значит, вы не знаете. Вы не понимаете, что произошло.
– Понимаю. Я встретил в Лондоне лорда Хазлетта после того, как вы уехали из дома вашего брата.
Элетея замерла и побледнела.
– Гай рассказал, что сделал его брат?
Гнев сжал ему горло, и он сглотнул. Жаль, что Джереми мертв, иначе он убил бы его. Жаль, что он не убил Гая, когда у него была такая возможность. Жаль, что у него не хватило духу остаться в Хелбурне, чтобы не заставлять ее снова страдать.
– Проклятие! – воскликнул он грубо. – Я желал вас не из-за вашей чистоты.
– Да? – Она опустила голову ему на плечо. Ее темные локоны упали ему на колени. – Вы говорите это не в первый раз.
Он кашлянул.
– Только потому, что я считал, что вам понравится, что я… ну, что я не влекусь к нечистоте, как утверждает моя репутация.
– Одри была добра ко мне в ту ночь, когда это случилось.
Ему стало тошно, стыдно при воспоминании о тех выводах, которые он сделал.
– Жаль, я не знал этого.
– Я не могла вам сказать, – проговорила она, легонько вздохнув.
– Почему же?
– Вы смотрели на меня так, словно я всю жизнь стояла на пьедестале.
Он крепко обнял ее и пришпорил коня. Араб стал на дыбы.
– Вы видели меня когда-то у позорного столба, и если я тогда поставил вас на пьедестал, то ничто из случившегося с вами не способно умалить вас в моих глазах.
Глава 38
Элетея затаила дыхание, когда Гейбриел почти втащил ее наверх по потрескивающей лестнице Хелбурн-Холла.
– Что это было? Что-то пролетело у меня над головой! – шепотом спросила она.
– Я ничего не видел. – Гейбриел рассмеялся. – Это могла быть летучая мышь или пуля. Нет, это была не пуля. Все слуги к этому часу напиваются и крепко спят.
– Летучие мыши? – переспросила она, и голос ее эхом отдался от стен. – А я-то думала, что это только слухи. Я знала, что это не дом, а позорище, но – летучие мыши…
– Владелец, насколько мне известно, еще хуже. – Он увлек ее к балюстраде, его крепкое тело возвышалось над ней. – Я бы сказал, что и ему, и его дому очень нужна хозяйка.
Его возбужденная плоть упиралась в нее сквозь штаны из оленьей кожи. Ее охватило неожиданное желание исследовать тайны его мужского тела. Элетея выдохнула и обвила рукой его шею, а он поднял ее на руки.
– Я бы сказала, что хозяйке потребуется хороший запас щелочного мыла, лестница и несколько пар крепких рук.
Улыбка медленно расплылась по его лицу.
– У хозяина есть пара крепких рук, но они собираются ласкать вас сегодня ночью. Мы можем перейти в конюшни, если вам хочется поваляться по- деревенски. Там теперь все так же выскоблено, как утесы в Дувре.
– И так же холодно, полагаю, – сказала она, и голос ее на миг прервался при мысли о его руках на ней.
Гейбриел преодолел остальные ступени, неся ее на руках, пинком ноги распахнул дверь в спальню, бедно обставленную – огромная дубовая кровать, стол с поцарапанной опускающейся столешницей и умывальный столик в углу. Высокие со средниками окна были открыты ночному ветру, точно как и у нее в комнате.
Он уложил ее на свою не приготовленную к ночи кровать, и она задрожала, а потом зарылась в подушку, хранившую его запах. Его твердое лицо волновало ее. Элетея дрожала при мысли о том, что она подчинится его самым порочным желаниям. Во что она превратилась? Не важно. Она принадлежит ему.
– Я по-прежнему слежу за вами из окна, – пробормотал он, стягивая перчатки, чтобы расстегнуть ее платье из муслина цвета зеленого яблока, вышитые нижние юбки и шелковую сорочку. Он сел рядом с ее обнаженным телом, его рука скользнула по ее спине к ягодицам. – Хотя должен признаться – я предпочитаю лицезреть вас отсюда. Вы не возражаете, если я зажгу свечу, чтобы лучше видеть?
Она вынырнула из подушек и схватилась за лацканы его тяжелого шерстяного фрака.
– Нет, возражаю. Вы просто снимите с себя одежду и согрейте меня.
Его глаза потемнели.
– Я сделаю еще лучше.
Она выгнула спину:
– Я очень хочу тебя.
Он припал к ней и целовал ее до тех пор, пока она не стихла под ним со вздохом.
– Я твоя.
И когда его рука скользнула меж ее бедер, она задрожала от предвкушения и приподнялась навстречу его Прикосновениям.
– Гейбриел, ты нужен мне. Мне нужно чувствовать тебя внутри.
– Я ждал всю жизнь, чтобы услышать это.
Гейбриел отодвинулся, чтобы снять с себя рубашку и панталоны, выпрямился на миг, словно понимая, как дразняще выглядит его скульптурное тело.
– Я не могу дышать, когда ты вот так смотришь на меня. Я хочу, чтобы ты потрогала меня.
Элетея рассмеялась и открылась ему охотно, доказывая, что он по праву считал ее своей тогда, давно, когда, будучи упрямой молодой девушкой, она избрала его своим рыцарем.
– Я не стану ждать тебя еще семь лет, Гейбриел.
– И слава Богу, – пробормотал он, – потому что я не думаю, что смогу продержаться и семь минут.
Он поцеловал ее, а потом стал на колени между ее раздвинутыми бедрами и погрузился в ее интимный жар. Она застонала и напряглась, чтобы втянуть его в себя как можно глубже. Но он хотел растянуть ее наслаждение и дразнил ее мелкими уколами, пока она не начала двигаться в медленном возбуждающем ритме. Потом она приподнялась на локтях и сказала:
– Я сделаю все, что ты попросишь.
– Все? – Он поднял брови. – Леди Элетея, я уверен, что сбил вас с пути истинного.
– Разве вы забыли, что я не образец совершенства из вашего прошлого? – прошептала она.
– Вот и прекрасно. Что такому человеку, как я, делать с образцом совершенства?
– И что же ты предлагаешь?
Она закусила губу, опасаясь, что потеряет рассудок.
«Герой с горячей кровью», – подумала она.
Ее тело отвечало не только на его требования, но и на собственные поиски. Он улыбнулся, словно все понимал. Мужчина. Женщина. Гейбриел и Элетея. Почему на это потребовалось столько времени?
– Ты еще зажата, – проговорил он сквозь зубы. – Не думаю, что ты готова к тому, что я хочу сделать.
– Я готова играть.
– Да? Мне нравится играть. – Он медленно вошел в нее, потом вышел, наблюдая, как она старается перевести дух. – И я всегда выигрываю.
– Только не в вист.
– Но сейчас я играю в свою игру.
Элетея с вызовом ответила на его заявку и этим вызовом разбила цепи, которые ее сковывали. Воспитание, унижение, приятие одинокой судьбы – все это был обман, с которого его рука сорвала покровы. Ей не верилось, что она могла выйти замуж за другого человека, понимая в глубине души, что именно лицо Гейбриела она видела в снах и что именно его жаждала всякий раз, когда проезжала мимо деревенской площади, где он был опозорен – и где украл ее сердце.
А теперь она была в постели с
