узнав, что меня опутали ложью и унизили. И сделали это ты, Мередит и Чарли. Это меня злит еще больше. И от этого мне еще больнее.
Ана села и устремила на подругу спокойный взгляд. Очевидно, в последнее время она училась посылать такие взгляды.
– Я действительно не понимаю тебя, Эмили. Что мы такого сделали?
Эмили выхватила из кармана часы Гранта, прошла по комнате и бросила их на колени Аны. Карие глаза подруги сверкнули, а потом широко раскрылись при виде часов, конструкцию которых она сама спроектировала пару лет назад. Ана вздрогнула, словно часы могли обжечь ее.
Эмили прекрасно понимала, что чувствует Анастасия.
– Это часы, Эмили.
Эмили покачала головой и рассмеялась так, как леди смеяться не пристало.
– О да. Это часы. Часы, которые ты спроектировала. Часы, которыми награждают только самых достойных – тайных агентов его величества. Полагаю, что у твоего мужа тоже есть такие.
– А это часы моего мужа? – как ни в чем не бывало спросила Ана. Она уже взяла себя в руки, и теперь лицо у нее было кроткое, а голос – ласковый.
– Нет. – Эмили хотелось закричать, но ей удалось справиться с собой. Почти удалось. – Я нашла их сегодня ночью в кармане Гранта Эшбери.
Ана схватила часы и встала.
– Ты залезла в карман Гранта Эшбери?
Эмили похолодела. Она не подумала, что придется отвечать, как она нашла часы. Эмили, разумеется, не собиралась объяснять Ане, каким образом она обнаружила их в груде одежды Гранта после того, как они предавались любовным ласкам.
– Ты хочешь переменить тему разговора. Как я их нашла – не имеет значения. – Она сложила руки. – Эти часы доказывают то, что ты и без того знаешь. Грант – тайный агент.
Ана через силу сглотнула.
– Эмили…
Просительные нотки в ее голосе дали Эмили ответ, который она искала. Казалось, из-под ног уходит последняя опора. И Эмили растерялась. Она не может больше доверять даже самым близким друзьям. И все, что она знала о Гранте, тоже оказалось совсем не соответствующим действительности.
– Как вы могли это сделать? – прошептала она, с отвращением отметив, что голос ее слегка надломился. И что слезы обожгли глаза. – Как вы могли лгать мне, зная, насколько для меня важно обрести веру в себя?
Ана протянула Эмили проклятые часы. Эмили отпрянула, когда подруга попыталась прикоснуться к ней.
– Ах, Эмили. Тебе так хотелось вернуться к работе, – тихо сказала Анна. – Мы не были уверены, что ты к этому готова. Ты стала другой после того, как на тебя напали, хотя и не хотела в этом признаваться. Мы боялись, что ты со своей неземной энергией поставишь себя и опасное положение. И наделаешь ошибок в слепых попытках доказать, что снова можешь работать.
Эмили закрыла глаза. Как ни хотелось ей возразить, но друзья были не так уж далеки от истины. Сегодняшняя ночь доказала это со всей очевидностью. Панический страх, охвативший Эмили, когда Лири чуть было не поймал ее, мог стоить секрета, который она открыла, или даже жизни.
– Полагаю, что Грант тоже знает правду. И что всю эту неделю он смеялся над моей непригодностью к работе. – Прошептала Эмили.
Почему для нее так важно, что думает о ней Грант? Но важно.
– Нет! – Ана шагнула вперед, и на этот раз Эмили позволила подруге коснуться ее руки. – Клянусь, Грант ничего не знает о том, кто ты такая. Что-то… что-то случилось с ним год назад. Мы с Мерри не знаем, что именно, а Чарли не говорит. Но Грант почти в таком же положении, что и ты. Он повел себя опрометчиво. Попал в опасное положение. Его начальники решили, что если он будет какое-то время следить за тобой, то это даст ему возможность успокоиться и оправиться.
У Эмили точно гора с плеч свалилась. Значит, Грант не знает. В этом непродуманном плане он был такой же пешкой, как и она. Он не принимал участия в ее унижении.
И ласки его были непритворны.
А ведь Эмили не открыла ему, кто она такая на самом деле, даже узнав, что он – тайный агент, насмешливо упрекнул ее тоненький голосок. Но Эмили отмахнулась от этого голоска.
– Я прошу прощения, – продолжала Анастасия, сжимая плечо Эмили. – Мы сделали это не со зла, не из дурных побуждений и не ради забавы. Мы действительно хотели защитить тебя.
Эмили высвободилась.
– Не нужно мне, чтобы меня защищали! Шесть месяцев назад вы не посмели бы это сделать. Шесть месяцев назад я защищала вас от вас самих.
Ана сложила на груди руки, и возмущенная вспышка блеснула в ее обычно спокойных глазах:
– Да. Но это было шесть месяцев тому назад. Тебя еще не ранили. Я еще не начала активно работать. Я сомневалась в себе, но сейчас дело не в этом, а в том, что тебе следует в себе сомневаться, дорогая моя. Тебе следует понять свое несовершенство, иначе тебя ждут ужасные несчастья. – Голос ее смягчился, в глазах блеснули слезы. – Эмили, я не хочу, чтобы твое имя прибавилось к безымянному списку погибших агентов Военного министерства.
Эмили не знала, что и думать. Теперь, когда она излила свою ярость и возмущение, она достаточно успокоилась, чтобы действительно услышать мольбы Анастасии. И Эмили поняла их, хотя ей казалось нестерпимым, что друзья могут быть правы. Придется доказать, что они не правы.
И теперь, когда Эмили узнала о двойнике принца, она, возможно, и сумеет это сделать. Много лет она зависела от поддержки своих сотрудников. Зависела от них в поисках, в содействии. Когда она не могла сама добыть какие-то подробности, она обращалась к Чарли.
На этот раз все это невозможно. Если Эмили расскажет, что она видела, они тут же отодвинут ее от этого дела, перечислив все свои тревоги по поводу ее состояния. Возможно, она никогда уже не сумеет справиться со своими страхами и вернуть доверие друзей. Или веру в саму себя. Если она хочет этого, то должна сделать все сама… если только не найдет себе подходящего помощника. Такого, которому тоже требуется что-то доказать самому себе.
– Что ты собираешься делать, Эмили? – испытующе спросила Анастасия. – Раз уж ты узнала о нашем обмане.
Эмили с трудом сглотнула. Она могла сделать только одно.
– Ну прежде всего я собираюсь прощупать лорда Уэстфилда. – Она скрестила руки на груди и коварно улыбнулась. – Если он хочет следить за мной, ему придется заработать право на это.
Анастасия покачала головой:
– Эмили…
Но та отмахнулась от возражений подруги.
– Прости, что прерываю тебя, Ана. Теперь, когда я узнала правду, я пойду своим путем. – И она вышла из гостиной и направилась в холл.
– Нет, Эм, наш разговор не окончен! – воскликнула Анастасия.
Эмили не обратила внимания на призывы подруги и вышла на улицу, где ее ждал наемный экипаж. Тот самый, который она, щедро заплатив извозчику, наняла, чтобы тот отвез ее в «Синий пони» и дожидался в укромном месте неподалеку.
– Иди и целуйся со своим мужем! – крикнула она, обернувшись, а потом села в экипаж. Захлопнув за собой дверь, Эмили пробормотала: – Мои планы тебя не касаются.
Да, Гранту Эшбери придется доказать, какой он агент. И если он пройдет через уготованное ему испытание, тогда и только тогда она скажет ему правду и предложит шанс восстановить себя в глазах начальства, оказав ей помощь в расследовании дела с двойником принца.
Потому что это дело может оказаться самым важным из всех, которые она расследовала. Но Эмили сомневалась, что сумеет сделать это в одиночку.
Когда карета свернула за угол, насмешливый внутренний голосок напомнил, что после этой ночи она тоже не очень-то склонна выпустить Гранта из рук. Хотя долго держать его при себе ей не суждено.
Глава 8
– А потом она ушла? И заперла тебя в спальне? – От смеха голос у Бена стал хриплым, и Грант спиной почувствовал веселый взгляд брата.
Грант стиснул зубы, потому что не видел ничего смешного в этой ситуации. О таких вещах он обычно никому не рассказывал, даже брату, но после того, как он проснулся в спальне, в которой провел, быть может, самую впечатляющую любовную ночь за тридцать один год, он просто должен был кому-то рассказать об этом. А Бену Грант доверял больше, чем кому бы то ни было.
– Вот именно, – проворчал он, сжимая и разжимая кулаки, глядя в пляшущее пламя.
– Извини. – Бен даже не пытался скрыть насмешливость, звучащую в его голосе. – Но я думаю, что в жизни не слыхал ничего забавней. Как же ты мог, мой старший брат, такой сильный, так превосходно умеющий владеть собой, один из лучших тайных агентов в королевстве, настолько увлечься ночной бабочкой, которая даже не сказала тебе, как ее зовут? И как ты мог после этого уснуть так крепко, что не услышал, как она ушла?
Грант медленно повернулся. Вероятно, его чувства отразились на лице, потому что Бен внезапно перестал смеяться. Бен встал – до этого он лежал, растянувшись, на диванчике, – и воззрился на брата:
– Господи, на тебя это и в самом деле произвело впечатление, да, Грант?
Грант хмуро посмотрел на брата, недовольный тем, что чуть было не признался ему со всей откровенностью. Недовольный тем, что испытывает потребность исповедаться брату, что нуждается в его совете. Раньше ему никогда этого не требовалось, хотя Бен всегда был более чем готов давать советы, которых у него не просят.
Но теперь… все изменилось. Грант начал понимать, что прошел уже год, как все изменилось. Вчерашняя ночь хлестнула его этим фактом по лицу.
– Ты спрашиваешь, почему я уснул. – Он откашлялся. – Нет, эта женщина не давала мне снотворного. Она не привела меня в бессознательное состояние. Мне даже отчасти хотелось, чтобы она это сделала. Я предпочитаю любые, даже неприятные ответы, лишь бы они были честными.
Бен наклонился вперед.
– Ив чем
